Черт бы побрал. Даже розничная торговля после рекордных рождественских распродаж резко летела вниз.

И только производители автомобилей не поддались общему тренду. «Дженерал моторз», «Форд» и «Крайслер» сделали рывок вверх. Естественно - если слух окажется правдой, цены на нефть рухнут, еще сильнее подешевеет бензин, и люди вернутся к большим автомобилям.

- Мы уже начали обзванивать клиентов? - спросил Рули.

- Они нас, - ответил Уокер. - И все они в трауре. Особенно мелкие клиенты. Рули, кое-кто из них заговаривал со мной о самоубийстве. Они просто раздавлены - сбережения всей жизни развеялись дымом. И это не люди, которые выходят на рынок нажиться. Это наши клиенты - электрические компании!

- Спокойно, - сказал Рули. - Такие вещи иногда случаются. Что мы говорим каждому, кто открывает у нас счет? Не вкладывайте ничего, что вы не можете позволить себе потерять. Это есть в нашем буклете. Да, но ты, конечно, прав. Под нашим попечением такого случаться не должно. Когда будешь говорить с этими людьми, обязательно указывай, чья тут вина. Но говори еще, что мы ожидаем подъема. Неприятно то, что коммунальные компании от таких ударов оправляются медленно. Что там с нашими крупными клиентами?

- Они тоже звонят, - ответил Уокер.

- Не сомневаюсь. Им мы что говорим?

- Что им сказать, мы не знаем, - сказала Донателли. - Я позвонила Адаму на биржу, и он сказал, что приказы на продажу уже не сыплются так быстро, но все равно их накопилась огромная очередь.

- То есть к полудню мы потеряем еще три-четыре сотни пунктов. Ладно, не будем участвовать в общей панике. - Он уставился на компьютер. - Давайте просто ее переживем. Вероятно, после полудня будет отскок, и мы вернем процентов тридцать своих начальных потерь. А что будет потом - зависит от того, что скажет правительство. - Он крепко зажмурился. - Черт побери, ненавижу я иногда эту работу.

Рули потер лоб.

- Ладно, начинаем обзванивать по списку. Успокаивайте народ. Говорите, что мы наблюдаем за развитием событий. Я лично считаю, что сейчас хорошее время покупать. И это вы тоже можете им сказать.

Оставшись один, Рули бросился звонить в Вашингтон.

Чарли Мак-Коллум был железнодорожником. Сейчас он уже вышел на пенсию, но сути его это не изменило. Он водил когда-то через прерии старые «микадо» 2-8-2, таская древесину в Грэнд-Форкс и поташ в Канзас-Сити. Начинал он стрелочником в Нойесе, штат Миннесота, во время Второй мировой войны хотел пойти в морскую пехоту, но из-за астмы ему сказали, что на трудовом фронте он будет полезнее.

Ничего он не любил такого, что не ездит, и потому просился на каждую открывавшуюся вакансию тормозного кондуктора, пока его не устроили на товарняк, ходивший в Твин-Ситиз. Потом он дослужился до машиниста на маршруте Денвер - Миннеаполис, потом был повышен до кондуктора на Грейт-Сентрал. Так он проездил сорок лет и мог даже стать начальником станции в Боулдере, но это его не привлекало, и потому Чарли продолжал ездить, пока волосы не побелели, а ветер не вырезал на губах и щеках морщины, и лицо стало похоже на щебнистые камни вдоль рельсовых путей в Скалистых горах.

При выходе на пенсию его наградили тысячей долларов и часами. Он осел в Боулдере, в небольшой квартирке неподалеку от главного пути. Тысячу он добавил к своим сбережениям, довольно существенным, поскольку женат он никогда не был - не нашлось женщины, готовой жить с человеком, которого никогда нет дома. Все деньги, до последнего пенни, он вложил в акции «Грейт-Сентрал». Годами он получал щедрые дивиденды, и цена акций поднималась пункт за пунктом.

Но главный источник доходов железной дороги - уголь. Бесконечная лента хопперов везет его из западных шахт восточным электрическим компаниям, и когда в понедельник первого марта угольная промышленность рухнула, вместе с ней улетела и «Грейт-Сентрал», и деньги Чарли.

Было ему девяносто два года.

