Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Милая Ирина Александровна, если я хотя бы один раз сфальшивлю, ревзины и швыдкие вчинят такой иск, что мало не покажется. На войне, как на войне. И война эта продолжается.

На рабочем столе в Тригорском — вырезка из "Коммерсанта" с новым осквернением священной памяти русского народа. На сей раз Ревзин позволяет себе "оттянуться" не более не менее, как на такой знаковой для нашей истории личности, которой был выдающийся философ и писатель Иван Ильин.

Читаем: "Вчера в Росохранкультуре состоялась передача возвращенных из Мичиганского университета в Россию книг из библиотеки философа Ивана Ильина — в дополнение к его архиву, привезенному два года назад Вексельбергом. Ещё г-н Вексельберг купил для России яйца Фаберже. Эти две вещи встали в ряд, как важные подарки России по случаю вставания с колен (sic!). Так вот, это надо осмыслить. В философии, котирующейся на уровне яиц Фаберже, есть привкус философского казуса! Но философски осмыслить не получается. Философом Иван Ильин считается по недоразумению.(!!!)… Судьба его так сложилась, что он писал для изданий белогвардейских офицеров в эмиграции… Как, скажем, с точки зрения этого офицера быть с ближним, которого он-то возлюбил, но он не платит ему взаимностью? А как быть государству, состоящему из этих офицеров, которое недостаточно возлюбили некоторые из граждан? Так рождается концепция Ильина о "противлении злу насилием", довольно, надо сказать, страшноватая… Размышление Ильина о смертной казни во имя любви к ближнему — довольно отталкивающий документ духовной жизни православного христианина".

Хочу задать вопрос г-ну Ревзину и его гарантам: что бы они сделали со мной, если бы посмел я хотя бы сотую долю подобных провокационных выпадов против лучших русских умов адресовать Шолом-Алейхему, Бабелю или Бродскому со Стругацкими? Так, кто же в России разжигает ксенофобию? Требуя от титульной нации соблюдения принципов интернационализма, настаивая на многоконфессиональности, вы насмерть стоите против преподавания в школах основ православной культуры и стараетесь очернить самое святое, что у нас есть, — веру в Бога, уважение к памяти предков и высокодуховную культуру. Я могу приводить сотни примеров вашей нечистоплотности и шулерской манеры даже тогда, когда речь идет о святых вещах.

Сейчас в Третьяковской галерее проходит выставка, посвященная открытиям и находкам в русской провинции, сделанным музейными работниками и реставраторами. Один из его разделов посвящен творчеству Ефима Честнякова, работавшего всю жизнь в костромской деревне Шаблово, неподалеку от Кологрива. Впервые мы показали уникальное творческое наследие выдающегося живописца, философа, писателя, драматурга и педагога в восьмидесятые годы прошлого века. Сотни тысяч зрителей выстраивались в очереди на выставки возрожденных из небытия холстов нашего талантливого современника (Ефим Васильевич умер в 1961 году) в Москве, Ленинграде, Костроме, Вологде, Петрозаводске, Париже, Флоренции, Турине и в других городах. Но такие искусствоведы, как Ревзин и его вдохновители, сделали всё, чтобы вернуть наследие Честнякова в небытие. Он жил и работал в одно время с Шагалом. Творил честно, талантливо и всеотдайно. Получив образование в Академии художеств, заслужив высочайшую оценку у Репина и других профессоров, не поехал, как ему советовали представители "Мира искусств", в Париж, а вернулся в родную деревню, чтобы служить своим творчеством воспитанию и просвещению детей. Недавно я видел по телевидению французский фильм о Шагале. Меня поразили слова, сказанные художником при расставании с Витебском: "Прощайте, мои местечковые земляки. Ешьте свою селёдку, а я уезжаю в Париж". Честняков же остался в Шаблове — там, где были его земляки. Он ни на йоту не отступил от своих духовных и творческих принципов. Не опустился до уровня бездарных росписей, сделанных Шагалом в Гранд-Опера и Метрополитен-Опере, которые кто-то из известных мастеров сравнил с "фрикасе из лягушек". Но за Шагалом стоят мировые капиталы, его работы продаются за бешеные деньги, как, впрочем, и сортирно-коммунальные инсталяции и навозные жуки бездарного Кабакова. Шагал обрел счастье земное, а Честняков — небесное. Посему ему и не дают ходу земные ростовщики и менялы.

Хотелось, дорогой читатель, поделиться с тобой своим возмущением новым телешоу "Познер", ибо жив курилка и старается реанимировать былую силу Горбачева, Чубайса, раздутого до уровня слона режиссера Захарова-Ширинкина, сравнившего Ельцина с Толстым, и о других изъявлениях либералов. Но не хватает уже сил "общаться" с этими "иных времен татарами и монголами". Все-таки мне уже семьдесят, а царь Давид измерял человеческий век именно этой цифрой, каждый же остальной день считал милостью и даром Божьим. Так позвольте мне этот дар использовать для созидательных дел, а их у меня — реставратора и хранителя культурного наследия — немало.

Владимир Богомолов — классический русский писатель, в отличие от пустобрехов и циников создавший нетленные шедевры, написал незадолго до смерти: "Я в последнее время стал с особенной остротой чувствовать и понимать то, что чувствовал уже давно; до чего я человек иного времени, до чего я чужд всем ее "пупам" и всей той новой твари временщиков, которая беспрестанно учит народ, с их точки зрения, "правильно жить", сами при этом хватают ртом и жопой, плотоядно раздирая Россию на куски… "Новое" уже крепко и нахраписто они внедряют в будни, и я физически ощущаю и вижу, как истончается и рвется хрупкая связь между людьми, властью и окружающим миром… Сегодня в России, скорее всего, по недоумству (ой ли? — С.Я.) чрезвычайно много сделано, чтобы нация и культура, в том числе художественная литература и книгоиздание, оказались в положении брошенных под электричку".

"Срам имут и живые, и мертвые, и Россия…" Эти слова В. Богомолова заставляют быть особенно стойкими, принципиальными и неподкупными, когда нас пытаются опустить как можно ниже.

Тригорское, Псковская область

Евгений Нефёдов ЕВГЕНИЙ О НЕКИХ

Зима! Крестьянин, негодуя, не может топливо купить: мороз крепчает, ветер дует, а заправляться и топить — не по карману, хоть вкрутую нефть дешевеет подчистую, о чём повсюду рапортуют…

Ну как такое может быть?!

И в городах картина та же: любой торгаш стоит на страже цен на бензин, и не промажет на нас нажиться, волчья сыть… Глядит народ, обескуражен: да это ж, блин, не рынок даже, а среди дня — грабёж и кража…

Ну как такое может быть?!

Да разве здесь лишь — непутёво… В разгуле кризиса лихого, когда и так беда сурово лишает прав работать, жить, ещё и цены скачут снова на все продукты — право слово, покруче Запада любого…

Ну как такое может быть?!

И в эту гнусную годину — какая чудная картина: холуйских митингов лавина, кому велели всё хвалить, и где прикормленный детина вещает с радостью кретина, что, мол, "народ и власть — едины!.."

Ну как такое может быть?!

Но в пику им — припомнив Зимний, под флагом Красным, а не синим, терпеть такую ложь не в силе, выходим мы, чтоб заявить, что в этой кризисной трясине — власть столь бездарна и бессильна, что гибнет Родина-Россия…

Ну как такое может быть?!

И как возможно, чтоб в Давосе, к восторгу забугорных мосек, докладчик наш в своём вопросе вдруг проявил такую прыть, что даже в зал идею вбросил — чем был СССР несносен, и почему почил он в бозе…

Да как такое может быть?!

Ведь и досель за счёт Союза — "элита" набивает пузо, пока что ни единым плюсом себя не в мочи проявить. Ох, надоела хуже флюса вся либеральная обуза! И размышляют, кто не трусы: пора б её остановить…

И на Руси, хвала Иисусу, такое чудо — может быть!..

26
{"b":"98780","o":1}