Чувствуя, что голос у нее дрожит и Финн может истолковать это по-своему, она убийственно спокойным тоном продолжила свой рассказ:

– Однажды утром она увидела на первой странице газеты твои свадебные фотографии и решила, что ей незачем больше жить. А то, что твоя молодая жена ждала от тебя ребенка, только усилило ее страдания. Вот я и решила отомстить тебе за сестру.

Молчание Финна ее испугало. Если бы он сказал, что все это неправда, что он едва знаком с Кейти и, конечно, не соблазнял ее, Каролина, к своему стыду, ему бы поверила, потому что не хотела считать его настолько порочным.

Как ни любила она сестру, ей приходилось признать, что Кейти имела склонность драматизировать события и вызывающую тревогу привычку замыкаться в своем вымышленном мире.

Поверив Финну, Каролина могла бы свободно признаться в своих к нему чувствах. Но она не хотела этого делать, не хотела любить человека, который откровенно возненавидел ее за то, что она упомянула его жену, чью смерть он все еще оплакивал, осквернила ее память, осмелившись заговорить о ней.

Гнетущее молчание повисло в машине. Возможно, Финн следил за дорогой, хотя движение было слабое, но, скорее всего, он обдумывал то, что она ему рассказала, и пытался придумать какое-то оправдание, чтобы обелить себя.

Однако оказалось, что ни о чем похожем он даже не думал.

– Минут через десять будем уже у больницы. А о том, что ты мне рассказала, мы поговорим. Но не сейчас.

– Глупо получилось. – Глаза Эммы Фарр, наконец, закрылись. Темные ресницы трепетным полукругом выделялись на бледном лице. – Я задумалась.

– Задумалась и не заметила разворачивающуюся машину, – рассказывала потом Кейти. – Улочка была узкая. Мама инстинктивно попыталась избежать столкновения и врезалась в высокую каменную ограду.

– Старайся не разговаривать, мама. Побольше отдыхай. Вот так, хорошо, – одобрила Каролина.

Кейти смотрела на сестру широко раскрытыми глазами.

– Какое счастье, что она уснула сама! А вначале было просто ужасно. Мы думали, она никогда не придет в себя.

Молодой доктор, наблюдавший за Эммой Фарр, заверил, что у нее уже скоро все будет в порядке. Выслушав мнение специалиста, Финн проводил Каролину до двери отдельной палаты Эммы и, даже не попрощавшись, быстро ушел.

Прощай, мрачно подумала Каролина, глотая злые слезы. А как же с обещанием обсудить обвинения Кейти? Имей он действительно такое намерение, он бы, по крайней мере, сказал, что позвонит. А так взял и улизнул. Все-таки Финн негодяй, каким она его и считала с самого начала, пока его мужское обаяние не заставило ее в этом усомниться.

– Может, уйдем, пока мама спит? – предложила Каролина, заметив бледность и поникшие плечи Кейти.

Ей было очень стыдно. Как она могла допустить, чтобы этот мерзавец так на нее подействовал? Чтобы она готова была поверить, будто он не способен на дурной поступок и Кейти, ее горячо любимая сестричка Кейти, выдумала всю эту историю?

– У тебя был тревожный день. А мы здесь ничем помочь не можем. Сейчас сон для мамы – самое лучшее лекарство. Утром приедем опять.

Слезы жгли Каролине глаза. Ее мама казалась такой маленькой и хрупкой, подключенная к капельнице. Но она поправится, и это главное.

– Бабушка приезжала в больницу? – спросила Каролина, когда они тихонько вышли из палаты. Кейти отрицательно покачала головой.

– Нет. Думаю, ей это тяжело. Дорога, томительное ожидание. Пока мама не пришла в сознание, со мной почти все время был Дэвид. Одна бы я не выдержала. Он уехал, как только стало известно, что у мамы все в порядке. Ему надо было покормить и выпустить погулять собак. Бабушку он держал в курсе дел по телефону. А она уже позвонила тебе. Ты приехала на своей машине?

Каролина помотала головой. Она была рада, что Дэвид Паркер, главный садовник бабушки, поддержал Кейти. Губы ее дрогнули в улыбке, когда она заметила, как покраснела сестра.

– Поедем тогда с нами, – предложила Кейти и взглянула на часы. – Дэйв обещал приехать за мной в восемь. Сейчас уже почти восемь. Давай подождем на парковочной площадке.

