– К сожалению, – проворчала Урсула.

– Почему в прошлом? – Дэниел свел брови.

– Потому, что я вышла замуж за вашего отца. – На лице Дейзи отразилось изумление. – Мне хочется быть хорошей женой и рачительной хозяйкой дома. У меня никогда не было такой возможности. В дальнейшем буду петь только на благотворительных мероприятиях. Не могу дождаться, когда вернемся в Америку.

– Мы родились в Филадельфии, – пояснила Урсула, – но большую часть жизни провели в Италии.

– И еще мне очень хочется стать настоящей матерью, а когда-нибудь и бабушкой. – Она улыбнулась. – Мне всегда хотелось быть матерью, и я счастлива, что в весьма позднем союзе все-таки получила такую возможность.

– Тетушка Урсула будет счастлива качать вас у себя на коленях, – сказала Урсула с озорным блеском в глазах, показавшимся Дэниелу слегка опасным.

– Прекрати, Урсула, – строго остановила сестру Дейзи. – Ты создаешь у Дэниела совершенно неверное представление, он ведь не понимает, что ты его поддразниваешь.

– Поддразниваю? – Урсула выразительно подняла бровь. – Конечно, поддразниваю, именно так. – Она наклонилась вперед и уперлась руками в колени Дэниела. – Иногда мне нравится дразнить людей.

– Должна предупредить вас, Урсула всегда имела склонность проводить время с молодыми красивыми мужчинами. – Дейзи устремила на сестру пронизывающий взгляд. – Но она понимает, что племянники исключаются из этой категории.

– Ну разумеется. – Новая тетя Дэниела убрала руки с его колен и проворчала себе под нос: – Хотя не понимаю почему.

– Потому что это неуместно и неприлично. Любой флирт поставит бедного мальчика в чрезвычайно неловкое положение. Теперь он наш родственник, а пытаться соблазнять родственников недопустимо. И еще потому, что я так сказала, – строгим тоном закончила Дейзи.

– Что ж, тогда… – Урсула закатила глаза к потолку.

– Вы должны извинить мою сестру, у нее нет понятия о… вообще ни о чем.

– Но она умеет здорово развлекаться. – Урсула послала сестре отнюдь не покаянную улыбку. – Между замужествами, уточняю.

– Независимо от представлений Урсулы о развлечениях, она исключительно расчетлива, когда дело доходит до замужества. Она всегда выходила замуж ради денег и положения в обществе и всегда за мужчин намного старше себя. Уже трижды, верно, дорогая?

– Да, но последнего я очень любила. – Урсула вздохнула. – Граф Паретти был обворожительным мужчиной. К сожалению, очень скоро скончался.

– Мужчины преклонного возраста имеют такую тенденцию, – с иронией заметила Дейзи.

– Позвольте мне спросить и не сочтите мой вопрос оскорбительным. – Тщательно подбирая слова, Дэниел посмотрел на Дейзи. – Почему вы вышли замуж за моего отца?

– Я совсем не против такого вопроса, – улыбнулась Дейзи. – Думаю, причина вполне обычная.

– У него куча денег, – бесцеремонно вставила Урсула.

– Да, но у меня тоже куча денег, так что мне это ни к чему, тем не менее я не вышла бы замуж за бедного человека. – Дейзи медленно покачала головой. – Когда женщина обеспечена, она, безусловно, отдает себе отчет, что потенциального жениха может больше привлекать ее состояние, чем она сама. Для меня деньги не главный интерес. – Она на мгновение задумалась. – На самом деле между вашим отцом и мной не такая уж большая разница в возрасте, чтобы мы не разделяли взглядов на мировую историю. Безусловно, в части симпатий и антипатий у нас много общего. Кроме того, у него доброе сердце и щедрая душа. Он терпеливый, умный и веселый. – Она посмотрела Дэниелу прямо в глаза. – Благодаря ему я снова смеюсь и снова чувствую себя юной девушкой. Я по-настоящему влюблена в него и твердо намерена сделать его счастливым на всю оставшуюся жизнь.

– Человек, о котором вы говорите, Гарольд Синклер? – выдал Дэниел первое, что пришло ему в голову.

– Конечно, он, – рассмеялась Дейзи. – Но я и не ожидала, что вы видите его таким же, каким вижу я. Мне известно, что в последние годы вы были не особенно близки.

– Да, не особенно.

– Поэтому я немного удивилась, увидев вас здесь, – задумчиво произнесла Дейзи. – Приятно, но удивлена.

– Как и я, – признался Дэниел. Возможно, встреча с отцом лицом к лицу окажется не таким тяжким испытанием, как он себе представлял. Мачеха, конечно, неожиданный, но весьма приятный сюрприз. – Не исключено, что у него совсем иные чувства.

– Глупости, – улыбнулась ему Дейзи, – он будет в восторге. Вы ведь знаете, как он вами гордится.

– Гордится? – Это для Дэниела еще один сюрприз.

– Конечно, гордится. – Дейзи от изумления широко раскрыла глаза. – Не могу поверить, что вы этого не знали.

– Я не представлял себе…

– А следовало бы. – В голосе Дейзи зазвенело возмущение. – Он рассказал мне о вас все. Как вы отказывались от его помощи – финансовой и любой другой – с тех пор, как окончили обучение. Как использовали средства, доставшиеся вам от семьи матери, чтобы организовать ваши рискованные предприятия. Как вы уехали, чтобы самому заработать собственный капитал, самому добиться успеха, а не ждать, пока вам достанется отцовское наследство. Он не раз говорил, что ваши честолюбивые стремления напоминают ему его собственные, когда он был в вашем возрасте. Отец уверен, что в конце концов вы всего добьетесь, и считает, что вы точно такой, каким был он сам.

– Такой же? – повторил Дэниел. Он никогда, ни одной минуты не считал, что может быть в чем-то похожим на отца.

– Он считает вашу схему покупки небольших железных дорог с намерением последующего объединения блистательной идеей, – продолжила Дейзи. – Признаюсь, я слышала, как он сравнивал вас с Вандербилтом.

– Правда? Это… неожиданно. – Последнее относилось не только к тому, что отец им гордится, но и к тому, насколько старший Синклер осведомлен о деловых покупках своего сына. – Откуда ему все это известно?

– Дэниел, ваш отец – индустриальный магнат, знать такие вещи его обязанность. И могу сказать, когда дело касается делового мира, особенно всего, что имеет отношение к перевозке грузов и людей, он, наверное, знает все, что стоит знать. – Дейзи наклонилась к Дэниелу и положила свою руку на его. – Мой дорогой мальчик, вам не нужно беспокоиться по поводу того, что отец рассказал мне о вашем бизнесе. Не знаю, требует ли ваша деятельность какой-либо секретности, но уверяю вас, ваш отец не скажет никому ничего такого, что могло бы повредить вашему успеху.

– Я не думал… – Дэниел растерянно смотрел на Дейзи.

– Нет, конечно, не думали. – Она убрала руку и выпрямилась в кресле. – Я хорошо знаю, что ваш отец может быть чрезвычайно упрямым; он редко признает – если вообще это делает, – что не прав. У меня нет никаких сомнений, что в этом вы следуете по его стопам.

Урсула приглушенно усмехнулась, но под взглядом сестры постаралась принять невинный вид, как будто у нее запершило в горле, но ей это не удалось.

– Было много случаев, когда я соглашался, что, возможно, был не прав, – возразил Дэниел таким тоном, словно защищался, хотя причин защищаться не было.

– Дэниел, вы должны меня понять. Когда я сказала, что всегда хотела быть матерью, это на самом деле чистая правда. Долгое время Урсула и я были одинокими в этом мире. Сколько себя помню, мне всегда хотелось быть частью семьи. Теперь моя семья – ваш отец и вы. И я не допущу разлада в своей семье.

– Не допустите? – с настороженностью повторил он. На самом деле Дэниел просто не знал, что сказать. – Но вы должны понимать, что я уже не ребенок, а взрослый человек.

– Тогда перестаньте вести себя по-детски, – резко отозвалась Дейзи. – Оба – и вы, и ваш отец. Дэниел, – ее тон смягчился, и она заглянула Дэниелу в глаза, – вам больше тридцати, вашему отцу пятьдесят с лишним, и настанет время, когда его больше не будет с нами. У вас – у вас обоих – сейчас есть возможность помириться друг с другом, еще не поздно.

С неожиданной ясностью Дэниелу открылась вся правда ее слов. Но разве сам он не понимал, о чем говорила Дейзи? Найджел Кавендиш потерял отца меньше месяца назад. Кавендиш думал, что отец считает его не оправдавшим надежды, и только в последнее время узнал, что всё совсем наоборот. Но у них с отцом была возможность сблизиться в последние месяцы перед смертью старого Кавендиша, и Найджел не раз говорил, что безмерно благодарен этому.