- Так что, он и помереть может?

- Да запросто.

- Ага, ага. Ну, я на следующей неделе зайду.

Больница. Бабулька с гангреной ноги. И еще санитарка Степановна.

Бабульку готовят к операции, ногу отрежут.

Ко времени "Ч" бабулька, как водится, переменилась и готова пойти в отказ.

Лежит на кровати, в окно церковка видна. Крестится:

- Ох, и зачем я только согласилась? Лучше бы я с ногой померла...

Одновременно подходит санитарка Степановна, взирает на ногу, качает головой, всплескивает руками:

- Ну нога, вот это нога. Как же я ее унесу?

Клиента готовили к операции - никто не знал, что она продлится много часов. Лечащему доктору в лом было ставить катетер. Между тем клиенту захотелось по малой нужде.

- Так ты обоссысь, - пожал плечами доктор.

Приказ есть приказ. Не знаю, почему там судна не оказалось.

Ну, помер клиент в итоге - не от этого, от чего-то еще. От операции, может быть.

Лег на его место другой, помоложе. Стали и его готовить к операции.

Степановна, недавно менявшая первому простыни, подошла и, помявшись, спросила:

- Мил человек, а поссать ты не хочешь?

Тот замотал головой: нет, не хочу.

- А то смотри... У нас после операции все помирают...

Доктор присутствовал, возмутился:

- Что ты гонишь, Степановна?

- А что? Вот до тебя, мил человек, лежал тут другой - так как помирал! Как помирал!...

Человек лежал с трахеостомой. Кто не знает - это дырка в горле, на шее, чтобы дышать через нее.

Он замерз и дрожал.

Вовремя, очень кстати вошла санитарка - не Степановна, запричитала:

- Ох, бедный!.. Давай я тебя одеялком укрою. Тебе хорошо будет, тепло.

Укрыла его одеяльцем по подбородок, подоткнула. Теплое одеяло, синтепоновое, тяжелое.

В дальнейшем хирург, удивленно:

- А чего это он помер? Он же не должен был помереть.

Отчима моего, невропатолога, исключительно жалко. Мало у него проблем на фоне возраста, так еще и зубы заболели, ничего не откусить.

Это сказывается.

Осмотрел в больнице клиентку, написал: "Сухожильные рефлексы симметричные".

Да.

У клиентки повальный тромбоз всего, что можно. Ее выписывают по частям. У нее нет левой руки и правой ноги.

Да. И пугаться нет причины. Если вы еще мужчины. Вот, новый поворот.

Был у нас в больнице доктор С., добрейший человек. Печальнейший циник с нехорошим юмором.

Но несколько прижимистый, не отнять. Любил разнообразную халяву.

Больница наша находилась - находится? не знаю, в чудо не верится - за городом, а доктор жил в городе и каждый день катался туда-сюда на электричке. Вместе со мной.

И рад был любой возможности сэкономить четыре, что ли, рубля, и уехать как-нибудь бесплатно.

Кто кормит и вообще выручает докторов? Больные. Вот одна больная, которую он систематически отпускал домой в город, и говорит: давайте, доктор, я вас подвезу на машине.

Доктор вежливо помялся и сразу согласился.

На выезде из пригорода он вспомнил, что у пациентки эпилептические припадки.

Автомобиль набирал скорость. Доктор С. покрылся холодным потом.

На вираже благодетельница бросила руль. Доктор закрыл глаза и решил, что это все. Он мысленно попрощался с любимой больницей. Потом с женой и дочерью.

"Не бойтесь, доктор, - услышал он. - Я уронила помаду".

Машина кое-как неслась по шоссе. Бросив руль, водительница сосредоточенно искала у себя под ногами.

Послала меня матушка в поликлинику забрать больничный, карточку, да печати поставить. К заведующей.

Пришел я, прищурился, оценил очередь - небольшая, но вязкая.

Сел.

Чего-то, думаю, не хватает. Кого-то.

И тут он пришел, он куда-то отходил, с авоськой и сумкой. Лет пятидесяти, с горбом, из хронических балагуров. Он собрался куда-то ехать - не иначе, как в санаторий. Разминать и рассасывать горб.

Ослепительный козел.

Присел на диванчик со словами: "А куда спешить-то? Спешить некуда".

Перебрал содержимое сумочки, переложил сосиски, батон, штаны, лимон, рулон бумаги, кофе.

После чего обратился к очереди со стихотворением: "Когда несешь жене цветы - подумай, не козел ли ты?".

И достал, отломил шоколадку.

Свет перед моими глазами померк.

После экзекуции, устроенной мне неустановленными лицами (побили меня), дела мои потихоньку пошли на лад. Почти не шатаюсь, голова соображает. Я уже не похож на шофера Бормана, я теперь похож на Терминатора, потому что нацепил темные очки в половину лица и нахожу, что они мне очень идут.

И еще руки.

Они болят.

Правая плохо работает.

С чего бы это?

Я был бы не я, когда бы не пнул собратьев моих меньших по былой профессии. Узнаю милого по походке.

В качестве новорожденного Терминатора я хочу взять обрез и молча навестить приемное отделение больницы, куда меня доставили. Между прочим, оттуда я начинал свой докторский путь.

Вот представьте, дано: лежит человек без сознания. Тело. С окровавленной головой. Какими вам видятся санитарно-спасательные мероприятия? На каталку! Рядом кто-то бежит, держит над головой мешочек с раствором. "Мы теряем его, мы теряем его!"

На самом деле все проще. Тело волокут за руки. Ухвативши в запястьях. В лучшем случае - только хватают, чтобы куда-нибудь забросить.

Разрывая связки и создавая двусторонние синдромы карпального канала.

Душераздирающее дело: медицинские экзамены. Для понимающих пишу.

Урология.

Где образуется первичная моча?

Перечислено все. Первым назван мочеиспускательный канал.

Гинекология.

Замогильным учительским голосом экзаменуется доктор Блок. От него домогаются описания путешествия яйцеклетки.

- Значит, эта... фолликул созревает...

- Дальше! Куда дальше идет яйцеклетка?

- Дальше... дальше она идет в трубу...

- Дальше!

- Дальше... она попадает в матку...

- Дальше!

А что же дальше? Доктор Блок лихорадочно множит, слагает, делит, возводит в превосходную степень и признается: "дальше... за жизнь женщины у нее в матке скапливается около 400 яиц".