– В советской казарме подхватил мандавошки? По-научному, мандавошки называются лобковыми вшами. Исходя из этой информации, ты, по ночам, в казарме, занимаешься онанизмом. В разведке это называется сексуальным отклонением. Разведчики ГРУ лобковою вошью тебя заразили специально. Чтобы ты сексуально не отклонялся!

Гущин рассвирипел. Лицо его покрылось пятнами, он сощурил глаза и процедил сквозь зубы,

– Я, дед в твоей разведке не работаю, поллюций у меня не бывает, через месяц-два без женщины у меня давление под потолок, и общее ухудшение здоровья. Мне здоровье важнее, чем все твои ГРУ, КГБ и АБВГД,

– Александр плюнул в Неман, повернулся и ушел, кинув шпиону Федосееву на прощание парфянскую стрелу,

– Советские разведчики занимаются суходрочкой!

Что скажешь? Член покажешь,

или мой посмотришь?

Летом 1971 года у Черного озера, там, где местные жители побаивались появляться, Михаил Исаевич записывал фамилии советских офицеров, которые диктовал отпускник, служащий Советской Армии Александр Гущин. Десантник не забыл обидных слов об онанизме, поздоровавшись, уколол полковника,

– Органы вербуют с помощью половых органов? Поэтому внутренних дел органы?

Александр натянуто расхохотался,

– Что разведчик скажешь, член покажешь, или мой посмотришь?

Такими словами он часто приветствовал матерого шпиона. Александр не знал, что шпионы совсем не обидчивы, свои слабые стороны норовят приспособить для пользы дела.

Дед Лапа не обижался, он подробно расспрашивал о советских офицерах, которые, с его точки зрения, могли иметь отношение к советской разведке. Что офицеры говорят, как общаются с солдатами, как общаются друг с другом, выпивают ли, всё интересовало шпиона! Сержант Советской армии удил с дедом рыбу и красочно описывал службу. Федосеев пояснил Гущину, что всех важнее это его тренер по стрельбе, пистолетчик, майор «N».

Примечание цензора. Фамилия майора N изъята из произведения и не упоминается, по соображениям государственной безопасности.

– Можно обратить внимание на полковника Жабина или на генерала Лисова. Но что они сотрудники ГРУ, американцы знают и без нас. Лисов загубил на пике Ленина четырёх парашютистов. Теперь у вас в дивизии обретается. Убийца на пике славы!

– заметил, как бы, между прочим, Михаил Исаевич, следя за реакцией Гущина.

– Хочешь сказать, что можешь о майоре «N» переправить информацию за рубеж?

– ехидно спросил Александр, но зачем-то оглянулся по сторонам,

– Это тебе не по плечу, дед!

Федосеев промолчал. Он прекрасно понимал игру Гущина. Молодой, но хитрый десантник, старался казаться, не причем.

Начал службу Александр в учебном полку курсантом. Командир учебной дивизии генерал майор Халилов активно сотрудничал с военной разведкой советского Генерального штаба. Особисты в дивизии зверствовали. Во времена Сталина люди боялись, что их без цивилизованного суда расстреляют. Боялись, что сошлёт их Сталин в ГУЛАГ. Во времена Халилова в семидесятые годы двадцатого века, в советской дивизии, (судя по запискам Федосеева и во всей Советской Армии), был психологический, психофизический беспредел. Как только артиллерист-самоходчик Александр принял присягу, особист перед строем зачитал его письмо малолетней сестренке. С помощью нейролингвистического кодирования мозга, десантника Гущина старались зомбировать страхом секса с сёстрами. Был ли секс или его не было, психологов ГРУ факт деяний не интересовал. Важен результат зомбирования! Сенсорное сознание искреннего паренька нестандартно реагировало на вопросы дистанционных детекторов Правды, сбивая не очень грамотных советских разведчиков, с толку. Стеснительный паренёк под незаметным влиянием советских разведчиков превращался в диверсанта-десантника, во врага советской системы. Десантник не удивился, что особый отдел дивизии вскрывает чужие письма. Не удивился диверсант Гущин, когда его письмо сестрёнке зачитали перед строем. Работники ГРУ были уверены, что Гущин никому не расскажет, что это его письмо беззаконно вскрыли, и читали всей батарее десантников. Память клиента блокируется, чтобы не испытывать позор!

