Я (чуть не заорав от облегчения): Что, правда, Лилли? Клянешься? Поклянись, что не врешь, чтоб меня не расстраивать!

Лилли: Да не вру я! Правда, не знаю, долго ли он еще будет тебя любить, учитывая, что ты даже не вспомнила о его дне рождения.

У меня сжалось горло. День рождения Майкла! Я забыла про день рождения своего любимого! Я написала заметку в свой новый ежедневник, но столько всего случилось в последнее время, что…

– Боже мой, Лилли! – взвизгнула я. – Я совсем забыла!

– Ага, – сказала Лилли. – Это точно. Ладно, не волнуйся. Думаю, он и не ждал, что ты ему открыточку черканешь или что-нибудь в этом роде. Ты же у нас принцесса Дженовии. Куда тебе помнить о таких мелочах, как день рождения Майкла.

Это нечестно! Мы с Майклом вместе уже двадцать два дня, и из них двадцать один я была жутко занята. Конечно, легко Лилли издеваться надо мной, но посмотрела бы я на нее, если бы ей пришлось крестить боевые суда или вести нелегкую борьбу за установку платных счетчиков для парковки. Никому не приходит в голову, что быть принцессой – это тяжкий труд.

– Лилли, – сказала я. – Можно, я с ним поговорю? С Майклом, в смысле.

– Можно, конечно! – И тут ка-а-ак заорет: – Майкл! К телефону!

– Лилли! – я испуганно завопила. – Чего ты так орешь?! Там же бабушка и дедушка!

– Я т-тя умоляю, – ответила Лилли. – Это им за то, что они каждое утро хлопают дверьми, забирая утренний выпуск «Таймс». В пять утра, заметь.

Прошло мучительно много времени, прежде чем я услышала шаги и голос Майкла: «Спасибо». Он взял трубку и с некоторым любопытством, потому что Лилли не сообщила ему, кто звонит, сказал: «Алло?»

Едва услышав его голос, я тут же забыла о том, что уже три часа ночи, что я несчастна, что жизнь моя катится псу под хвост. Мне внезапно показалось, что я, нежась в лучах солнца, валяюсь на пляже, который изо всех сил защищала от захламления, и будто кто-то протягивает мне на серебряном подносе стакан с ледяной оранджиной… Вот что делает со мной голос Майкла.

– Майкл, – сказала я. – Это я.

– Миа!

Кажется, он был очень рад меня слышать. Нет, правда! Не думаю, что это всего лишь мое воображение. Судя по голосу, он не собирался давать мне от ворот поворот ради какой-нибудь Кейт Босуорт.

– Ну, как ты там?

– Все в порядке, – ответила я. И затем, решив покончить со всем сразу, выпалила: – Майкл, слушай, мне самой не верится, что я забыла про твой день рождения. Я – дура. Редкостная. Такое ничтожество, как я, свет не видывал.

И тут Майкл совершил нечто потрясающее. Он рассмеялся. Рассмеялся, понимаете?! Словно его день рождения – это сущий пустяк!

– Ой, да будет тебе, – сказал он. – Я же знаю, как ты занята все время. Кроме того, мы сейчас в разных часовых поясах. Так что не мучайся. Расскажи лучше, как ты там? Твоя бабушка все еще грызет тебя за речь о счетчиках для парковки?

Я прямо-таки таяла от счастья, растянувшись на огромном королевском ложе, прижав к уху телефонную трубку и слушая голос Майкла. Я не могла поверить, что он так мил со мной после того, что я натворила. И словно не было этой разлуки… Мы будто все еще стояли на моем крыльце, и снег пушистыми хлопьями падал на черные волосы Майкла, а Ларс бесился из-за того, что вынужден был мерзнуть, ожидая, пока мы с Майклом вдоволь нацелуемся.

Как я могла подумать, что Майкл мог увлечься какой-нибудь девицей с разноцветными глазами и доской для серфинга под мышкой? Я все еще не знала, влюблен ли он в меня, но была на сто процентов уверена, что я ему нравлюсь.

И, сидя в три часа ночи на огромной королевской кровати во дворце Дженовии, я поняла, что для полного счастья мне и этого достаточно.

А потом я спросила его, как он отметил день рождения, и он рассказал мне, как они ходили в «Красный Лобстер», и как у Лилли началась аллергия на салат с креветками, и им пришлось спешно ехать в больницу, потому что она раздулась, как Виолетта из «Вилли Вонка и шоколадной фабрики», и что Лилли теперь носит с собой шприц с адреналином на тот случай, если вдруг по недосмотру съест какой-нибудь морепродукт, и что родители подарили ему новый ноутбук, и что по возвращении в Нью-Йорк он подумывает создать музыкальную группу, потому что найти спонсоров для веб-журнала «Крэкхэд» стало непросто из-за того, что Майкл написал скандальную статью о том, какое фуфло Windows, и что теперь он перешел на Linox.

Видимо, большинство бывших подписчиков «Крэкхэда» опасаются мести Билла Гейтса и его приспешников.

Я была так рада слышать Майкла, что совершенно потеряла счет времени и очнулась лишь, когда он сказал:

– Эй, а ведь у вас уже четыре часа утра, да?

А меня совершенно не интересовало, сколько времени, до того я была счастлива.

– Ну да, – мечтательно ответила я.

– Тебе давно уже пора баиньки, – сказал Майкл. – Поспать нужно обязательно. Готов спорить, у тебя завтра уйма дел.

– Ага. – Я все еще наслаждалась музыкой его голоса. – Надо будет перерезать ленточку на церемонии открытия больницы. Потом обед с Историческим обществом Дженовии. Затем экскурсия по зоопарку и обед с министром культуры и его женой.

– Ничего себе! – воскликнул Майкл. – И что, ты каждый день так вкалываешь?

– Угу.

Я лишь вздохнула, больше всего на свете желая, чтобы он был тут, рядом. Тогда я могла бы заглянуть в его потрясающие карие глаза, услышать его потрясающий теплый голос и узнать точно, любит он меня или нет, ведь, по мнению Тины, это был единственно надежный способ узнать правду о чувствах парня.

– Миа, – настойчиво повторил Майкл. – Надо бы тебе поспать. Тебя ждет тяжелый день.

– Хорошо, – радостно согласилась я.

– Я серьезно, Миа, – сказал Майкл. Он мог говорить так авторитетно, прямо как Чудовище из «Красавицы и Чудовища», моего любимого фильма всех времен. Или как Патрик Свейзи в «Грязных танцах». Очень, очень волнующе. – Вешай трубку и быстро в постель.

– Нет уж, ты первый вешай.

Жаль, но он тут же стал куда менее строгим. Он заговорил таким голосом, который я слышала от него лишь однажды, когда мы целовались под окнами у моей мамы после Зимних Танцев.

Честно говоря, этот тон волновал меня даже больше, чем повелительный.

– Нет, – сказал он. – Ты первая.

– Нет, – ответила я, вне себя от счастья. – Ты.

– Нет. Ты.

– Вешайте сразу оба, – нагло влезла в наш разговор Лилли. – Мне надо позвонить Борису.

И тут мы быстренько попрощались и повесили трубки.

Но я абсолютно уверена, что Майкл сказал бы, что любит меня, если бы не Лилли.

Через десять дней я увижу его. Дождаться бы!!!!!!!