Так как же? Прав ехидный монах? Доказательств нет? Дым костра инквизиции давно развеялся, но ведь не мог же он задушить мысль о возможности существования отмеченных «божественным» разумом обитателей иных звездных миров!.. Ведь в науке же теперь считается непреложным, что жизнь во всех ее проявлениях может существовать и вне Земли.
— С этим согласны все прогрессивно мыслящие ученые, — подтвердил аспирант. — Особенно, — добавил он с улыбкой, — когда речь идет о бесконечно далеких мирах.
И он рассказал, что крупный советский ученый-астроном академик В. Г. Фесенков, очень скептически относящийся к проблеме существования жизни на ближайших планетах, в своей совместной работе с академиком А. И. Опариным пришел к мысли об обитаемости в нашей Галактике по крайней мере ста пятидесяти тысяч планет. Он считает, что лишь одна звезда из миллиона (!) обладает планетой с условиями, близкими к земным. По Энгельсу, жизнь там должна была возникнуть и неуклонно развиваться, пока не увенчается племенем разумных, через которых Природа познаёт себя. Не говоря уже о том, что звездных островов, подобных нашей Галактике, в Космосе несметное множество, можно вспомнить мнение других ученых, полагающих, что цифра академика Фесенкова занижена на «порядок» или даже на три «порядка», то есть преуменьшена в десять или даже в тысячу раз!.. Таким образом, возможное количество населенных миров прямо-таки огромно. При этом если учитывать сравнительный возраст различных частей Галактики, то подавляющее количество населенных миров нашей Галактики, возможно, надо считать более древними, чем наш земной мир, и культуру разумных существ более развитой...
Обычно считается, что миры эти отделены от нас такими безднами расстояний, что для преодоления их понадобились бы жизни многих поколений космонавтов. Казалось, трудно представить, что в таких условиях разумные существа разных миров когда-нибудь встретятся, но...
— Так ли уж невероятна на поверку подобная встреча на протяжении, скажем, истории человечества? — спросили мы нашего собеседника. Нам казалось, что он что-то знает...
— Большинство астрономов считает исключенной жизнь на ближних планетах, — ответил аспирант. — Но существует и другая точка зрения. Обитаемость Марса еще в конце прошлого века допускал и горячо отстаивал выдающийся американский астроном Лоуэлл. Ныне эту точку зрения, несмотря на всю ее фантастичность, защищают его преемники.
Ведь Марс находится в «поясе жизни» солнечной системы. На нем, пожалуй, даже бесспорнее, чем на загадочной Венере, можно допустить жизнь; как установлено, там нет неприемлемых для развития жизни температур, там открыта вода, есть атмосфера, содержащая углекислоту, происхождение которой трудно объяснить иначе, как жизнедеятельностью растений, поскольку действующих вулканов там, по-видимому, нет. Правда, атмосфера на Марсе разреженная. Обладая меньшей массой и тяжестью, чем Земля, Марс не мог удержать около себя былой плотной атмосферы; ее частички отрывались и улетали в межпланетное пространство. Но прежде атмосфера на нем была такая же, как и на Земле. И в океанах, пока они не испарились и пары воды не улетучились, должна была зародиться жизнь, вышедшая потом на сушу и развившаяся, быть может, даже раньше, чем на более юной по геологическим эрам Земле. Жизнь не могла, не должна была бесследно исчезнуть с поверхности Марса. Недаром такое пристальное внимание ученых привлекают знаменитые темные пятна на Марсе, меняющие свою окраску.
И аспирант, к большой моей радости, вспомнил о выдающемся советском астрономе, создателе новой науки — астроботаники, недавно скончавшемся члене-корреспонденте Академии наук СССР Гаврииле Адриановиче Тихове, который доказывал возможность существования на Марсе растений, видя в темных пятнах «марсианских морей» сплошные заросли растительности, зеленеющие весной, становящиеся коричневыми летом и сначала буреющие, а потом сливающиеся с общим красным фоном марсианских пустынь зимой.
