Около полудня Мэтью вернулся во дворец. Он уже собирался найти Кори, когда вернулся Тоби.

Тот уже не казался стариком. Его щеки разрумянились от кипучей деятельности, глаза светились интересом к жизни. За последние дни он слегка поправился и выглядел отлично в новых льняных штанах и коричневой куртке. Войдя в комнату, он плотно прикрыл за собой дверь.

– Нет ли чего-нибудь, чтобы промыть свисток? Я умираю от жажды.

Мэтью налил ему пиво из кувшина.

– Узнал что-нибудь?

– Обошел двух последних мастеров в Лондоне, но не повезло. Поскольку я слышал о таверне, где часто бывает Франсуа, то пошел туда. Сыграл в кости с парой завсегдатаев и узнал, что иногда тот приезжает в карете с дворянским гербом. Один из парней даже нарисовал герб для меня. Тот же самый, который я видел в ту ночь. Парень сказал, что кучер кареты – приятель Франсуа, иногда он тоже пропускает с ним кружку-другую эля.

– Отлично, Тоби. Так сколько еще каретных мастеров не опрошено?

– В самом Лондоне мы опросили всех. Но есть еще двое в Саутворке и один в Смитфилде.

– Я встречусь с ними после обеда. Ты уже сделал достаточно. – Мэтью немного беспокоился из-за того, что вынужден был о многом рассказать разным людям. Конечно, Тоби должен был знать все детали, чтобы правильно оценивать опасность, но в последнее время слишком многим становились известны их тайны, а сплетни при дворе распространялись подобно лесному пожару.

От похвалы Тоби расплылся в улыбке, но в это время замок на двери слегка звякнул, как если бы кто-то нечаянно задел их дверь. Тоби вскочил и распахнул дверь, но за ней никого не было.

– Кто-то тут был, – озабоченно сказал Тоби, оглядывая коридор.

– Может быть, просто проходил мимо?

– Скорее подслушивал у замочной скважины. – Тоби закрыл дверь и вернулся к столу. – Мне это не нравится.

Мэтью был согласен с ним. Запах опасности словно витал в воздухе.

Пообедав с Кори и мальчиком, Мэтью оставил их под охраной Хью и Тоби, а сам отправился поговорить с двумя оставшимися каретными мастерами. Направляясь к первому из них, он очень надеялся, что карета была сделана именно там, но был разочарован.

Во втором месте Мэтью говорил с огромным кривоногим мастером Джоном Пиготтом, который согласно закивал при виде герба, нарисованного для Тоби в таверне.

– Да, милорд, я знаю этот герб. Эта карета – одна из моих лучших работ, – сказал он с гордостью.

– И кто ее заказывал? – спросил Мэтью, довольный, что нашел, что искал.

– Ну как же! Она принадлежит графу Эссексу, – ответил Пиготт, удивленный его неосведомленностью.

Мэтью уставился на мастера.

– Но ведь это не его герб!

– Нет, конечно. Он принадлежит мужу его сестры, лорду Ричарду Ричу. – Мастер пригладил волосы и ухмыльнулся. – Они не очень-то ладят, лорд и леди Рич. Лорд Эссекс заказал для сестры карету, чтобы она могла ездить куда пожелает. Он и сам ее частенько использует.

По просьбе Мэтью мастер дал ему адрес городского дома леди Рич. Мэтью не собирался наносить ей светский визит. Она сразу пожаловалась бы брату, что барон задает слишком много вопросов. Вместо этого Мэтью быстро приобрел одежду, подходящую для слуги, переоделся в укромном уголке и спрятал свой костюм в мешок.

В большом кирпичном доме лорда Рича он разыскал конюха, который проводил его к своему начальнику, главному кучеру. Тот как раз чистил карету в сарае. Мэтью сразу узнал герб на дверце.

– Нам не нужен помощник, – грубо буркнул кучер в ответ на его вопрос, продолжая чистить бархатную обивку сидений.

– Я подумал, что ее светлость захочет иметь хорошо воспитанного кучера в своем распоряжении, – сказал Мэтью.

Кучер прекратил работу и недовольно воззрился на него.

– Я тут единственный кучер, так это и останется. Кроме того, ее светлость уехала с семьей на север, так что работы все равно нет.

Именно это Мэтью и хотел узнать.

– Но, может, карету ее светлости вывозят в ее отсутствие, хотя бы для того, чтобы проветрить? – спросил он.

Кучер нахмурился:

– Ее светлость доверяет только мне свою карету. И никто ее не может брать, кроме брата ее светлости.

Мэтью кивнул и вышел, довольный тем, что узнал. Значит, карета принадлежит сестре Эссекса, и кто-то брал ее, чтобы избавиться от сапог и чтобы убить Кори. Наверняка Франсуа, будучи слугой Эссекса, подружился с кучером, и парочка использовала карету, когда хотела. Все больше ниточек вели к Франсуа и, возможно, к Эссексу. Но ни одна из них не являлась весомым доказательством вины графа. Во всяком случае, для королевы.

В последний день пребывания Франсуа в Англии Кори была в таком нервном напряжении, что едва могла нормально дышать. Ее волнение возросло, когда она вошла в личные покои королевы. Королева собиралась принять делегацию ремесленников из Сассекса, но, судя по мрачному выражению ее лица, сегодня она была в дурном расположении духа.

– Где мое платье? – закричала она на Кори, стоило той войти в гардеробную. – То бархатное голубое, расшитое серебром, которое подарили мне на Новый год граф и графиня Сассекс? Его нет на месте.

– Ваша милость, я не знаю, – растерялась Кори. – Я поговорю с дамой, отвечающей за вашу гардеробную. Уж она-то должна знать.

Но этого не знала и она. Хуже того, обнаружилось, что пропали еще два платья. Кори опросила всех слуг, всех фрейлин. Никто из них не видел платьев, и никто не видел в покоях королевы посторонних, не имевших права сюда входить.

В конце концов королева выбрала другое платье и пошла в зал для приемов. Кори была при ней, как и другие фрейлины, но чувствовала себя подавленной, потому что подозревала, кто взял платья королевы.

– Кэрью, это ты продал одно из платьев королевы? – спросила она мальчика, когда вернулась в комнату Мэтью в середине дня.

– Ну да, я продал даже три, – признался он. – У нее больше платьев, чем позволительно иметь любой женщине. Я подумал, что она этого даже не заметит.

– Ох, Кэрью, как ты мог? – вздохнула Кори. – Фрейлина, ответственная за королевский гардероб, знает наперечет все платья. На каждом из них подшит номер, а их описание занесено в большую книгу. Пусть королева и не носит все платья, но она помнит о каждом. Время от времени она велит раскладывать перед собой все платья, чтобы еще раз прочувствовать, что она великая правительница, имеющая в распоряжении несметные богатства.