– к выздоровлению, чаще всего мгновенному.

В армии наш солдат знает, что не принято от одного огонька троим прикуривать. И объяснение вроде рациональное есть. Мол, во время войны на первом бойце вражеский снайпер засекал направление, на втором – прицеливался, а на третьем стрелял. А вот почему в Японии по примете не принято фотографировать вместе троих, не знаю. Давно не встречал японцев, а то бы поинтересовался. Не могу также сказать, откуда появилась среди студентов легенда, что в Москве на станции метро "Площадь революции" если потереть сидящей там при пограничнике собаке бронзовый нос, ставший уже золотистым от трения, то непременно сдашь зачёт, а если лапу, то и экзамен. Судя по золотисто сияющим и другим частям собачьего тела, любознательный студент старается на всякий случай потереть и их.

Много примет у артистов, можно сказать, вся жизнь их богемная ими опутана. У театральных актёров боже упаси сценарий уронить – ждёт провал спектакля. А коль уж уронил, тут же задом своим припечатай, да ещё поёрзай – тогда, может, пронесёт. В том смысле, что спектакль пройдёт с успехом. Насвистывать или лузгать семечки перед спектаклем

– к провалу. Не дай бог перед спектаклем пожелать кому-то успеха, только "ни пуха, ни пера", а доброжелателя непременно надо послать, сплюнув трижды через плечо, к чёрту. Из уважения к дебютанту дарят ему кроличью лапку для наложения грима. Считается, что кролики рождаются с открытыми глазками и отваживают нечистую силу. Кстати, с той же целью англичане кладут кроличью лапку в коляску своего дитяти.

Если используются по ходу пьесы цветы, то обязательно искусственные. Глянувший в гримёрке через плечо актёра в его зеркало рискует получить по мордасям. Боже упаси зеркало разбить – все помнят, что случился такой грех с великим балетмейстером Мариусом

Петипа, и это был его последний балет. В гроб лечь по сценарию, изображая покойника, так лучше уж самому повеситься – каждый актёришка вам расскажет про напасти, которые после этого обрушиваются на нарушившего примету.

Вот пришла на память ещё одна примета, пренеприятнейшая. Я в своё время проскочил, с шиком отметив своё сорокалетие. Видно, потому, что о ней, примете этой, не знал, не ведал. Да и знал бы, всё равно отпраздновал. Ну а как же? Ведь это как пропустить 40 дней по покойнику, да и друзья не простят… Вот много известных миру нашему людей и поплатились, царствие им небесное. Так что, хотите испытать судьбу, бог вам судья, а я вам всё же не советовал бы. Да, ещё нельзя день рождения отмечать заранее – можно не дожить до следующего. Ну и уж, кстати, скажу, что, по народному поверью, у детей тяжёлый и опасный год жизни – опять-таки тринадцатый, у женщин

(не знаю, почему) 53-й, а у мужиков – 55-й (знаю, почему – противостояние их звезды ужасной планете Уран).

Ну да ладно, вернёмся к приметам без могильного оттенка. Вот в каждой, почитай, семье знают, нос чешется – в рюмку глядеть, друг по мобильнику не узнал – ура, богатым буду, нож уронили – жди мужика, ложку – не приведи господь, тёщу. Все поголовно стучат по дереву, чтобы чего-нибудь, тьфу-тьфу, не сглазить, нет рядом ничего деревянного, сойдет собственная головешка.

Надо сказать, что многие приметы я воспринял от родной бабушки по материнской линии, Анны Алексеевны, которая, несмотря на светское образование, полученное ею в пансионе благородных девиц, относилась к ним со всей серьёзностью. И посейчас словно слышу порой её голос -

"Не свисти – чёрта призовёшь, деньги потеряешь". От неё же слышал, что в древности чёрта матерной бранью отваживали, что три свечи зажигать нельзя – к покойнику. А вот если донести зажжённую свечу из церкви до дома, то на год дольше проживёшь. Она меня в тайне от родителей и крестила, и уважение к вере привила в те безбожные времена, за что я ей искренне благодарен. Царствие ей небесное.

