– Давай, – отсмеявшись, произнес Титов, – выкладывай. Все, что заметил, все, что показалось странным, непонятным, нелогичным. Все, что успел узнать…

– А потом?

– А потом мы найдем Оноженко и расспросим его. А потом других. Кто уже опробовал… свои силы.

На ночь Тоня, как и обещала, пришла к нему. Это вышло как-то просто, естественно. Впрочем, с ее стороны проблем не было. Женский медперсонал, работавший непосредственно с пациентами, изначально был ориентирован на близкий контакт.

Медсестры – еще один, дополнительный и довольно важный «курс» процедур, предписанных ветеранам. Своего рода лакмусовая бумажка, определяющая степень и качество работы курса омоложения. Ибо возможность выработки тестостерона – одна из самых сложных составляющих всего курса. И его достаточное количество и качество – показатель успешности лечения.

И хотя анализы дают полную картину происходящих в организме пациентов изменений, прямой контакт с женщиной – лучшее свидетельство успеха. Да и с психологической точки зрения это крайне важно.

Словом, медперсонал был готов. А вот пациенты… С ними несколько сложнее. Это как после многолетнего перерыва входить в воду или вставать на коньки. Вроде и умение есть, и прошлый опыт богат, но вот так сразу…

Кто терялся, кто немного пасовал. Но, в конце концов, все прошло как нельзя лучше. Так что уверенный и довольный вид бывших ветеранов утром – заслуга прелестниц в медицинской форме.

Титов, увлеченный собором «разведданных», как-то проскочил этап застенчивости и неуверенности. Все происходило легко, непринужденно.

Силы в молодом организме было столько, что можно хоть всю ночь не спать. Но Титов не собирался тратить время на одни только утехи. Он хотел расспросить Тоню. Конечно, ничего особого она не скажет, но ему было важно услышать и увидеть не столько то, что она отвечает, сколько как отвечает.

Но его хитрые планы разбились в самом начале.

– Милый, – довольно потягиваясь, промурлыкала Тоня. – У меня свой круг задач. А в подробности я не посвящена. Что и как делают во время процедур, кто заправляет в фонде, в чем состоит процедура омоложения не знаю. Зато свои обязанности знаю отлично и исполняю их.

Лукавый взгляд снизу вверх и игривая улыбка.

– Ты вроде не жалуешься, а?

«Что ж, девочку подготовили. Странно, если бы этого не сделали. Тем более после моей беседы с главврачом, – насмешливо подумал Титов. – Минимум информации не по теме, максимум ласк и пустой болтовни. Но кое-что, крошка, ты мне все же сказала. Не словами, а поведением. И прикидываться простушкой не надо. Как и строить из себя путану от медицины. Здесь дешевых шлюх даже на незначительной должности держать не станут. Здесь вообще нет посторонних. Все свои, все в одной команде. Только вот что это за команда? Фонда «Реабилитация»? Или их хозяев?»

– Расскажи о себе, – сделал он еще одну попытку разговорить ее.

Но и тут Титова ждала неудача.

– Это моя маленькая, но большая тайна, – продемонстрировала она образец женской логики.

– Переведи, – пошутил он, обнимая девушку за плечи и подвигая к себе.

– Sapienti sat![4]

Он чуть нагнул голову и поцеловал ее в губы, скрывая довольную улыбку. Ах, хитрюшка, ах, шалунья! Как же вы все прокалываетесь на мелочах. Особенно когда чувствуете себя победительницами!

Ну откуда простой девчонке знать старинную поговорку? Ведь это латынь. Нынешняя молодежь не особо интересуется древностью и оборотами речи прошлых веков.

«Ладно, умница, хватит с тебя. Ты и так дала пищу для размышлений. Профессиональный персонал с хорошей базовой гуманитарной подготовкой, с медицинским образованием и навыками опытной развратницы. Умеющий держать язык за зубами, исполнять свои обязанности на высоком уровне длительное время, неплохо знать психологию мужчин старшего возраста. Где только вас готовят?…»

– Ты задумался, Илья? – оторвала его от мысленного монолога Тоня.

