— А что, Серёга, на два фронта работать, кишка тонка?

— Мы, дракон, не боги, — даже не пытаясь скрыть досаду, парировал Архипыч. — Хоть и маги, но люди. Всё что смогли, это время остановить. Сначала Заклятием Гёте, потом вот Завесу Анкара развернули. Короче говоря, заморозили ситуацию. И попали, признаюсь тебе, Егор, в ситуацию патовую.

— Сочувствую. А чего от меня-то хотите?

— А ты сам не догадываешься?

Пораскинув мозгами, я осторожно, поскольку дикость допущения меня реально смущала, поинтересовался:

— Неужели, хочешь, чтобы я мальчишку трансформировал? Чтобы в жука превратил? Или в какую-нибудь там, не знаю, бабочку?

— Лучше в птицу, — оживился Архипыч и, не давая мне опомниться, добавил: — Это как-то, согласись, понадёжнее будет. Мы бы, Егор, и сами всё сделали, да, ведь знаешь, запрещено нам подвергать людей столь кардинальному магическому воздействию.

— Но ведь тут на лицо опасность жизни непосвящённого? Ведь очевидная же опасность?

— Ну и что? Запрет первой категории оговорок не предусматривает. Запрещено и баста. Я тут, правда, ссылаясь на чрезвычайность обстоятельств, попытался разрешения испросить, через головы и головы голов на самые верха вызванивал, да ни фига не вышло. Что верхним людям какой-то там пацан из глухой провинции. Они такими мелкими категориями не мыслят, они мыслят категориями глобальными.

— Надо понимать, теперь на меня хочешь ответственность спихнуть?

— А на кого мне её спихивать? — заявил Архипыч с убийственной откровенностью.

— Нормально ты, Серёга, придумал, — сокрушённо покачал я головой и нервно хохотнул: — Это что же получается? Получается, если как надо выйдет, местным Молотобойцам честь и хвала. Если не выйдет: это, понимаете, тут один золотой дракон мимо пробегал, влез без спросу и напортачил. С него и спрашивайте. Так, что ли?

— Получается, так, — не моргнув глазом, ответил Архипыч.

— Эх, горазды вы, люди, жареные каштаны из углей чужими руками вытаскивать.

— Причём тут это, Егор? Ты что, думаешь, я похвалы желаю? Или наказания боюсь? Да брось ты. Чушь всё это. Пацана нам нужно спасти. Понимаешь? Нужно. Спасти. Пацана. Во всяком случае, попытаться. Не можем же мы, Егор, в таком состоянии всё оставлять. Сам посуди, локальной Силы ещё часов на пять-семь хватит. Иссякнут ручейки, что дальше? Туши свет, сливай воду? Так? Дурака столичного накажут, нас чехлом накроют, но разве мамаше легче будет от этого, когда ей трупик сына доставят. Я не прав?

Мой ответ был предельно честен:

— Был бы кто другой на твоём месте, Серёга, послал бы я его куда подальше.

— И меня можешь послать, — разрешил Архипыч. — Не обижусь. Посылай. Но мальчишку спаси.

Окончательно припёр меня к стенке кондотьер. Возразить по большому счёту мне было нечего. Мало того, внутренне я с ним уже согласился. Осталось только кое-что уточнить.

— А что насчёт всего этого скажет ваш московский перец? — после паузы спросил я. — Или он в твои планы посвящён?

— Да пошёл он, — скривился Архипыч.

— Так он же потом настучит. Как пить дать настучит. Настучит и переврёт всё.

— За это, Егор, не волнуйся, его сейчас уведут. А потом, когда всё закончится, мы ему что-нибудь наплетём. Распишем грамотно. — С этими словами Архипыч махнул рукой в сторону въездной арки. — Видишь, уже уводят портача. Обедать повели. Война войной, а обед… Ну ты в курсе.

Проследив взглядом за матово блеснувшим перстнем с каплеобразным солитером, я увидел, что красивая, как ведущая прогноза погоды, и стройная, как стюардесса международных линий, Наша Маша действительно уводит ревизора со двора.

— У него кусок в горле не застрянет? — скривился я презрительно.

