Наверное, да. Она видела в нем порядочного человека, помнила, как хорошо он относился к отцу, и тот называл его честным – необыкновенная похвала из уст человека, такого же скупого на громкие слова, как и на звонкую монету.

Элизабет признавала, что мало знает мужа. Например, не представляет, как он относится к женщинам и как будет обращаться с ней самой.

Вдруг ее размышления прервала движущаяся в небе точка. Элизабет присмотрелась и узнала своего ручного ястреба. Нисколько не задумываясь, что скажут о ней случайные зрители, она простерла руку навстречу кружащей птице. Спуск ястреба настолько ее увлек, что она не услышала удивленный шумок, не заметила недоверчивых взглядов.

Ястреб сел ей на руку и, встретив хозяйский взгляд, ответил приветственным клекотом. Элизабет заметила, что его зоб туго набит, и обрадовалась, что птица не потеряла охотничьей сноровки.

Клекот стал громче. Ястреб отчаянно забил крыльями.

– Я тоже слышу, – шепнула девушка пернатому другу.

Цокот копыт приближался. Голос хозяйки успокоил птицу, и хлопанье крыльев стихло. Элизабет подняла взгляд на подъехавшего мужа. Его темные глаза внимательно смотрели на нее. По сторонам замерли собаки. Элизабет знала, как нервничает ястреб в присутствии собак, и не стала мучить птицу.

– Лети! – скомандовала она своему любимцу.

А девушка, поддерживая подол платья, сделала шаг к мужу, намереваясь попросить его уделить ей несколько минут. Она заметила жесткую линию его сжатых губ, вспомнила ночные минуты любви… Интересно, о чем сейчас думает ее муж?.. Элизабет чувствовала, что воины с раскрытыми ртами все еще смотрят на нее, и поняла, что представление с ястребом им пришлось по душе. Но всеобщее внимание смущало. Не сводя взгляда с Джеффри, она гордыми, неспешными шагами шла к нему.

Разразившиеся приветственные возгласы были полной для нее неожиданностью, и Элизабет оглянулась, желая узнать, в чем дело. Воины по-прежнему таращились только на нее и громко кричали. Уж не спятили ли они все разом? В поисках ответа она обернулась к Джеффри, но ничего не смогла прочесть на его бесстрастном лице.

Все разъяснилось благодаря Роджеру. Рыцарь подскочил к ней, положил ей руку на плечо, но, заметив недовольную гримасу барона, тут же убрал.

– Они славят Ястреба… вашего мужа, – проговорил он. – И приветствуют жену Ястреба. Вы того достойны, миледи.

– Они не поняли. – Элизабет подняла глаза в небо. – Ястреб – моя ручная птица. Я вырастила его…

– Не важно, – улыбаясь, перебил ее Роджер. – Ястреб отпущен на свободу и все-таки возвращается. Это оттого, что вы достойная дама.

«Глупые, невежественные люди, – подумала Элизабет. – Чем же я достойная? Разве тем, что вышла замуж за барона Джеффри?» Краем глаза она заметила, что супруг спешился и идет к ней. Обратил наконец внимание! В глубине души вспыхнуло раздражение, но, подавив его, девушка улыбнулась мужу. У него, наверное, столько забот! Ни к чему сейчас раздражаться: ребячье чувство, а она уже не девочка – она женщина, жена.

Элизабет заговорила первая:

– Доброе утро, милорд.

Она хотела подойти к Джеффри, чтобы быстро чмокнуть в щеку, как обычно поступала ее матушка, встречая по утрам отца. Но муж нахмурился, и она застыла, как вкопанная. Он словно разгадал ее намерения и показывал, что недоволен.

От этого, пусть и негрубого, проявления пренебрежения у Элизабет вспыхнули щеки. Она почувствовала себя неловко, отвела в сторону взгляд и, заметив собак, машинально похлопала себя по бедру, как делала всякий раз, когда хотела подозвать животных к себе. Но псы не обратили на ее жест ни малейшего внимания и, требуя ласки, продолжали крутиться у ног барона. Их столь быстрая измена стала последней соломинкой, и девушка чуть не расплакалась. Чего добивается муж? Чтобы она устроила сцену на виду у всех его воинов?.. Вряд ли… Этого ей не позволит гордость. Но мысль показалась забавной и помогла справиться с унижением.

Джеффри повернулся к Роджеру, и Элизабет терпеливо ждала, пока муж отдаст приказания и обратит внимание на нее. Она заметила: чем дольше говорил барон, тем сильнее вытягивалось лицо вассала. Девушку заинтересовало, чем была вызвана такая перемена настроения, и, чтобы расслышать слова, она сделала шаг вперед.

– Сколько с ним всадников? – поинтересовался Роджер.

– Судя по тому, что сообщает Райлз, не больше пятидесяти.

Мужчины выглядели озабоченными. Элизабет перехватила взгляд Джеффри и моментально все поняла. И в тот же миг ее ухо уловило грохот – грохот множества копыт уставших после дальней дороги лошадей. К замку приближался Белвейн!

Она побледнела так, что в лице не осталось ни кровинки, рука машинально потянулась к ножнам на поясе, в которые был вложен кинжал. Элизабет освободила оружие и сжала рукоять так крепко, что клинок показался ей продолжением собственной кисти. Неукротимый блеск глаз выдавал сокровенные мысли. Надо найти Томаса. Нужно его укрыть. Где же он?

С тяжелым сердцем Джеффри наблюдал, как сразу осунулось лицо Элизабет. Как бы он хотел ее обнять, успокоить, утешить, смягчить диковатый взор, исцелить душевные раны. Но не мог. И знал, что жене предстоят еще долгие муки.

Элизабет повернулась, чтобы бежать неизвестно куда; мозг сверлила единственная мысль – нужно как можно скорее найти брата. Разыскать и защитить. Она не сознавала, что по-прежнему сжимает в руке кинжал и что рядом находится муж. Джеффри положил ей ладони на плечи и легонько встряхнул.

– Не надо, – проговорил он нежным голосом. Элизабет отступила на шаг и сбросила руки мужа. Потом попыталась его обойти, но он встал на ее пути и взял за запястье.

– Надо найти Томаса, – объяснила она сдавленным голосом. – Не держи меня, пожалуйста.

– Иди в нашу спальню и жди, – приказал барон. – Я пришлю к тебе брата.

Девушка попыталась вырваться, но справиться с хваткой мужа ей было не по силам.

– Сейчас? Пришлешь его прямо сейчас? Пока не появился Белвейн? – Отчаяние в голосе жены обожгло, как жидкое солнце, точно расплавленный песок, наполнило душу жалостью и страхом.

– Роджер, – позвал барон, не отводя от Элизабет взгляда. – Мальчик в домике кожевенника. Приведи его в комнату Элизабет.

– Слушаюсь, милорд, – отозвался вассал и быстрым шагом направился исполнять приказание.

Девушка смотрела ему вслед, пока не почувствовала прикосновение руки мужа. Она опустила глаза и, словно со стороны, наблюдала, как он один за другим разжимает ее пальцы на рукояти кинжала. И лишь когда клинок оказался у Джеффри, Элизабет вспомнила, что умеет говорить:

– Он мне нужен…

– Нет. Ты сейчас же пойдешь в нашу спальню и будешь там. – Джеффри произнес приказание твердым, не терпящим возражений голосом. Потом притянул ее к себе, успокаивая, обнял, поднял за подбородок голову. – Дай мне слово.

– А ты ему поверишь? – Элизабет вся дрожала и понимала, что Джеффри это чувствует.

– У меня нет причин сомневаться в тебе. – Он заглянул ей в глаза.

– Не знаю, могу ли я тебе что-нибудь обещать. Сначала скажи, что ты предполагаешь сделать с Белвейном.

К удивлению Элизабет, Джеффри не рассердился на ее ультимативный тон. Он понимал состояние жены. Но все же заметил:

– Запомни, я не обязан отчитываться перед тобой в своих действиях. – И добавил гораздо мягче:

– Верь мне.

– А если не могу? – вскинулась девушка.

– Тогда я запру тебя в комнате и поставлю у дверей стражу, – ответил Джеффри. – И до тех пор пока не поговорю с твоим дядей и не выслушаю его объяснений…

– У него не может быть никаких объяснений. Все, что он скажет, будет ложью!

– Ну, довольно! Ты даешь мне слово?

– Да, милорд, даю. Буду ждать в спальне, пока ты не поговоришь с Белвейном, – Элизабет постепенно успокаивалась в объятиях мужа, однако взгляд оставался непокорным. – А теперь выслушай меня, милорд… Я тебе поверю. Но если ты не разделаешься с Белвейном, я расквитаюсь с ним сама.

– Элизабет! – Джеффри повысил голос. Ему очень захотелось как следует встряхнуть жену, чтобы она лучше усвоила его слова. – Не смей мне ставить условия. Твой дядя будет выслушан по справедливости. Таков закон Вильгельма, и я ему неукоснительно следую. Каждая сторона получит возможность высказаться, прежде чем я вынесу решение. И ты ему беспрекословно подчинишься.