- Вчера вечером ты разбойничал в доме Мадера, - сказал я.

- Ты что, спятил?!

Он шагнул ко мне, но я отскочил в сторону и поднял кулаки. Яшке остановился, выжидая. По его глазам я увидел, что не ошибся в своем подозрении.

- Чего я потерял у Мадеров? Может, думаешь, что Ула моя любовница? Да свою бабу я ни на кого не променяю, ха-ха-ха! - Он громко расхохотался.

Его болтовня не сбила меня с толку.

- Возможно, ты хотел стащить какую-то вещь, которая доказывает…

- …что доказывает? Что?!

- Что ты убил Фридриха Мадера.

В глазах Яшке мелькнул ужас. Стиснув ладонями голову, он забормотал что-то невнятное…

- Ты не сумел удержать Соню, и Мадер взял ее. Вот ты и спятил от ревности.

Попал. В точку! Яшке, изменившись в лице, покачнулся. Передо мной был убийца. От облегчения я глубоко вздохнул, даже на секунду закрыл глаза.

И тут Яшке со всего маху боднул меня головой под ребра. Резкая боль обожгла все внутри, перехватило дыхание. Яшке молотил меня кулаками, но я уже не мог сопротивляться. На меня вдруг надвинулись половицы, я услышал глухой удар, и все померкло.

Очнулся я от холода и сырости. Пальцы нащупали в темноте камни и утрамбованную землю. Глаза неясно различали слабый свет. Подождал, пока привыкнут к темноте. Однако светлее не стало. Непроглядный мрак. Пахло картофелем и гнилой соломой. Я попробовал приподняться, но резкая боль в ребрах тут же усадила меня. Отдышавшись, осторожно привстал и сделал два шага. Ладони уперлись в стену - грубая кладка, тесаные камни, в швы пролезает палец. Колено ткнулось в дощатую загородку для картошки. Значит, тут должно быть окно, через которое ее ссыпают. Но я обнаружил лишь забитый доской люк, достаточно широкий для спускного желоба и слишком узкий для меня, даже если вышибу раму.

Куда он меня затащил? Надо радоваться, что я еще вообще жив. До чего опрометчиво, просто глупо я поступил, брякнув ему напрямик про убийство! Теперь он знает, что я опасен. Человек, у которого на совести одно убийство, не остановится перед вторым, если это поможет ему скрыть первое и избежать наказания. Почему же он еще не прикончил меня? Может, хочет выждать и обдумать все спокойно или же решил заживо сгноить меня в этой яме?

Не повезло! - подумал я. От бессильного гнева сжались кулаки. Впору трахнуть ими по собственной башке, которая не придумала ничего лучшего. И вот - все насмарку. Кто знает, какую пакость замыслил Яшке теперь, когда его прижали.

Итак, сдаваться нельзя, надо попытаться исправить ошибку! Звать на помощь? Бессмысленно. Толстые стены заглушат любой крик, а за пределами двора и подавно никто ничего не услышит. В соломе, покрывавшей картофель, шуршали мыши. Где-то должна быть дверь. Ногами нащупал ребристые камни. Ступенька. Гнилостный запах. А вот и доски - толстые, обитые железом. Каблуками не выломаешь. Нижней кромкой дверь плотно прилегает к лестничной ступени. В бешенстве я забарабанил кулаками по двери. Бил, невзирая на боль, пока не изодрал в кровь руки. Бесполезная трата сил. Яшке знал, что делает, знал, что меня не во всякой клетке удержишь. Потому и выбрал самую крепкую. Значит, надо все спокойно продумать, взвесить и лишь потом действовать. Иначе снова попаду впросак.

Я стал тщательно обшаривать погреб, стараясь не пропустить ни одного уголка. Нужен был камень или кусок железа, чтобы расковырять или пробить дверь. Ничего, кроме дощатой загородки, я не обнаружил. Пришлось ее разломать. Но тонкие доски после нескольких ударов раскалывались, оставляя занозы в пальцах.

Нужен большой камень. Над первой ступенькой я нащупал в кладке глубокие бороздки швов. Камни, вероятно, тяжелые, гранитные. Вооружившись щепками, я начал выковыривать из швов известковый раствор. Работал без устали, с огромным усердием.

Не знаю, сколько прошло времени, пока камень зашатался и я вынул его из кладки, где он пролежал десятки лет. Весил он килограммов двадцать пять, для меня вполне сподручно. Лишь бы можно было размахнуться. При первой же попытке я задел рукой за стену и содрал кожу. А при второй - не удержал, и камень с грохотом упал на ступени. Я еле успел отскочить. Ну вот, доска уже затрещала! А сейчас по железной оковке попал, аж искры посыпались. Надо быть повнимательнее. Еще раз! Еще! После пятого удара от доски начали откалываться большие щепки.