– Этот молодой человек заслуживает повышения, – сдержанно заметила Каролина. – А тебе надо научиться водить машину, Кейти.

– Да, знаю. Дэйв обещал меня научить.

– Ты, я вижу, подружилась с ним.

– Да, очень. – Кейти прикусила губу. – Я теперь… работаю с ним в саду. Старик Джордж ушел на пенсию, и я попросила бабушку дать мне его место. Ты же знаешь, я всегда любила возиться с растениями.

У входа на парковочную площадку Каролина пропустила Кейти вперед. Ее золотые глаза были задумчивы. Финн, кажется, говорил что-то о цветочном бизнесе. Тогда она пропустила это мимо ушей, а сейчас вот вспомнила.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что бабушка платит тебе жалованье?

– Представь себе, платит! – улыбнулась Кейти. – Сначала она была против того, чтобы я работала в саду, считала, что это просто мой каприз. Но Дэйв настаивал, а ему не может отказать даже бабушка. Теперь, когда Феерчилды постарели, она особенно ценит Дэвида. И не только за то, что он поддерживает в порядке сад. О, взгляни! – Кейти вглядывалась в подъезжающие машины. Лицо ее просветлело. – Вот и он!

Дэйв Паркер приехал на стареньком «вольво». Парень по-прежнему выглядел привлекательным и внушающим доверие. Каролина с облегчением вздохнула, заметив, как заблестели у него глаза при виде Кейти.

По крайней мере, чувства ее сестры к садовнику бабушки были взаимны. И подтверждением тому стало событие, произошедшее полчаса спустя, когда Дэйв подвез их к домику привратника.

Каролина, свалив вещи на крыльцо, обернулась, поджидая Кейти, у которой был ключ от двери. И с удовлетворением отметила, что Кейти и Дэйв прощались долгим нежным поцелуем.

– У вас это серьезно? – спросила она, глядя на удаляющиеся огни «вольво».

– Осенью мы собираемся пожениться, – призналась Кейти. – Бабушке это может не понравиться, но ей придется смириться. Представляешь, как она разъярится, когда узнает, что член прославленной семьи Фарр выходит замуж за слугу! Да, кстати, как ты думаешь, надо пойти проведать ее? Феерчилды и Полли выполняют малейший ее каприз, но ты же знаешь, как она злится, если ей кажется, что мы не проявляем к ней внимания.

– Я позвоню ей попозже и скажу, что мы вернулись из больницы, – пообещала Каролина. Она хотела вначале поговорить с сестрой.

Они направились на кухню. Каролина мысленно поблагодарила Дэйва. Его отношения с ее сестрой придали Кейти решимости впервые в жизни постоять за себя. И даже о грядущем гневе бабушки она говорила спокойно, без дрожи.

И все же Кейти следовало кое-что узнать, хотя это и могло лишить ее обретенной уверенности.

– Насколько мне известно, Финн Хеллиар все еще у бабушки в Большом доме.

– Финн Хеллиар? Что ему здесь делать? – Лицо Кейти стало пунцовым.

– Какие-то дела насчет трастовых фондов, – ответила Каролина и взяла чайник. – Чаю хочешь?

– Нет. – Кейти тяжело опустилась на стул у кухонного стола. – В холодильнике стоит открытая бутылка вина. Давай выпьем, а?

– Почему бы и нет?

Доставая бокалы и разливая вино, Каролина обдумывала, как лучше вести разговор с сестрой. Было бы слишком жестоко напоминать ей сейчас, когда она пребывает в счастливом ожидании замужества, что два года назад она пыталась покончить жизнь самоубийством из-за несчастной любви к Финну Хеллиару. Вино могло бы помочь сгладить неприятные моменты разговора. Каролина не стала бы упоминать имя Финна, но ей было необходимо выяснить, действительно ли Кейти покончила с той историей и не страдает ли в глубине души по человеку, которого любила и потеряла. Только после этого она сама могла бы попытаться забыть Финна и их двусмысленные отношения.

– Откуда тебе известно, что он у бабушки? – осторожно спросила Кейти. – Ты ведь с ним незнакома.

– Я имела с ним дела через агентство, – так же осторожно ответила Каролина. Не рассказывать же, что она взяла на себя сомнительную роль ангела-мстителя.