В густом лесу было тихо, спокойно и только одинокий ёжик шуршал где-то в подстилке леса. Но ничто не длится вечно, вот и тишине было суждено быть потревоженной тихим хлопком, свидетельствующим о том, что где-то поблизости появился человек. Гарри Поттер, а это был именно он, уже бывал в этом лесу и сейчас шел, чтобы подтвердить (или опровергнуть, как получится) весьма любопытную теорию. Он бесшумной тенью скользил между деревьев. Благо, кроны были густыми, учитывая то, что полнолуние через несколько дней, на открытом месте Гарри и читать смог бы. Но деревья скрывали ночного гостя этих мест, и он продолжал целенаправленно двигаться в нужном направлении. Через несколько минут он вышел к небольшой деревеньке. Деревеньке, с которой Гарри связывали весьма неприятные воспоминания. Но его интересовало только одно местное строение, а именно оно безвозвратно портило впечатление обычной, тихой деревушки. На опушке леса с противоположной от путника стороны высился большой, четырёх этажный особняк, выглядящий просто гигантским, среди небольших ветхих избушек.
— Чтож, я был прав, — сам себе произнёс Гарри и направился по-над лесом в обход деревни к особняку. Вся особенность этого строения была в том, что на нём лежало заклятие хранителя и в этом мире его не приглашали внутрь. Но вот в своё время после очень долгий и разнообразных пыток г-на Нотта, он выдал своё разрешение на посещение данного здания. А если так, то в скором времени Гарри навестит ещё пару весьма злачных мест. А почему выбор первым пал именно на это место? В своё время кто-то из верных Псов Тёмного Лорда нашёл тяжело раненную виверну, у которой было пол дюжины яиц. Конечно же, мать была убита, а яйца похищены.
Именно эти шесть зверушек обеспечили падение Министерства в прошлый раз, а держали их в семейном гнёздышке Ноттов. Сейчас Гарри планировал оборвать жизни этих существ.
Обитающие на склонах бесплодных холмов, виверны отличаются скверным характером и специфической привычкой убивать любого, кто не обладает близким сходством с орком. Говорят, что виверны — это дегенерировавшие драконы, подвергшиеся трансформации силой проклятой магии; но это остаётся всего лишь предположением, ибо те, кто создал их, давно мертвы — возможно, будучи убитыми своим творением.
Зато достоверно известно, что у них три ряда острых зубов, трёх-дюймовые когти, благо только на задних лапах (вместо передних у этих тварей были нетопыриные крылья), острый хвост, секущим ударом которого разрубало камни и, самое неприятно, абсолютно непробиваемая магией шкура. Но для начала нужно очистить поместье, а потом уже думать о неприятностях с рептилиями.
Защитных заклинаний было немного, но оно и понятно. Чары Фиделиус, они же «Заклятие Доверия» сами по себе очень мощная защита для любого здания. Другой вопрос, что она не всегда доступна из-за слишком большого количества людей, посещающих здание. Если бы не магазин, на Штабе уже лежали бы подобные чары. После непродолжительного обследования заранее примеченной стены, Гарри нашёл то, что искал — небольшая дверца, используемая домовыми эльфами. Открылось банальной «Алохаморой».
Вот она, глупость аристократов. Люди, вроде Ноттов, относятся к эльфам как к обязанным им ну если не правом на жизнь, то работой точно. И даже не задумываются над тем, как же их обслуживают эльфы. Как следствие — просто не знают о целых лабиринтах ходов, которые делают для себя домовики сразу при получении нового места работы. Гарри знал, куда ведёт эта дверца. Конечно, ему было неприятно то, что он делал, но это было необходимо. Попав на кухню — альма-матер всех эльфов, Гарри прочитал сложный, специфический щит, лишающий эльфов возможности перемещаться. Далее он с грацией кошки проскочил к другой двери на кухню, а именно той, что вела в дом. Закрывающее, заглушающее, заклятие недосягаемости, полный набор. Эльфы этого дома знали, как дрессировать виверн, именно они этим занимались. А значит они представляют угрозу и должны быть убиты.
Хотелось бы просто стереть им память, но это магические существа, заклятие Забвения просто не подействует. Чёрт, как сложно хладнокровно убить невинное существо только за то, что оно знает опасные для тебя вещи. А хотя это как посмотреть…информация о вивернах очень опасна, это бесспорно. Но ведь помимо того она… полезна! А действительно, как же смогли сладить со столь скверными собеседниками, как взрослая виверна? Когда эти мысли мелькнули в уме Гарри, действовать стало гораздо проще. Ведь из-за этой идеи можно сохранить жизнь одному из эльфов, и именно с этой мыслью он прошмыгнул в соседнюю комнатку, где в ряд стояли двухъярусные кроватки с небольшими, ушастыми человечками в них. Ещё одно заглушающее и Гарри пошёл вдоль кроваток, попутно обрывая жизни эльфам одним быстрым движением клинка по горлу. Многие даже проснуться не успели, а шанс пережить сегодняшнюю ночь досталась молоденькой эльфийке, которая продолжала мирно посапывать. Для уверенности Гарри оглушил спящую малышку и вышел из той части особняка, которая предназначалась для эльфов.
Гарри аккуратно продвигался в направлении спальни господ. В своё время, после смерти Ноттов, это место использовали как госпиталь. Так что уж кто-кто, а Поттер тут появлялся очень часто и успел как следует изучить планировку.
Так, свет горит, значит возле хозяина есть минимум один эльф, придётся ловить.
— Круцио! — раздался чей-то грубый голос, а затем послышались дикие женские крики боли. Чёрт, как я не вовремя. Гарри подошёл к двери в спальню и лёгким толчком приоткрыл её. Четверо. Мучают девушку, судя по остаткам одежды на которой, магла. Но прежде всего дело, и Гарри начал читать заглушающее и щиты, блокирующие перемещения эльфов и людей. Если появление первого щита люди не чувствуют, то с последним словом второго заклинания Гарри сильным ударом ноги выбил дверь, и в шею одного из псов полетело невербальное секо. Огромное количество крови и сдавленные бульканья, которые должны были бы быть криками, дали понять, что он попал. Трое. Опытные псы, первое что сделали, это забаррикадировали углы комнаты и спрятались, ожидая нежданного гостя. Умно, но если допустить что нападающему есть дело до маглы. Оно, конечно, есть, но в случае чего её смерть не станет оплакиваться.
