— Хочешь, мы займемся этим прямо сейчас? Пойдем наверх и там займемся?повторял полушепотом незнакомец.

Шанс не знал, чем ему предлагают заняться. А вдруг он этого не умеет? Наконец Шанс сказал:

— Я бы хотел сначала посмотреть.

— Посмотреть? Ты хочешь сказать, посмотреть на меня? Как я делаю это сам с собой? — сказал человек, даже не пытаясь скрыть изумления.

— Да, — сказал Шанс. — Мне очень нравится смотреть.

Незнакомец отвел глаза в сторону, а затем снова повернулся к Шансу.

— Если тебе это нравится, то мне тоже, — отважно заявил он.

Подали ликер. Незнакомец заглянул Шансу в глаза и, решительно взяв его под руку, неожиданно сильно прижал к себе.

— Пора, — шепнул он. — Пошли наверх.

Шанс засомневался, может ли он уйти, не сказав об этом Йе-Йе.

— Я должен сказать Йе-Йе, — пробормотал он.

Незнакомец уставился на Шанса диким взглядом.

— Йе-Йе?.. Понятно, — сказал он после некоторого молчания. — Не имеет значения, скажешь потом.

— Не сейчас?

— Ради бога, — сказал человек, — пойдем. В этой толпе она даже не заметит, что тебя нет. Мы поднимемся наверх на лифте для слуг. Пойдем, пожалуйста!

Они пересекли заполненный людьми зал. Шанс оглядывался по сторонам, но Йе-Йе нигде не было видно.

Стены тесного лифта были затянуты мягкой тканью лилового цвета. Внезапно незнакомец запустил свою руку Шансу в штаны. Шанс не знал, как это нужно воспринимать. Пока рука незнакомца копошилась у Шанса в паху, лицо его оставалось дружелюбным и выражало живой интерес. Шанс решил, что лучше всего будет никак не реагировать.

Лифт остановился. Незнакомец вышел первым и потянул Шанса за руку. Снаружи никого не было. Они вошли в спальню, и незнакомец попросил Шанса присесть. Затем он открыл маленький бар в стене и предложил Шансу выпить. Шанс испугался, что снова потеряет сознание, как это случилось у Йе-Йе в лимузине, и отказался. Он также отказался от большой курительной трубки, от которой странно пахло. Тогда человек налил себе полный стакан и выпил его залпом. Выпив, он прижался к Шансу и стал тереться о него бедрами. Шанс старался не шевелиться. Человек принялся целовать Шанса в щеки и шею, обнюхивать и перебирать его волосы. Шанс терялся в догадках, чем он заслужил такое к себе отношение. Он пытался вспомнить, видел ли он нечто подобное по телевизору. Однажды там действительно один мужчина целовал другого, но зачем и почему — он так и не понял. На всякий случай Шанс решил не предпринимать никаких действий.

Впрочем, человек этого, казалось, даже не замечал. Глаза его были закрыты, он постоянно облизывал губы. Запустив руки под пиджак Шансу, долго шарил там. Затем встал, сделал шаг назад, посмотрел на Шанса и принялся раздеваться. Когда он разделся совсем, он отшвырнул в сторону туфли и улегся на кровать. И сделал знак Шансу, чтобы тот смотрел на него. Шанс стал смотреть на распростертое на кровати тело. К изумлению Шанса, незнакомец зажал свою плоть в кулак и начал мять ее, постанывая и извиваясь при этом.

По всему было видно, что незнакомец болен. Шанс не раз видел по телевизору припадки, и это было очень похоже на то, что он видел сейчас. Он подошел к человеку и наклонился, однако тот внезапно вцепился в него так, что Шанс чуть не упал на обнаженное тело. Схватив Шанса за ногу, человек прижал подошву его туфли к своему напряженному органу.

Шанс увидел, как орган напрягся еще больше и стал выступать вперед так, как это было на фотографиях, принесенных в дом Старика мастером, который ремонтировал мусоросжигатель. Шансу стало не по себе, но он боялся убрать ногу, прижатую к плоти незнакомца. Он увидел, как незнакомец задрожал всем телом, как судорога пробежала по его ногам, а затем он захрипел, словно в агонии. Шанс увидел, как из-под туфли толчками брызгает белая жидкость. Лицо незнакомца побледнело, голова моталась из стороны в сторону. Судорога пробежала по его телу еще один раз, он прижался к туфле изо всех сил, а затем внезапно обмяк, словно у него сели батарейки. Шанс высвободил свою туфлю из ослабевших рук и спокойно вышел в дверь.

Он легко нашел лифт, спустился вниз и пошел по длинному коридору на звук голосов. Скоро он снова очутился среди гостей. Не успел он приступить к поискам Йе-Йе, как кто-то положил ему руку на плечо. Шанс обернулся — это была она.

— Я боялась, что тебе стало скучно и ты ушел, — сказала она. — Или какая-нибудь женщина похитила тебя. Знаешь, тут многие были бы не прочь.

Шанс не знал, зачем женщинам похищать его. Помолчав немного, он сказал:

— Я не был с женщиной. Я был с мужчиной. Мы пошли наверх, но там ему стало плохо, и я вернулся сюда.

— Наверх? Шэнси, с тобой все что-нибудь хотят обсудить! Не обращай внимания на этих зануд, просто расслабься и отдыхай.

— Ему стало плохо, — сказал Шанс. — Я побыл с ним, пока ему не полегчало.

— Среди нынешних мужчин редко встречаются здоровяки вроде тебя — они много пьют и говорят, а потом им становится плохо, — заявила Йе-Йе. — Ты просто ангел, Шэнси. Слава богу, милый, что еще остались такие мужчины, как ты. С тобой я чувствую себя в безопасности.

Вернувшись с вечеринки, Шанс лег в постель и стал смотреть телевизор. В комнате было темно, если не считать светящегося экрана. Внезапно открылась дверь, и вошла Йе-Йе в ночном халате.

Она подошла к кровати, положила руку Шансу на плечо и сказала:

— Шэнси, мне не спится.

Шанс хотел было встать, чтобы выключить телевизор и включить свет.

— Прошу тебя, не надо, — сказала Йе-Йе. — Оставь все как есть.

Она села на постель рядом с ним и обхватила руками колени.

— Мне захотелось увидеть тебя, — прошептала она, — и я знала, что ты на меня не рассердишься, если я приду. Ты ведь не рассердился, милый?

— Нет, — ответил Шанс.

Йе-Йе стала медленно наклоняться над Шансом; ее длинные волосы щекотали ему лицо. Внезапно она скинула халат, забралась под одеяло и прижалась к Шансу.

Он почувствовал, как пальцы Йе-Йе скользят по его груди и бедрам, сжимая и тиская его плоть и поглаживая кожу. Вытянув руки, он провел по ее шее, животу и груди. Он почувствовал, как она задрожала и вся подалась навстречу ему, но не знал, что нужно делать дальше, и убрал руки. Но Йе-Йе продолжала дрожать, впиваясь ртом в плоть Шанса, словно хотела его съесть. Внезапно она заплакала и начала издавать какие-то неразборчивые животные звуки. Затем она принялась снова целовать Шанса всего с головы до пят; при этом Йе-Йе то ли рыдала, то ли смеялась навзрыд. Ее язык скользил по безжизненной плоти Шанса, тело сотрясали конвульсии, бедра сжимались и разжимались. Наконец Йе-Йе вздрогнула в последний раз, и Шанс почувствовал влагу на ее бедрах.