А ещё, напоследок скажу, что верю в проклятие и сглаз. А как ещё объяснить, что почитай все американские президенты или погибли, или чудом избежали смерти, как не проклятием индейских шаманов? А наши

Рюриковичи, проклятые на скопище волхвами? Все ведь сгинули, и сам род Рюриковичей закончился на Николае II, как и предсказал обладавший даром ясновидения Павел I. Кстати, и день свой убиения знал он заранее, да ничего поделать не смог. Ну а в сглаз как не верить, когда вам каждая бабушка тысячу примеров оного приведёт.

Так что тянем мы с дремотных языческих времен многие поверья, порой удивляясь – и откуда это в нас? А новые времена – новые нравы.

И вот уже свежатинка появилась: танец маленьких лебедей по телеку – к путчу, зарплата на понедельник пришлась – три месяца не будет, громкие деньги – к Матросской тишине. Призывают хранить деньги в банке – складывай заначку в банку из-под маринованных огурцов, разговоры о резком укреплении рубля – к дефолту, пенсию увеличили на

2% – жди инфляцию на 20%, включили в доме отопление – к оттепели, отключили – к заморозкам, автомобиль не застраховал – позолоти ручку гаишнику.

Так что держите глаза открытыми и ушки на макушке, а то вдруг поп или баба с пустыми вёдрами ненароком вам дорогу перейдет. И напоследок совет – перед выходом из дома гляньте в зеркало, глаза в глаза, и скажите, хоть про себя: "Ангел мой, пойдем со мной, ты вперед, я за тобой". Здорово помогает, а не поможет, я не виноват, поверье, знаете ли. Ну а если серьёзно, то чтобы не затеряться в лабиринте судьбы, приглядывайтесь к её знакам, оне и суть приметы.

В детстве жил я в Брюсовском переулке, что выходит на Тверскую, тогда ещё улицу имени пролетарского писателя Горького, если идти к

Кремлю, то в арку первый дом направо. До революции, или как теперь принято говорить, до Октябрьского переворота, был этот импозантный дом фешенебельной гостиницей, кажется, под названием "Белый медведь" и стоял рядышком с домом генерал-губернатора Москвы, теперешним

Моссоветом. В 30-е годы прошлого столетия поставили его на рельсы да и передвинули в переулок, который переименовали в улицу Неждановой после строительства там Дома композиторов. А сам дом в духе того времени переделали в коммуналку, разделив бывшие просторные номера на клетушки.

Моссовет-то тоже передвинули в соответствии со сталинским планом перестройки Тверской, только его на 20 метров, а наш дом аж на 35, причём жители переезжали даже не выходя из дома, правда, и скорость была, конечно, небольшая. Такая судьба была уготована ещё нескольким домам на Тверской-Ямской, а остальные, среди которых, говорят, были изумительные шедевры русской архитектуры, пошли на слом как отрыжка ненавистного Сталину буржуазного режима.

Дом генерал-губернатора был на два этажа ниже (это уж потом его надстроили), а вошёл в историю тем, что был продан заезжему англичанину при живом хозяине. Какой-то мошенник втёрся в доверие к губернатору и попросил показать заморскому гостю его усадьбу, выступив переводчиком с английского, ибо тот, кроме французского, другими языками не владел, за что и поплатился. Ханурик оформил купчую на англичанина, заверив её в юридической конторе через дорогу, просуществовавшей ровно один день, взял денежки и тю-тю, был таков.

Представьте теперь удивление губернатора, когда ему доложили о прибытии обоза с пожитками англичанина, намеревающегося вступить во владение своего недвижимого имущества. Ну, об этом подробнее вы можете прочесть в книге Гиляровского "Москва и москвичи", а вот о моём доме там ни слова, даже обидно. А в этом доме и прожил я всё своё раннее детство, ибо родители были в долговременной командировке на о. Сахалин, а я был оставлен на попечение бабушки. Дело было привычное, так как и до этого, буквально с рождения, я был на её руках – родители воевали. Мать, отлучившись с фронта ненадолго, родила меня в Москве и, бросив на бабушку, вернулась довоёвывать

(шёл 1944 год-предвестник победы), а после победы родители задержались в Берлине наводить там порядок.