– Обними меня ногами, – приказал он хриплым и решительным голосом.

Когда она исполнила то, о чем он просил, он издал низкий рык. И все же он медлил.

– Посмотри на меня, Сара.

Она открыла глаза и посмотрела на него.

– Ты будешь принадлежать мне. Сейчас и всегда. Ее глаза были затуманены страстью. Она протянула руки и обхватила его лицо.

– Я всегда принадлежала тебе, Натан. Всегда.

Его рот снова прижался к ее губам. Одним быстрым движением он погрузился в нее до конца, желая сделать боль, которую она неминуемо испытает, как можно короче.

– Тихо, детка, – прошептал он. Он весь был в ней. Ее плоть окружила и сжала его. – Господи, как хорошо со стоном произнес он.

– Нет, не хорошо! – выкрикнула Сара. Она попыталась изменить положение, чтобы облегчить саднящую боль, но он крепко держал ее бедра и не разрешил двигаться.

– Через минуту станет легче, – сказал он, тяжело дыша.

Ей показалось, что он задыхается. Его лицо покоилось в ложбинке ее плеча. Он пощипывал ее кожу зубами, одновременно щекоча ее языком. Острое наслаждение заставило ее забыть о боли,

– Сара, не отталкивай меня так, – приказал он.

Его голос прозвучал хрипло и натянуто. – Я не остановлюсь теперь. Я не могу остановиться.

Он ласкал языком мочку ее уха. Она перестала бороться и издала вздох наслаждения.

– Боль не продлится долго, – снова зашептал он. – Я обещаю.

Она отреагировала скорее на заботу и нежность, прозвучавшие в его голосе, чем на даваемое им обещание. Хотя она надеялась, что он прав. Ей все еще было больно. Жжение было сначала весьма ощутимым, потом оно стало уменьшаться. Но как только он стал двигаться, боль тотчас вернулась.

– Если ты не будешь шевелиться, она будет не так ужасна, – прошептала Сара.

Он хрипло что-то прорычал.

– Хорошо, Натан? – умоляла она.

– Хорошо, – ответил он, обеспокоенный ее голосом. Конечно же, это было ложью, но Сара была слишком невинна, чтобы понимать, как остро ему было необходимо двигаться. – Я не буду шевелиться.

Ее руки стали гладить его волосы, спину, шею. Его страсть стала прорываться наружу, а боль от того, что приходилось сдерживаться, требовала немедленного утоления.

Сара не прекращала прикасаться к нему.

– Поцелуй меня, Натан.

– Сейчас боль прошла?

Почти.

Чтобы поцеловать ее, он нарочно немного вышел из нее, потом снова медленно вошел.

– Ты опять двигаешься! – закричала Сара.

Вместо ответа он поцеловал ее. Когда он снова попытался выйти, в его крепкие бедра впились ее ногти. На ее протесты он не стал обращать внимания, а думал, как разжечь в ней такое же пламя, как то, что испепеляло его. Его рука скользнула вниз между их телами, а его палец разжег в ней пожар.

Ее голова упала на подушки, и ее хватка слегка ослабла.

Тогда он начал двигаться. Ее бедра заходили под ним ходуном. Движения ее были просты, примитивны, неконтролируем ы.

Скоро она начала требовать утоления. В ответ он медленно выходил из нее, потом резким движением снова погружался внутрь.

Крепко сжимая его в объятиях, она неистово извивалась под ним, Ритуал любви взял над ней верх. От качательных движений кровать начала скрипеть. При свете свечи тела блестели от пота. Ее стон наслаждения смешался с его грубым рычанием.

Они с неистовством искали удовлетворения. Как он не смог остановить своего желания, так не сумел сдержать и крика, рвавшегося из горла, когда отдал ей свое горячее семя.

Его голова упала безвольно ей на плечо, он полностью отдался поглотившему его чувству обжигающего наслаждения.

Он знал, что она тоже близка к финалу любовного акта. Он продолжил движения с такой же силой и, почувствовав ее спазмы, помог ей довести наслаждение до апофеоза.

Она выкрикнула его имя.

У него в ушах зазвенело. Он безвольно упал на нее, придавив всем телом, чтобы успокоить дрожь, бившую ее с головы до пят.

Долгое время никто из них не шевелился. Натан был слишком удовлетворен, Сара – слишком изнурена.

Возле своего уха она почувствовала струйку влаги и только тогда поняла, что плачет. Боже, она совершенно не владела собой. Но теперь ей было слишком хорошо, чтобы беспокоиться об этом. Слишком большое удовлетворение она испытывала. Почему ей никто никогда не говорил, что заниматься любовью так чудесно?

Сердце ее мужа билось в унисон с ее собственным. Она издала счастливый вздох. Теперь она была его женой.

– Теперь ты не сможешь называть меня невестой,. – прошептала она ему в шею. Импульсивно она пощекотала его кожу кончиком языка. Ее вкус был чудесным: соленый и мужской.

– Я не слишком тяжел для тебя?

Его голос показался ей утомленным. Она ответила, что теперь ощущает его тяжесть, и он скатился на спину.

Но ей все еще не хотелось, чтобы он оставлял ее. Ей нужно было, чтобы он прижал ее к себе, чтобы сказал, какая она прекрасная женщина, чтобы повторял ей слова благодарности и любви, которые так жаждут услышать все новоиспеченные жены. И еще ей хотелось, чтобы он снова поцеловал ее.

Но она не получила ничего. Глаза Натана были закрыты. Вид у него был спокойный и сонный.

Она не могла знать, какую войну вел Натан с самим собой. Он отчаянно пытался понять, что же с ним произошло. Никогда ранее он до такой степени не терял над собой контроля. Она околдовала его и смутила. Теперь он чувствовал себя уязвимым, и, что за черт, это чувство ужасно пугало его.

Сара повернулась на бок.

– Натан…

– Что?

– Поцелуй меня еще раз.

– Спи.

– Поцелуй меня на сон грядущий.

– Нет.

– Почему нет?

– Если я поцелую, то снова захочу тебя, – объяснил он наконец причину отказа, даже не удосужившись взглянуть на нее, и лежал, уставившись в потолок. – Ты слишком нежная.

Она села в кровати, дрожа от внутреннего разлада, который испытывала. Он был прав, она была слишком нежна. Все же ей очень хотелось, чтобы он поцеловал ее.

– Но ведь это ты сделал меня нежной, – проговорила она, толкнув его в плечо. – Я ведь просила тебя не двигаться.

– Ты стала двигаться первой, Сара. Разве не понимаешь? – спокойно проговорил он.

Она покраснела и затаилась. Его голос прозвучал слишком угрюмо. Она придвинулась, чтобы он обнял ее.

– Натан, разве период после не так важен, как во время?

Он не понял, о чем она говорила.

– Спи, – второй раз приказал он, набрасывая на них обоих покрывало и нова закрывая глаза.

Она прикоснулась к нему руками, слишком усталая и разочарованная. Об этом она ему и сказала.

Он засмеялся.

– Сара, я знаю, что ты получила удовлетворение.

– Но я говорю не об этом, – прошептала она. Она ждала, надеясь, что он попросит, чтобы она объяснила, что имеется в виду. Но ей пришлось заговорить первой, потому что он продолжал молчать.

– Натан…

– Черт, что еще?

– Прошу тебя, не говори со мной таким злобным голосом.

– Сара… – начал он с опасной ноткой в голосе.

– После того как ты, переспал с женщиной, ну… что ты делал после этого раньше?

«Какого черта ей это надо?»

– Я уходил.

– Ты и от меня уйдешь?

– Сара, это моя постель, и я собираюсь спать. Ее терпение было исчерпано.

– Не раньше, чем я объясню тебе правила хорошего тона, – заявила она. – После того как мужчина заканчивает… он должен сказать своей жене, какая она чудесная женщина. Потом он должен поцеловать ее и прижать к себе. И уснуть они должны в объятиях друг друга.

Не улыбнуться он не мог. Она говорила ужасно оскорбительные вещи, причем скрипучим генеральским голосом.

– Сара, это называется заниматься любовью, но откуда ты можешь знать, что следует делать, а что нет? Ты ведь была девственницей, правда?

– Я просто знаю, что следует сделать обязательно, – парировала она.

Сара!

Да?

– Не кричи на меня.

Он повернулся, чтобы посмотреть на нее. Черт, у нее был такой вид, словно она собиралась разреветься. У него не было желания ее утешать. Боже, она так ранима… и так прекрасна. Ее ротик был нежно-розовый и весь совершенно опухший от поцелуев.