Тихонько упрекала

Любовь свою Сестру:

Оставить убеждала

Жестокую игру.

Шептала ей: «Послушай,

Упрямицей не будь!

Оставь людские души,

Не трогай их, забудь.

И я несу терзанья,

И я пытаю их.

Но сладки им страданья

И раны стрел моих.

Ты ж — словно тихим жалом

Пронзаешь дух и плоть,

Отравленным кинжалом

Не устаешь колоть…

А потому не странно

(И вечно будет так),

Что я для них желанна,

Аты для них — как враг».

— «Сестрица, я не злая,

Ведь я тебе Сестра!

Все знаю и сама я,

И это не игра.

Прости, что прекословлю,

Пойми, пойми меня!

Я в душах путь готовлю

Для твоего огня.

Поверь: моей отравы

Не знавший человек —

Тебя, с твоею славой,

Не примет он вовек!

И видишь: от кинжала

Сама я вся в крови…»

Так отвечала Жалость

Сестре своей — Любви.