– Да так.

– Заскучал?

Он хмыкнул и не ответил. Тоня притворно возмутилась.

– Заскучать в постели со мной?! В конце концов, это невежливо!

Титов покачал головой и вдруг сказал:

– Тоня, Тоня… Тонечка… Слушай, а как твое имя полностью произносится?

К чему задал этот вопрос, Титов объяснить не мог. Сработала интуиция или просто слетело с языка. Прозвучало как нелепая шутка. Но девушка запнулась и с некоторой долей неуверенности ответила:

– Антонина! Как же еще?

И словно поняв, что сделала что-то не так, затормошила его и притворно нахмурилась.

– Ты что, это имя впервые слышишь?

Вместо ответа он поцеловал ее. Потом еще. И еще. А дальше стало не до разговоров…

Но странное ощущение тревоги и пробежавший по спине холодок он запомнил. Ибо понял, что медсестричка носит не свое имя. Почему? Еще одна загадка.

Утро и день следующих суток были заняты процедурами, сеансами и физическими нагрузками. Титов, немного поднаторев в лечебных вопросах, отметил, что физнагрузка следует за обстоятельными сеансами психологической обработки, а в качестве расслабления и закрепления результатов идут процедуры – ванны, облучения.

Кстати, и дежурный врач, повсюду сопровождавший Титова, подтвердил его догадку.

– Сейчас мы закрепляем достигнутый результат и насыщаем организм молодыми клетками. А ваше сознание привыкает к этому состоянию.

– И долго будете закреплять и усиливать?

– Этап закрепления и насыщения идет двенадцать дней. Это физические нагрузки с их постепенным возрастанием, психологическая релаксация, выстраивание и коррекция «срединного» сознания.

Похоже, вчера главврач объяснил персоналу, как нужно отвечать на вопросы пациентов. По крайней мере никаких отговорок, заумных терминов, способных сбить с толку и увести в сторону, не звучало.

Титов послушно выполнял все указания: глотал пилюли (он все лекарства называл пилюлями), подставлял спину, плечи и ноги под инъекции, неподвижно лежал в кресле, бегал, приседал, жал штангу, бил по манекенам и мешку, отлеживался в ванной.

Но мыслями был далеко. Ему хотелось переговорить с другими пациентами, особенно, с теми, кто сегодня проходит процедуру пиковой нагрузки. Эти-то будут просто переполнены впечатлениями.

Предпринятые вчера изыскания «инициативной группы» (как их назвал Оноженко) дали некоторую пищу для размышлений, но ничего принципиально нового или важного не принесли. Разом помолодевшие ветераны и те, кому предстоял день «превращений», поделились сомнениями и наблюдениями. Однако никакой конкретики не прозвучало.

Титов и этому был рад, чего-либо особенного он не ждал. Но вынужден был признать – хранить свои секреты персонал умел. А на одних догадках далеко не уедешь.

– Если они и впрямь решили все рассказать, – рассуждал вчера Паша Оноженко, – то наши метания окажутся лишними. А станут наводить тень на плетень, мы все равно этого не узнаем. У них все козыря, нам бить нечем.

Титов согласился с бывшим коллегой, но разговоры с ветеранами лишними не считал. Лучше иметь хоть что-то, чем ничего.

После обеда им завладела Тоня. Он только вернулся с небольшой прогулки и попал в ее горячие объятия. На этот раз в переносном смысле.

– Ну-ка живо на стол! – скомандовала она, разглядывая полуголого генерала.

Было довольно жарко, и, несмотря на работающий кондиционер в коттедже, Титов ходил в одних спортивных брюках. Его все еще (и вполне справедливо) радовало собственное тело – молодое, мускулистое, сильное. И возможность подставлять грудь ветру без опасения подхватить простуду.

– На какой стол? – весело спросил он. – И почему не на кровать?