Оба капитана не сговариваясь посмотрели на север. У горизонта, ещё недавно чистого и идеально ровного, на воде появилась едва заметная темноватая полоска.

— Рябь, — проговорил Граммон, сощурив глаза.

— Где рябь, там и ветер, — улыбнулась Галка, высказав то, что подразумевал её коллега. — Ну, всё, кончились наши мытарства.

Шевалье окинул её каким-то странным взглядом.

— А жаль, — сказал он, словно отвечая на какую-то свою мысль. — Очень жаль. Мы бы на пару таких дел могли наворотить…

— У моей жизни есть смысл, и зовут его Сен-Доменг, — проговорила Галка. — Позволь узнать смысл твоей жизни?

Граммон, немного подумав, весело улыбнулся, добыл из кармана красивую резную трубку и сунул её в зубы.

— Выкину за борт, — улыбнулась в ответ Галка, заодно напомнив коллеге о правилах на её корабле.

— Меня или трубку? — последовал вопрос.

— По настроению: или тебя вместе с трубкой, или трубку вместе с тобой.

— Понял, — заржал Граммон. — Я вообще-то знал, что ты стерва, но не думал…

— …что до такой степени, — Галка засмеялась в ответ. Шевалье тоже был стервецом каких поискать, но и он не умел долго злиться.

…Джеймс не без некоторого удивления проводил взглядом шлюпку, на которой Граммон возвращался к себе.

— И он смирился с поражением? — хмыкнул штурман.

— Я на это даже не надеюсь, — ответила Галка.

— Не повторяй ошибку Причарда. На корабле должен быть только один капитан.

— О, Джек, поверь — на эти грабли я точно не наступлю. Ещё пожить охота… По местам! — гаркнула она. Матросы, заслышав долгожданную команду, бросили свои дела, забегали по палубе и полезли на ванты. — Паруса поднять!

Не успели матросы закрепить шкоты, как огромные полотнища парусов, сперва провисшие, как тряпки, стали наполняться ветром.

— С Богом, братва. В добрый путь!

— Паруса прямо по курсу!

За двенадцать дней с момента, когда они миновали полосу штиля, это была не первая встреча с кораблями. По большей части то были купцы — голландцы, англичане, французы или португальцы. Даже попался один шлюп под датским флагом. Испанцев почему-то видно не было. Но эти корабли явно не имели отношения к торговому флоту. Впереди по курсу — а шли наши герои прямым ходом к островам Кайкос, чтобы завернуть затем на Тортугу — находилась большая военная эскадра, и если это враги, то приятного будет мало. «Гардарика» и оба фрегата шли бакштагом, и крепчающий восточный ветер не давал никаких шансов разминуться с возможной опасностью: там тоже наверняка заметили три крупных корабля и готовились к встрече. Теперь при всём желании не сбежишь — всё равно догонят. Впрочем, Галка и не собиралась никуда бежать.

— Орудия к бою, — скомандовала она. На всякий случай.

Три корабля продолжали идти, не меняя курса, прямо на неизвестную эскадру. Будь что будет.

— Наш флаг! — радостно заорал вперёдсмотрящий. — Наши!

У Галки в буквальном смысле челюсть отвисла. Если это «наши», да ещё в таком количестве, то это наверняка Билли. А если это Билли, то он явно вышел охотиться на крупную дичь. Уж не на испанский ли серебряный конвой, появление которого предвидел Граммон? Хорошая цель, только корабли после океанского перехода не очень-то готовы к полномасштабному бою. Ведь серебряные конвои испанцы всегда хорошо охраняли… Матросы на «Гардарике» такими рассуждениями не заморачивались. Известие, что впереди по курсу свои, обрадовало их, как вид родной гавани. Свои! Вскоре не только марсовые, но и находившиеся на палубах разглядели два больших линкора — чёрный и красный — а при них десятка полтора кораблей поменьше.

— «Сварог», «Перун», «Бесстрашный», «Вермандуа»… — Джеймс перечислял корабли, попадавшие в поле зрения его знаменитой трубы. — Кордебаталия под началом Дуарте. Да, Эли, тут только нас не хватало…

— …для полного дурдома, — усмехнулась Галка, реквизировав у него трубу — свою-то всегда отдавала марсовым. — Представляю, как сейчас потирает ручки наш друг де Граммон. Это ведь не испанских каботажников у Балеар пограбить, чтобы выместить на испанцах злость, накопившуюся в Версале. Это серебряный конвой с нехилой кучей денег в трюмах… Кстати, Джек, — дражайшая супруга дёрнула Эшби за рукав, — как ты думаешь, какой суммой исчисляются долги испанской казны? Войну они ведут, а притока золота и серебра из колоний нет уже второй год.

— Думаю, этот конвой для них очень важен, — улыбнулся Джеймс.

— А если он для них очень важен, и мы его перехватим — что тогда?

— Тогда Испания вылетает из войны, как пробка из бутылки. С территориальными потерями, уроном престижа и большой дыркой вместо казны.

— Хороший повод прибрать к рукам кое-что из их колоний, не так ли? — Галка заговорщически подмигнула мужу. — А пока что поднимемся к Билли на борт. Соскучилась я по этому обормоту, честное слово, будто он мне действительно родной брат…

Солнце едва миновало зенит, когда шлюпки с «Гардарики», «Амазонки» и «Ле Арди» пришвартовались к чёрно-золотому борту гиганта «Сварога». А там их уже встречали — Билли, Геррит, Влад, Дуарте, де Графф… Словом, вся весёлая компания закатилась в огромную капитанскую каюту поделиться новостями и отпраздновать встречу, пока матросы праздновали то же самое на палубе: по приказу Билли из трюма извлекли пять бочек рома, а кок с помощниками уже старался насчёт закуски.

— Ну, теперь-то рассказывай, Воробушек, чего вы там в Версале так долго делали, — смеясь, затребовал Билли, когда шумная компания, состоявшая из господ капитанов и офицеров, расселась по стульям и табуретам.

— Делали? — покривилась Галка, остыв от веселья: встреча с друзьями — а ведь это не просто пиратская тусовка, это действительно была компания друзей — её неподдельно обрадовала. — Да ни хрена мы там не делали, если честно. Спали, ели, гуляли по парку… Правда, кое-кто времени даром не терял. Уж не знаю, скольким знатным фамилиям шевалье де Граммон там понаделал наследников, но коллекция батистовых платочков в его каюте впечатляет, — добавила она под всеобщий хохот. И громче всех ржал сам шевалье. — Мне пришлось чуть не каждый день заниматься политикой в обществе его величества и министра Кольбера. Занятие не из приятных, но парочку полезных бумажек я привезла. Надеюсь, месье Аллен обрадуется. А в остальном — ничего интересного. Есть места получше и компания поприятнее… А вы тут как, братва? Что там дома?

— Да всё, можно сказать, в порядке, — Билли откинулся на спинку стула, и только сейчас Галка заметила: у него при поясе болталась не абордажная сабля, а великолепный восточный клинок, украшенный замысловатой вязью арабских письмен. — У немца, правда, что-то в оружейной мастерской рвануло, так он день и ночь возится, чего-то придумывает, чтоб это больше не повторялось. Потом рыбаки кубинские, что на Тортуге и в Пти-Гоав пристроились, а потом подались обратно, снова к нам побежали. Там у них жрать нечего, так ещё и обирают не хуже этих французских красавцев. Жан в Гавану собирался наведаться, дать по черепу этому Фуэнтесу, чёрт его дери.

— Ты не рассказал, почему мы здесь, — напомнил Влад.

— А, да, верно, — Билл хлопнул ладонью по столу. — Неделю назад — мы как раз такелаж в порядок приводили — приходит письмецо от одного типа из Веракруса. Ну, купчишка из тех, что на крючке. А я и по-английски-то читаю с трудом. Пошёл к Року. Он как перевёл — у нас обоих глаза на лоб полезли! Шестьдесят четыре борта, из них семнадцать больших галеонов по шестьсот-семьсот тонн только со слитками серебра! Остальные с золотишком, камнями и богатыми испанцами, которые сейчас твёрдо намерены смыться на родину вместе со всем своим барахлом. Мы как прикинули, сколько это может стоить, чуть не охренели!

— Говори за себя, приятель, — подмигнул Галке Геррит. — Подумаешь — каких-то сто двадцать с лишним миллионов песо. Всего-навсего двухлетний расход Испании на военную кампанию.

Вся честная компания снова грянула хохотом.