Напряжение в гостиной мгновенно ослабло, как если бы вырубили электрический ток. Джозеф А. Мунн молча двинул правой ногой и сделал глубокий бесшумный вздох. Горгонообразное лицо миссис Констебль приняло почти человеческое выражение, ее могучие плечи содрогнулись. Миссис Мунн поднесла крохотный батистовый платочек к своим холодным глазам. Корт нетвердой походкой направился к столику и налил себе выпивки... Тиллер повернулся, чтобы уйти.

— Пожалуйста, Тиллер, — мягко обратился к нему Эллери; Тиллер остановился, и ток, словно по волшебству, снова включился. — Такого наблюдательного человека, как вы, еще поискать. Возможно, в будущем нам стоит использовать ваш талант... Леди и джентльмены, я позволю себе вторгнуться в эту нелицеприятную дискуссию. Меня зовут Квин, а джентльмен слева от меня — судья Маклин.

— Кто дал этой птичке право здесь чирикать? — рявкнул Джо Мунн неожиданно, поднимаясь во весь свой громадный рост. — Разве одного копа недостаточно?

— Я как раз собирался пояснить, — спокойно продолжил Эллери, — что инспектор Молей попросил нас принять участие в расследовании в качестве... э... консультантов. Из чего следует, что я имею право задать несколько относящихся к делу вопросов. Пожалуй, начнем с вас, мистер Мунн, поскольку вы выглядите таким нетерпеливым. В котором часу вы легли спать вчера ночью?

Мунн, прежде чем ответить, на пару секунд вперился в него холодным взглядом. Его темные глаза казались не менее твердыми, чем омываемые морем камни у подножия Испанского мыса.

— Около половины двенадцатого, — ответил он.

— Насколько я в курсе, игра закончилась без четверти двенадцать?

— Последние полчаса я не играл. Я извинился и ушел к себе.

— Понятно, — негромко произнес Эллери. — Тогда почему вы сказали, миссис Годфри, что первым оставил игру мистер Марко?

— О, я не знаю. Я не могу помнить всего... это просто невозможно...

— Вполне вас понимаю. Но необходимо давать правдивые ответы, миссис Годфри. От точности вашей памяти может зависеть очень многое... Мистер Мунн, когда вы ушли к себе наверх, мистер Марко продолжал играть в этой комнате?

— Ну да.

— Вы видели или слышали его, когда он последовал за вами?

— Он не следовал за мной... — резко отозвался Мунн.

— Ну, это в переносном смысле, — поспешно добавил Эллери. — Так слышали?

— Нет. Я же сказал вам, что сразу лег спать. Я ничего не слышал.

— А вы, миссис Мунн?

— Не понимаю, почему мы должны бесконечно отвечать на эти вопросы, Джо! — воскликнула красавица пронзительным голосом.

— Заткнись, Сесилия! — рявкнул Мунн. — Миссис Мунн поднялась наверх, как раз когда я заползал в постель, Квин. Мы спим в одной спальне.

— Понятно, — улыбнулся Эллери. — Как мне кажется, мистер Мунн, вы какое-то время были уже знакомы с Марко?

— Креститесь, если вам кажется. Но вы ошибаетесь. Я никогда не видел этого смазливого парня до тех пор, пока мы не приехали сюда. — Мунн пожал могучими плечами. — Невелика потеря, скажу я вам. У нас в Рио такой пижон недолго продержался бы среди белых парней. Это как пить дать, — продолжил он с жесткой ухмылкой. — Я сроду не водил дружбу с такими, хотя здесь пришлось... исключительно из уважения к миссис Годфри. Сесилия и я собирались убраться отсюда ко всем чертям, при первой же возможности, верно, детка?

— Придержи язык, Джо! — гневно прикрикнула на него миссис Мунн, бросая встревоженный взгляд в сторону миссис Годфри.

— Э... но конечно же вы давно знакомы с миссис Годфри?

Здоровяк снова пожал плечами:

— Нет. Я вернулся из Аргентины всего четыре или пять месяцев назад; встретил в Нью-Йорке миссис Мунн, и мы, как видите, поженились. Я там подзаработал деньжонок, а с ними нигде не пропадешь. Мне лишь известно, что мы получили приглашение погостить здесь, на Испанском мысе. Черт, оно показалось мне довольно заманчивым! Теперь меня не испугать благородным обществом, как раньше.

Рука миссис Годфри поднялась в беспомощном, испуганном жесте, как если бы она хотела остановить мистера Мунна или предупредить его об опасности. Он посмотрел на нее неожиданно прищуренными холодными глазами:

— В чем дело? Я что, ляпнул что-то, чего не следовало?

— Так вы хотите сказать, — вкрадчиво спросил Эллери, подаваясь вперед, — что вы никогда не встречались и никогда не слышали о семействе Годфри до тех пор, пока не получили приглашение погостить некоторое время в их летнем доме?

Мунн погладил свой загорелый подбородок.

— Спросите лучше об этом у миссис Годфри, — резко ответил он и сел.

— Но... — начала Стелла Годфри сдавленным голосом; ее ноздри широко раздувались, казалось, она готова была лишиться чувств. — Но... я всегда приглашаю сюда... интересных людей, мистер Квин. Мистер... мистер Мунн представлялся мне свежим лицом, о котором я читала в газетах, к тому же я... я видела миссис Мунн, когда она была еще Сесилией Болл, в нескольких бродвейских ревю...

— Это правда, — кивнула миссис Мунн, очаровательно улыбаясь. — Я выступала во многих шоу. А нас, артистов, часто приглашают в красивые места.

Судья Маклин выступил вперед и спросил:

— А вы, миссис Констебль? Вы наверняка старинный друг миссис Годфри?

Толстуха уставилась на него во все глаза, в которых заметалась паника. Миссис Годфри издала жалкий писк, как если бы умирала.

— Д-д-да, — пролепетала миссис Годфри, стуча зубами. — О, я знакома с миссис Констебль...

— Давно... — хрипло выдохнула миссис Констебль; ее необъятная грудь колыхнулась, словно широкое море.

Эллери и судья Маклин обменялись вопросительными взглядами, и в следующий момент в гостиную, топая грубыми ботинками по отполированному паркету, вошел инспектор Молей.

— Итак, — громко выдохнул он, — найти одежду Марко — гиблое дело, это проверено. Ребята прочесали дно у камней, прямо под скалами, по всему мысу. Они также обшарили каждый дюйм территории и близлежащие к шоссе и парку участки. Никаких шмоток. Никаких шмоток, и все тут. — Он покусал нижнюю губу с таким выражением, как если бы не доверял отчету своих подчиненных. — Они даже проверили два общественных пляжа — по обеим сторонам мыса. И само собой, обыскали весь участок, принадлежащий Уорингу. Так, на всякий случай. Но, кроме кучи бумаг, коробок для ленча и прочей ерунды, ничего не обнаружили. Мне это непонятно.

— Это ужасно странно, — пробормотал судья Маклин.

— Нам остается лишь одно. — Молей упрямо сжал челюсти. — Вряд ли это понравится благородным господам, но я намерен это сделать. Эти шмотки должны быть где-то здесь; откуда мне знать, что они не спрятаны в доме?

— В доме? Здесь?

— Ну да. — Молей пожал плечами. — Я послал ребят обшарить все углы. В доме есть черный ход, кое-кто из полицейских уже наверху, осматривают спальни. Мы успели проверить хибару Джерома, гараж, лодочный домик и все хозяйственные постройки. Я велел брать все, что может показаться полезным.

— Никаких других новостей? — рассеянно спросил Эллери.

— Никаких. Ни слуху, ни духу о капитане Кидде и Дэвиде Каммере; яхта просто исчезла. Катер береговой охраны прочесывает воды, вся местная полиция поднята на ноги. Я только что шуганул к чертям собачьим целую свору репортеров. Мыс просто кишит ими. Я всех прогнал. Единственная ниточка, которую я вижу, — это Пенфилд из Нью-Йорка.

— Так что вы предприняли?

— Послал одного из своих лучших парней встретиться с ним. У него есть полномочия допросить адвоката и в случае надобности привезти сюда.

— Насколько я знаю Пенфилда, вряд ли такое возможно, — усмехнулся судья Маклин. — Это скользкий тип, инспектор, к тому же хитрый, как старый лис. Ваш человек не сможет привезти его сюда, если только он сам этого не захочет. Он может безропотно прибыть сюда только в том случае, если сочтет, что это поможет ему избежать неприятностей. Все, что вы можете, — это положиться на Бога.

— Или на черта! — рявкнул Молей. — Пойдемте наверх, в комнату Марко.