Во вторник вечером, долго и тщательно надравшись в «Депо прерий» - баре через улицу от железнодорожных путей Боулдера, он поехал в город, подошел к двери брокерской фирмы «Хармон и Мак-Киссик, Инк.» и запустил кирпичом в окно.

Впервые за всю свою жизнь он сознательно нарушил закон.

Мэрией Куртни сразу поняла, что так не должно быть. Синий «плимут» ехал сразу по двум полосам, приближаясь по Гринбелт-роуд с запада. Около главных ворот он притормозил и вдруг свернул влево на встречную полосу. Заревели клаксоны. «Плимут» задел по касательной «тойоту», она завертелась, отброшенная на разделительный газон. У «плимута» ввалился радиатор, и стало бить колесо, но он продолжал движение.

Мэрией вышла из будки на мощеный участок, разделявший полосы дороги. Рефлекторно правая рука тронула пистолет на бедре, но отстегивать клапан кобуры Куртни не стала.

Машина замедлила ход, Мэрией успела заметить водителя, пытающегося справиться с управлением. Холод пробежал по спине, когда она поняла, на кого он похож. На Ли Освальда - создание мрачного настроения и непомерных претензий. Он улыбался, и тут она увидела у него в руках сорокапятикалиберный.

Позади брызнуло оконное стекло. Что-то ударило в живот и сбило Мэрией с ног. Она упала спиной в будку и прижалась к полу, стараясь не поддаться панике, пока он методично расстреливал остальные стекла. Потом он проехал мимо и полил очередью группу пешеходов, выходящих из проходной. Некоторые упали, остальные с криками разбежались. Когда он проехал, двое или трое остались лежать.

Охранники отреагировали не сразу. «Плимут» уже свернул на дорогу № 2 и почти скрылся из виду, когда из ворот выехала машина преследования. Рация Мэрией ожила. Женщина трясущейся рукой вытряхивала стекла из волос. Начальник бежал к ней из проходной с вытаращенными глазами, протягивая руки. Больше она уже ничего не видела.

Водитель «плимута» убил еще троих в бешеной гонке по газонам и парковкам, пока его не зажали за домом, где раньше жил Бейнс Римфорд, и не разнесли на части автоматным огнем. Всего погибло семь человек. Из тяжелораненых еще трое скончались ночью, включая охранницу.

Преступником оказался безработный отец семейства из Балтимора, уже предупрежденный судом за угрозу сотрудникам электрической и газовой компании восточного Мэриленда.

Сенатор Паркмен Рэндолл, республиканец от штата Небраска, понятия не имел, чему будет посвящено совещание в Овальном кабинете, знал только, что оно касается комитета Сената по обороне. Желательно, чтобы разговор не шел о закупке вооружений. Хорошо бы, чтобы президент дал что-то такое, что Рэндолл мог бы предъявить своим избирателям для разнообразия. Сельскохозяйственная политика при этой администрации была просто катастрофической. Сенатор изображал верного солдата, поддерживая, что мог, и оспаривая, что должен был, зная, что президент поймет. Почти полностью обрушенный финансовый рынок - уже пятый день - тоже не улучшал ситуацию. И еще три другие постоянные проблемы: аборты, свободная продажа оружия, молитва в школах. Все та же тягомотина, которая никогда никуда не девается, почти не оставляет места для компромисса и превращает в ад жизнь любого- слуги народа. Иногда Рэндолл жалел, что не выбрал другую профессию. Он знал, как любой грамотный политик, что голосование по значимым вопросам никогда не приобретет тебе друзей, но всегда отнимет голоса.

А в этом году предстоит переизбираться.

Члены Сенатского комитета по обороне собрались в комнате совещаний и подземной дребезжащей дрезиной поехали в Белый дом. Там их встретил Хилтон и отвел в Овальный кабинет.

Президент встретил их стоя и вышел пожать им руки. Он улыбался, и Рэндолл достаточно хорошо знал этого человека, чтобы тут же понять: новости будут хорошие, о чем бы они ни были. Хоть за это спасибо.

- Леди и джентльмены! - обратился президент, когда все расселись. - Я хочу сделать достаточно важное объявление. - Он сделал паузу, наслаждаясь минутой. - Мы успешно испытали оружие наземного базирования на пучках частиц, которое, как вам известно, будет составлять сердце и душу нашей обороны в течение ближайшей половины текущего столетия.