Сколько времени прошло с начала ночи, трудно было сказать. Звезд на небе не было. Несмотря на усталость, спать никто не мог. Только один Серый, свернувшись калачиком чуть в стороне от всей компании, похоже, задремал, навострив во сне уши. Олаф решил последовать здравому примеру своего нового товарища и растянулся под деревом на клочке непонятно откуда здесь взявшейся мягкой травы.

Сон еще не успел накрыть конунга своим ватным покрывалом, когда его слух потревожил слегка различимый стук множества копыт. Звук был настолько далеким и слабым, что, не лежи Олаф ухом на земле, вообще бы ничего не услышал. Но цокот приближался. Скакавших были сотни, и это не был табун диких лошадей. Торкланд слышал стук железных подков.

- Великий Один! - Олаф вскочил на ноги. Неизвестные приближались с невероятной скоростью. Их наконец услышали остальные хирдманы, а Серый уже давно стоял в боевой позиции и рычал. Надо было убегать. Торкланд не знал, кто это. Однако обычные лошади не могли нестись с такой скоростью, да еще и по ночному лесу.

- Что расселись?! За мной! - прокричал конунг, пинками приводя в чувство сонных товарищей.

Над людьми, не успевшими отойти от предыдущей опасности, нависла новая угроза. Викинги бежали что есть сил и поддерживали уставших. На этот раз Олаф не оторвался от общей группы, а, работая ногами вполсилы, держался сзади, оберегая отстающих хирдманов, словно заботливый пастух стадо баранов.

Цокот копыт нарастал. Он стал таким оглушительным, словно море в страшный шторм, в неистовстве бьющееся о прибрежные скалы. Хотелось заткнуть уши.

Торкланд обернулся и увидел огни, мелькавшие между деревьев. Весь лес осветился. Полчища всадников с перекошенными лицами неслись на своих демонических конях с факелами в руках и рубили все на своем пути. В отсветах полыхающего пламени Торкланд понял, что перед ним не живые люди, а мертвецы с бледными лицами и остекленевшим взглядом.

Какой-то ужасный зверь размерами с зубра из гардарикских лесов вырвался из-под самых копыт всадников и огромными прыжками ринулся прочь. Он, видно, до последнего пытался отсидеться в своем логове, но, поняв, что опасность его не минует, решил, что пора давать деру.

Вслед чудовищу полетели огненные стрелы, однако оно, ловко увернулось, заметно увеличивая расстояние между собой и преследователями. Тогда из группы мертвых всадников вырвался один воин в синем плаще, его конь несся с невероятной скоростью даже по сравнению с остальными.

Олафу почудилось что-то очень знакомое в его внешности, но он не успел понять что.

Все это произошло за пару мгновений. Бешеная кавалькада пронеслась мимо, оставив за собой полосу горящего леса. Правда, на влажной почве пожар быстро пошел на убыль. Торкланд так и не узнал судьбу преследуемого чудовища, хотя не это сейчас больше всего заботило конунга.

Хирдманы короля давно остановились, широко раскрытыми глазами наблюдая за происходящими событиями.

- Интересно, как у лошади могло вырасти восемь ног? - удивленно проговорил Кабни, счищая грязь с потяжелевших сапог.

- Сколько? - переспросил Торкланд, не веря своим ушам.

- Восемь, я посчитал,- невозмутимо настаивал Кабни.- Это абсолютно точно, я сам сперва не поверил своим глазам и пересчитал снова.

Олафу от этих слов впервые стало плохо. Он сел, оперевшись обо что-то твердое. Торкланд был поражен не тем, что всадник, показавшийся ему знакомым, оказался самим Одином, а восьминогий конь - знаменитым Слейпниром и что все, увиденное им, по всей вероятности, называлось Дикой Охотой и, судя по сагам, было любимым развлечением Великого в мирное время. Он был поражен пристрастием этого человека к подсчетам. Казалось, смысл существования Кабни заключался в том, чтобы все вокруг пересчитывать. И даже в момент смертельной опасности, наблюдая величайшее зрелище, которое редко кому из смертных дано было увидеть, еврей Кабни занимался тем, что считал ноги лошадей!

- Эй, воины, вы только что видели Одина,- просто сообщил конунг своим людям. Он прокрутил в голове недавние события.- Огненные стрелы, упавшие с неба и уничтожившие мерзких тварей, а заодно и почти весь мой отряд, были выпущены мертвыми воинами Одноглазого,- сделал вывод Торкланд,- во всяком случае, они такими же били по удирающему чудовищу, хотя и не так прицельно.

Люди снова не успели отдохнуть. Казалось, этот мир не хочет оставлять их в покое. Слева опять послышался знакомый стук копыт. Надо было срочно уходить, всадники развернулись и двигались прямо по направлению к хирдманам.

Викинги не могли рассчитывать на милость Одина, и они это знали. Дело в том, что во время Дикой Охоты асы так увлекались, что уже не разбирали, кто или что перед ними находится, и атаковали все, что шевелится или просто стоит на пути. Из-за этого-то Великие и выбирали для своей забавы самые уединенные и труднодоступные места в Мидгарде, каким и была Пиктская пуща. Кто же мог знать, что Торкланд со своими людьми додумается запереться в такую даль. Да еще при этом умудрится здесь выжить.

Через силу заставляя себя двигаться, Олаф снова погнал людей через лес, подхватив под руки двух совсем ослабевших. Еще одному подвернувшему ногу помогал Свейн. Остальные с горем пополам двигались сами.

- Вперед, ленивые уроды, я вас предупреждал, что поход будет трудным. Помните, что я обещал тому, кто скиснет в пути? - подбадривал людей Торкланд.

Люди не отвечали, все силы забирало движение. Но они помнили и только поэтому еще бежали.

Конунг сразу взял направление чуть вправо, двигаясь как бы навстречу и одновременно в сторону от охотников, в надежде разминуться с ними бок о бок, как в прошлый раз, и уйти в противоположном направлении от пути движения всадников.

Этот маневр, похоже, полностью удался, и невероятный шум и огненное зарево, создаваемое разгулявшимися асами, прошли стороной. Но, повинуясь какому-то предчувствию, Торкланд не останавливался.

Чувства не обманули конунга. Когда казалось, что все стихло и можно спокойно остановиться и упасть на землю, Олаф опять услышал стук копыт. Ошибки быть не могло. Скоро всадники будут здесь. Торкланд изменил направление, резко забрав влево, но цокот не отставал. Люди бежали. Преследователи были совсем близко. Олаф, пытаясь сбить след, повернул отряд резко вправо. Вроде бы маневр удался, всадники снова промчались мимо. Однако вскоре они вновь показались за спиной. И опять между деревьями замелькали огни факелов в руках мертвых воинов.

Всадники точно повторяли все зигзаги, производимые викингами в попытке уйти от погони. Они шли за людьми, и в этом не было сомнения. Из саг Олаф знал, что кони Асгарда не хуже собак берут след преследуемой жертвы и так же, как хороший волкодав, могут вцепиться в горло врага своими отнюдь не лошадиными клыками.

Конунг понимал, что нет смысла дальше мучить людей. Надо остановиться и, обнажив мечи, принять смерть, как подобает настоящим мужчинам. Но животное чувство самосохранения не давало ему этого сделать.

Вдруг в фосфоресцирующем свете пиктской земли Олаф увидел очертания черной массивной громады.

"Гора!" - мелькнула мысль.

Появился хоть какой-то шанс на спасение. Это был скорее холм с очень крутым подъемом. Лошадям туда ни за что не забраться. К тому же холм находился совсем близко.

Люди ухватились за скальные выступы, подгоняемые оглушительным грохотом разрушений, производимых Дикой Охотой. Ноги не слушались, но воины карабкались вверх. Кто быстрее, кто чуть отстав. Скала была изрезана трещинами, и взбираться было легко, хватило бы только сил.

Олаф полз вверх, цепляясь за уступы одной рукой. Второй он крепко прижимал к себе Серого. За короткие полночи он душой прикипел к этому лесному бродяге. Волк, видимо, понимал, что это единственный путь к спасению, и не протестовал против действий своего нового вожака.

Хирдманы поднялись на половину полета стрелы, когда к подножию горы подъехали первые охотники. Лошади Асгарда зарычали в бессильной злобе, не найдя ожидаемую жертву, и забили коваными копытами по камням, сокрушая их.