Маленький пустячок не заметили работники ГРУ. Не было позорных деяний, значить память клиента не подчинилась диссертациям учёных военных разведчиков. Гущин прикидывался непонимающим. Непонимающему, работники военной разведки, иносказательно подсказывали, какой морально низменной душой обладает солдат Советской Армии, десантник ВДВ, Гущин. Психику десантника опускали ниже подошвы кирзового сапога.

Федосеев предполагал, что нестандартного паренька будут зомбировать изо всех сил. Опускать психику советских людей – работа шпионов ГРУ и КГБ.

Учитель Федосеева – черноглазый, черноволосый генерал, рассуждая с кавказским акцентом, утверждал, что не вербуемых людей нет, есть плохие вербовщики!

Веселиться, молиться,

удавиться!

Особисты дивизии проводили психофизические опыты не только с Гущиным. На следующий день после присяги, покончил с собой солдат из соседней казармы. Молодой военнослужащий повесился в веселом литовском березняке, рядом с угрюмым темным ельником. Самоубийца висел на суку красивой берёзы. Берёза, как дерево-виселица, с кудрявыми ветвями, кои начинали расти из тела дерева на высоте порядка двух метров, виднелась из окна штаба военной части. Военная часть 71363 пряталась в смешанном литовском лесу. Цветочные клумбы у штаба пестрели поздними цветами. Не успевшие поблекнуть красные и желтые листья лежали на пожухлой траве пестрым персидским ковром.

Заместитель командира полка полковник Крохин грубо топтал ковер, следя, как нагибают дерево. Берёзу пришлось нагнуть. Мощная десантная самоходка Су-85 натянула стальной трос. С тоскою приклонилось дерево к земле. Поникли цветы, трава пожухла. Осень! Из окна штаба военной части 71363 офицеры наблюдали, как санитары труп повесившегося вынимают из смертной советской петли.

– Иуда на берёзе повесился!

– негромко изрекло русское, безграмотное, сероглазое, одетое в гражданскую одежду, сопровождающее Крохина, лицо. Не сентиментальный еврей Крохин думал иначе.

– Чего это его в березняк потянуло, рядом ельник, все условия! Не стандартный солдат!

– бурчал на подчиненных хмурый фронтовик, орденоносец, полковник Крохин. Еврей-полковник, несомненно, знал страшную русскую приговорку. В березняке веселиться, в сосняке богу молиться, в ельнике – удавиться!

Козёл курительной

трубки

Крохин не интересовал шпиона Федосеева. Для деда Лапы важнее полковника Крохина, важнее генерала Лисова был курсант N, который подарил Александру Гущину курительную трубку с изображением бородатого советского козла.

Примечание эксперта: Фамилия агента КГБ «N» по кличке «Козёл», изъята из произведения по соображениям Государственной безопасности.

Курсант N просил сержанта Гущина, чтобы тот похлопотал о нём перед старшим лейтенантом Варёновым. Курсант N желал остаться в учебном центре. Федосеев объяснил деревенскому философу, что здесь прослеживается работа психофизического отдела Главного разведывательного управления, когда на основе подсознательных страхов клиента, советская разведка незаметно заставляет людей действовать по схеме разведчиков. Десантник Гущин не стал хлопотать за шпиона-курсанта. Не подчинялся человек советским диссертациям!

– Тут бы разведчикам ГРУ оставить этого сверх сенсорного клиента в покое,

– пишет Михаил Исаевич.

– Самоуверенная советская разведка топорными действиями психологов добилась того, что Гущин будет действовать так, как требовали психофизики из ГРУ. Будет бегать у них на посылках, и считывать методику работы советской разведки. Фамилии советских шпионов, системы тайных тренировок советских разведчиков на гражданах собственной страны, методика работы советских спецслужб, эта информация будет уходить в разведывательные органы блока НАТО,