Конечно, мы вспомнили и о «марсианских каналах», которые Тихов считал полосами растительности, и о том, что позеленение распространяется по этим полосам после начала таяния полярных льдов со скоростью... течения воды в исполинских трубах. Вспомнили мы и о гипотезе профессора И. С. Шкловского о двух загадочных спутниках Марса — Фобосе и Деймосе. Они вращаются вокруг Марса на удивительно малом расстоянии: Фобос всего лишь на расстоянии 6 000 километров, а Деймос — 23 500 километров. Орбиты у них почти круговые и лежат строго в плоскости экватора, что не наблюдается ни у каких других планет. При этом вращаются они по отношению к Марсу в разные стороны! Но самое главное заключается в том, что Фобос заметно замедляет свое движение. Профессор Шкловский математически показал, что единственно возможное объяснение этого явления — торможение Фобоса разреженной атмосферой Марса, а оно требует представления о Фобосе, как о полом теле. Природа полых тел не знает. Профессор И. С. Шкловский предположил, что спутники Марса искусственного происхождения и когда-то сооружены древней цивилизацией марсиан...
Как известно, гипотеза Шкловского не опровергнута, все подобные попытки на поверку оказались несостоятельными, работы же Г. А. Тихова после его смерти, к сожалению, не продолжены, его обещающие выводы до сих пор не подтверждены.
Однако дело не только в Марсе или Венере, где в самое последнее время обнаружен молекулярный кислород, очевидно, органического происхождения и где температурный режим, вопреки еще недавним представлениям, теперь полагают близким земному. Как мы видели, ныне даже самые скептические умы допускают, что где-то в Космосе разумная жизнь существует, местами достигая более высокого уровня развития, чем на Земле. А это значит, что мечта человека о вступлении в Космос где-то уже осуществлена и, быть может, давно. Ведь если люди за какие-нибудь сто лет заставили свои машины увеличить скорость от десяти километров до сорока тысяч километров в час, если в одном только двадцатом веке человечество сделало труднопостижимый скачок от признания атома до использования его внутриядерной энергии, то вполне возможно, что где-то в Космосе уже летают звездолеты, обладая скоростями, близкими к скорости света. Стоит напомнить, что при космических перелетах ощутимо скажется парадокс времени, вытекающий из теории относительности: суть его в том, что время космонавта, летящего с субсветовой скоростью, течет медленнее, чем время любых обитателей Галактики.
Среди нас некоторые никак не могли представить это.
— Понять этот парадокс времени сравнительно просто, — с улыбкой стал объяснять аспирант, — если допустить грубо, но наглядно, что течение времени, абсолютное и неизменное для всех точек и условий пространства, измеряется углом поворота воображаемой стрелки. Однако прожитый отрезок времени, отмечаемый длиной дуги, не одинаков для конца стрелки, для ее середины или для точки у самого центра вращения.
Для нашей Земли прожитый отрезок времени соответствует перемещению конца стрелки. Звездолет же, набирая скорость по мере приближения к субсветовой, как бы перемещается по «стрелке времени» к оси ее вращения. И естественно, что при скоростях движения, близких к световым, когда прожитый отрезок времени на звездолете отмечается точкой близ центра вращения стрелки времени, дуга, пройденная ею, будет, скажем, в тысячу раз короче, чем дуга, описанная концом стрелки. Таким образом, до самых далеких пределов видимой Вселенной космонавт мог бы долететь за время нормальной человеческой жизни.
И если мы можем представить себе звездолет в Космосе, то у нас нет оснований отказаться от того, чтобы представить его летящим через бездны пространства... к Земле.
Мы рассуждали о том, что если чужепланетный звездолет в самом деле когда-нибудь летел к Земле, то нет ли на нашей планете следов посещения звездных пришельцев.