Послышалось или нет: вроде неподалеку хлопнула дверь?

Сквозь щели пробивался слабый свет. Совершенно ясно я услышал приближающиеся шаги. Свет, проникавший снаружи, стал ярче, я даже разглядел противоположную стену погреба.

Может, позвать на помощь?

Нет! Если это Яшке, то ждать надо не помощи, а драки.

Еще раз хлопнула дверь. Сверху донеслись голоса. Значит, Яшке в доме не один и ему не до убийства. Теперь можно дать знак о себе. Размахнувшись, я изо всей силы ударил в дверь. Камень пробил доску и упал снаружи на ступени.

Ярко вспыхнул карманный фонарь.

- Эй, кто там в погребе?

Голос не Яшке, но знакомый. Вспомнил: это же старший лейтенант Вюнше!

- Это я, господин старший лейтенант! Вайнхольд!

Через дыру в дверном полотне я увидел, как он осторожно спускается по ступеням. Наверху стоял наш участковый с фонарем в одной руке и пистолетом в другой. Совместными усилиями мы выломали дверь.

- Ну и вид у вас, Вайнхольд. - Вюнше вытянул меня за руку в сени.

Мой костюм был испачкан и порван, на руках и лице кровь, но я был свободен. Коротко, чтобы не терять времени, я доложил о случившемся. Полицейские сначала удивились, а потом стали посмеиваться надо мной. Я обиделся и замолчал. Вюнше дружески положил руку мне на плечо.

- Не надо ершиться, Вайнхольд, - сказал он. - С вашим рапортом можно было и обождать, пока начнем опрос. Ведь Яшке уже арестован.

- Вы… вы его здесь… - начал я и тут же умолк, не зная, о чем спрашивать.

- Он искал свою варежку во дворе Мадера, - объяснил Вюнше с лукавой улыбкой. - Еще вечером мы прошли по его следу, затем кое-что уточнили, ну и запросили у прокурора санкцию на арест.

- Значит, я зря старался? - Мне было не по себе. Я смотрел то на Вюнше, то на участкового.

- Вряд ли в этом была необходимость, - ответил Вюнше. - Но тем не менее происшедшее существенно дополняет характеристику Яшке.

Лишь под вечер мы прибыли к Уле. Я был рад, что уже смеркалось, когда мы ехали по деревенской улице. Повсюду стояли люди, оживленно разговаривали и, казалось, не замечали холода. Такого неспокойного рождества жители Рабенхайна не помнили отродясь.

- Яшке признался? - спросил я.

Вюнше утвердительно кивнул. Мне захотелось его обнять.

- А что ему оставалось, если его варежку нашли в сенях у Мадера.

- Нет, я спросил про убийство. - Мое радостное настроение сразу улетучилось.

- Убийство? - Вюнше улыбнулся. - Подследственные не любят облегчать нам работу. Покамест он лишь признался, что был вечером в доме Мадера. Во всяком случае, для дела хорошо, что у нас есть вторая варежка, за это вам спасибо… Хочу сказать еще вот что: вероятно, ваши дальнейшие поиски привели бы вас к фрау Яшке? Но она может подтвердить лишь три вещи: во-первых, ее муж из ревности не раз высказывал угрозы в адрес Фридриха Мадера; во-вторых, ревность его безосновательна и, в-третьих, в ночь убийства он не был дома. Так что начинать вам с фрау Яшке не стоит. Если у вас есть другие соображения, пожалуйста, я готов их выслушать. И вообще: доверяйте нам, гораздо лучше работать сообща.

- Зачем он запер меня в погреб?

- Спрошу его. Мы ничего не знали об этом, только случайно услышали шум, когда делали обыск.

- Он и меня собирался убить.

- Возможно. - Вюнше иронически улыбнулся. - Как вы сами убедились, наша работа порой небезопасна. Учтите это, когда вам опять захочется выступить в роли детектива. И не забывайте также, что времена сыщиков-одиночек миновали. Подобный индивидуализм присущ буржуазному обществу и главным образом соответствующей детективной литературе. Современная криминалистика немыслима без коллективных усилий, иначе она превращается в кустарщину. Пятнадцать лет назад, когда я начинал в угрозыске вахмистром, то долго не соглашался с этим. Лишь собственный горький опыт убедил меня гораздо больше, чем наставления и предостережения старших товарищей.