— Не застрянет, — уверил Архипыч. — Парень не совсем вменяем. С виду в норме, на самом деле плывёт. Давеча Наша Маша подцепила его на фоне психического срыва. Знаешь ведь, как она ловко это делает.

— Знаю. Кто ж не знает. Два слова, три пасса и готов Подбитый Лётчик. Фиксировать может, вмешаться — нет.

— Так точно.

— А вам не совестно так жёстко морочить гостя?

Архипыч сверкнул глазами:

— Сам нарвался. Грех такого не заморочить. И человек худой, и маг…

— Неумелый? — вставил я.

— Это я поначалу думал, что неумелый, — презрительно скривился кондотьер. — Теперь понимаю — вообще никакой. Маг из него как из мякиша пуля. Из потомственных он, из выродившихся. Дедушка в системе столичного Поста хозяйственной частью лет двести заведовал, папа — там же мелким клерком в департаменте международных связей служил. Вот и этого пристроили.

— Из Тёмных?

— Само собой.

— Тогда удивляться нечему. Как говорил один блатной, сами мы Тёмные, но перспективы у нас светлые.

— Пусть их, — сказал Архипыч и смачно сплюнул.

— Пусть, — согласился я.

Убедившись, что москвич и Наша Маша уже покинули двор, старый кондотьер энергично, будто пружина у него в одном месте сработала, вскочил на ноги.

— Ну что, погнали наши городских? Сделаем это дело, потом о своём поведаешь. И его сделаем.

— Сразу предупреждаю, — сказал я, хватая его протянутую руку, — Силы у меня ноль.

— Это даже не вопрос, — потянув меня, сказал Архипыч. — Будет тебе, Егор, Сила. Напрямую подсоединим к одной из ближайших линий.

— Тогда, Серёга, ладно. Тогда сиречь всех на кичку.

Когда мы подошли к томящимся в ожидании кондотьерам, полковник хлопнул в ладоши и выдал сразу несколько команд:

— Внимание. Работаем по варианту «Кондор». Оцепление — готовность ноль. Нырок — ликвидаторов на рубеж атаки. Группа прикрытия — один пояс дракону. Самохин — ловушку времени в исходное. Вопросы есть?

Никто из молотобойцев не издал ни единого звука.

Пробежав взглядом по напряжённым лицам подчинённых, Архипыч удовлетворённо произнёс:

— Отлично. У матросов нет вопросов, касса справок не даёт. Тогда — к бою!

И всё завертелось.

Бойцы оцепления подняли с земли и растянули по периметру состоящий из нескольких плотно соединённых сегментов трос отврата. Нырок и ещё четыре боевых мага, выхватывая на ходу мечи из ножен, рванули к скрытому в сером тумане зданию. Эксперт по заклинаниям Самохин раскрыл стоящий на столе футляр и вытащил из него некий артефакт, внешне очень похожий на авиационные часы. А к нам с Архипычем подбежали два спеца из группы прикрытия. Один протянул командиру чёрную папку, а другой стал надевать на меня боевой пояс — обязательный элемент экипировки всякого молотобойца. Внешне он напоминает одновременно и чемпионский пояс, и страховочный пояс электрика-верхолаза: широкий ремень из толстой кожи, колдовской орнамент, огромной бляха с гербом местного поста и две ниспадающие к земле цепи для отвода излишков Силы.

Когда пояс был затянут, Архипыч сунул мне ручку и раскрыл папку:

— Подписывай, дракон.

— Что за фигня? — спросил я, постучав ручкой по листу.

— Расписка, что вступаешь во владение пояса лишь на срок проведения операции.

— Подготовились черти, — хмыкнул я и, не читая, поставил внизу размашистую подпись. Нате вам, перестраховщики.

Но это было ещё не всё.

— И тут подпиши, — подсунул мне Архипыч следующий лист и, упреждая возможный вопрос, пояснил: — Инструкция по мерам безопасности.

— С ума сойти, — только и выдохнул я. Но подписал. После чего спросил: — Теперь всё?

— Нет не всё, — сказал Архипыч. — Вот это ещё с этим ознакомься.

И протянул очередной лист, на котором было крупным шрифтом напечатано следующее: