После большого и трудного перелета по Сталинскому маршруту Валерий Чкалов, Саша Беляков и я получили отпуск. Мы поехали отдыхать на Кавказ. С нами были жены и дети. Все разместились на одной даче. Каждый день мы купались в море, загорали на солнце, играли в теннис.

Однажды, когда все мы сидели за столом и завтракали, раздался телефонный звонок. Вызывали Чкалова. Он вышел в коридор. Вскоре он позвал и меня.

Валерий был взволнован.

— Слушай, Георгий, товарищ Сталин сегодня в четыре часа приглашает нас с женами к себе на дачу, — сказал тихо Чкалов.

Я не поверил.

— Ты что с утра начинаешь выдумывать?

И я хотел уже уйти обратно, но по выражению глаз и неспокойным движениям рук Чкалова я понял, что он не шутит. Да и можно ли так шутить?

И мною также овладела радость. От счастья сердце застучало сильнее.

— Да, да, Георгий! Ровно в четыре часа — к товарищу Сталину! — И Чкалов потащил меня в столовую.

Мы поделились своей радостью с Сашей Беляковым и с женами.

Не описать их изумленных и сияющих лиц!

Они переспрашивали по десять раз каждое слово, сказанное по телефону.

Все спешили скорее закончить свои дела: кто пошел к парикмахеру побриться, кто стал отглаживать платье.

Очень часто мы смотрели на часы, хотя знали, что времени оставалось еще много. Но нам хотелось скорее увидеть этого чудесного человека, близкого нам друга.

Наконец стрелка часов добралась до половины четвертого. Все были готовы.

И вот мы мчимся на автомобиле в гости к Иосифу Виссарионовичу Сталину…

Впереди нас ехал Михаил Иванович Калинин. К небольшой двухэтажной даче, окруженной зеленью, мы подъехали почти в одно время.

Товарищ Сталин вместе с Ждановым ожидали нас на улице, у входа в дом. Сталин, радушно здороваясь, внимательно оглядывал каждого. Наверно, он проверял, как мы поправились на курорте.

Одет он, как всегда, просто и скромно: серый легкий френч с четырьмя карманами и пуговицами в один ряд посредине, легкие брюки-шаровары и мягкие кавказские сапожки. Густые волосы поблескивают на солнце сединой. Лицо у Сталина свежее. Заметно, что он немного отдохнул.

Иосиф Виссарионович знакомится с нашими женами. Расспрашивает, как мы отдохнули. Его простота и скромность сразу привлекают к нему всех гостей.

Сталин ведет нас по аллеям и по дороге рассказывает о своей даче, показывает нам каждый куст и дерево, которых здесь так много. Видно, Сталин очень любит фруктовые деревья. Подошли к лимонному кусту.

Иосиф Виссарионович заботливо поправил бамбуковую палочку, чтобы легче было веткам удерживать крупные желтые плоды. А ведь многие думали, что здесь не вырастут лимоны! Сталин сам посадил первые кусты, сам ухаживал за ними. И теперь он убедил своим примером многих садоводов.

Он рассказывает об этом задорным голосом и часто подшучивает над горе-садоводами.

Подошли к большому дереву. Я его совсем не знаю.

— Как называется это дерево? — спросил я у Сталина.

— О, это замечательное растение! Зовется оно эвкалипт, — сказал Иосиф Виссарионович, срывая листья с дерева.

Он растирает листья на руке и каждому дает понюхать.

— Чувствуете, какой сильный запах? Вот этого запаха не терпит малярийный комар.

Иосиф Виссарионович рассказывает, как при помощи эвкалипта американцы избавлялись от комара во время постройки Панамского канала, как тот же эвкалипт помог при работах в болотистой Австралии.

Мне стало очень неловко, что я не знал этого замечательного дерева.

Так, разговаривая, мы незаметно обошли весь сад.

Затем наш гостеприимный хозяин предложил осмотреть дом.

— Идите во все комнаты и смотрите не стесняясь.

В доме мы не заметили ничего лишнего, никакой роскоши. Здесь всё очень просто, скромно и чисто.

По пути в столовую Сталин пооткрывал шторы на окнах и спросил, готов ли обед.

Затем мы снова вышли в сад.

Жданов сильно закашлялся. Его кашель похож на кашель летчика Чкалова. Я сказал об этом вслух, добавив, что летчики всегда кашляют от простуды.

Иосиф Виссарионович немного рассерженным голосом стал говорить, что заводы и конструкторы еще плохо заботятся о летчиках, не обогревают хорошо кабины самолетов. Тут же он пожурил и нас, летчиков, за то, что мы не требуем хороших условий для работы, и за то, что в момент опасности не всегда выпрыгиваем с парашютом.

— Лучше погубить самолет, чем губить летчика! Машин мы можем сделать много, а вот смерть человека — дело непоправимое, — сказал Сталин.

Подошли к веранде, на которой были расставлены кегли. Иосиф Виссарионович предложил поиграть в кегли. Он сам первый взял тяжелый деревянный шар и, ловко размахнувшись, пустил его с руки по доске. Он сбил стоявшие посредине кегли — короля и нескольких солдат. Потом стал играть Беляков. Саша долго пускал шары, пока научился докатывать их до места назначения. Мы всё время над ним подшучивали.

Когда все наигрались вдоволь, Сталин посоветовался с гостями: не пора ли приступить к обеду? Мы согласились. Он повел нас к столу. За обедом все держались свободно и весело — так приветлив был Иосиф Виссарионович. Я чувствовал себя, как на большом веселом празднике.

После обеда Чкалов, Беляков и я рассказали товарищу Сталину о плане перелета через Северный полюс. Иосиф Виссарионович доказывал нам, что мы еще мало знаем о полюсе.

— Сначала нужно построить станцию на полюсе и изучить там погоду. А вам нужно хорошо подготовиться. В этом деле на «авось» да «небось» рассчитывать нельзя. Нужно всё делать наверняка, — ответил нам Сталин.

И мы послушались его совета.

Сталин долго и с увлечением говорил о советских летчиках.

А мы старались завести разговор о прошлом.

Иосиф Виссарионович рассказал нам, как много лет тому назад царские жандармы заслали его в ссылку в Сибирь. Он бежал оттуда.

Суровой зимой Сталин пробирался через сибирскую тайгу. Когда он шел по замерзшей реке Енисею, то чуть не погиб. Посредине реки он вдруг провалился под лед. Оказывается, во льду была прорубь, которой он не заметил. Но ловкость и сила помогли ему ухватиться за край проруби. Ледяная вода промочила насквозь всю одежду. Сталин быстро вылез на лед. Сильный сибирский мороз сразу накинулся на промокшую одежду. Всё закаменело и превратилось в лед. Лицо покрылось ледянистым инеем. Женщины-крестьянки, которые шли за водой на реку, увидев двигающуюся белую ледяную фигуру, со страху побросали ведра и коромысла и с криками убежали в деревню. Трудно было узнать в этой фигуре человека.