Не для чего рождаются творения ваши, только лишь для барышей: славы и эквивалента её — денег! Мёртвые, беременны вы мертвецами и рождаете мясо!

Неспособные жить, воспели вы желание смерти в творениях ваших, но и умереть не можете вы, ибо не жили никогда!

Вы, воспевшие созерцание, где же созерцали вы, не прицениваясь? Вы, воспевшие созидание, где же созидали вы, не искажая? О вы, осквернители благородных имён!

Отчего нищенствуете вы и побираетесь, отчего называете разрушение вы — созиданием, а слепоту — созерцанием? Знаете ли вы, зачем творите? Знаете ли, что значит дух ваш?

Разложения дурным духом разит мне от пиршеств ваших, дурным словом вашим разит! Ибо слово ваше — навет на жизнь священную! Ложь и клевета — непорочное познание ваше!

Воспели вы и страдание своё, и удовольствие чахлое, а жизнь, что кормила вас и поила, поблагодарить вы забыли!

Бога обвинили вы в сотворении яблока страдания вашего, которого не создавал Он. Вы же сами страдать стали, вы и были червями ненасытными, что яблоко это изгрызли своим сладострастием. И напитавшись страданием, обернулись вы змиями, что хранят плод прогнивший! Это зовёте вы творчеством вашим?!

Кого пытаетесь обмануть вы? Кого тешите вы пляской скелета на могиле его? Страх и ненасытность свою ублажаете вы, ибо боитесь вы жизни и ненавидите её в ожесточённых сердцах ваших!

То, что дано вам, не оценили вы, а то, чего нет, — воспели. А потому и не заметили вы, когда умерли, утопленники искусства!»

Так говорил я, но не слышала меня пустота, ибо как может она слышать? И пошёл я тогда к водам, что залили город этот, и смотрел я в ночное небо.

Луна отражала свет, как и вы любите отражать, называя творчеством вашим эту мистификацию! Но взошло Солнце и не стало вдруг отражения, ибо там где свет, нет места свету поддельному!

Знаешь ли ты, друг мой, как отличить свет от его отражения? Знает лишь тот, кто сам светит! Но остерегайся же светить мёртвым, ибо начнут они тебя отражать!

Только эгоисту светит лучезарное Солнце, ибо сам он светит Ему в ответ!

Твой Заратустра

Рим

Привет тебе, друг мой, из города, где огонь согревает разрушителей иллюзии!

Высоко же ценят в обществе вашем разрушителей иллюзий: фейерверки устраивают им! То ли думают у вас, что разрушители иллюзий единственно реальны, а потому хорошие из них поленья для доброй растопки; то ли думают у вас, что холодно должно быть тем, кто разрушает иллюзии, и согреть пытаются их кострами погребальными — на знаю я, но жгут их нещадно, не жгут даже, а выжигают! Велика благодарность пугливых — смерть её имя, память — её лицемерие!

Так говорил я учёным, подпирающим стены иллюзий:

«Средь чертополоха и красного мака растут стены иллюзий ваших — в мозгах, омываемых кровью. Лучше б омывались они желчью! Но нет, желчью омываете вы сердца ваши!

Да, нелёгкая доля того, кто разрушить пытается стену иллюзий! Ненавидят у вас созидателей, разрушителями называют их, попирающими законы.

Что ж не думают у вас, что законы сами взывают к собственному попранию? Не для того ли создавались границы, чтобы нарушать их?

Согласен и я сгореть на костре злобы вашей, да только у неё много дыма и гари, от неё можно лишь задохнуться! Я же свежий люблю воздух!»

Душат иллюзии тело моё, гложут его подобно червям трупным! Не я ли воспитывался средь этих стен? Не я ли привык глядеть на небо высокое сквозь зарешёченное окно тюрьмы иллюзий своих?

Сжечь хотите вы разрушителя иллюзий ваших, ибо страх одолевает вас! Как же силён должен быть тот, кому превозмочь надлежит оковы эти — свои и чужие? Но нет силы в вас даже страдания его различить!

«Слепота преступна, ибо творит она ложь!» — вот что сказал я городу, где удушливая гарь молодой огонь задушила.

«Ложь трусу милее, чем ничто безответное, ибо себя он боится. Эгоисту же милее ничто трусости лгущего! Идите потому прочь от трусов, разрушители иллюзий, они не нуждаются в вас! Что можете вы дать им взамен лжи их?

Если мысль ваша не пламя, а лёд и ледяные замки, что же пытаетесь согреться вы у чужих костров? Но если же пламя — мысль ваша, помните, что не пламенем, а чистым пламенем должен быть огонь её, пламенем без гари и дыма, не то сами задохнётесь вы в своём смраде, разрушители прежних иллюзий!

Посмотрите-ка хорошенько на стены, что разрушаете вы, разрушители иллюзий! Неужели же хотите вы сами уподобиться каменщикам? Отчего же, разрушая стены, хотите вы сызнова выстроить тюрьму своей жизни?

Когда доходит до дела, иллюзии — плохой союзник! В деле проявляют они свою иллюзорность, ибо не дают они того, что вы ждёте от них. А потому скажу вам: «Когда плетёте вы, тогда не плетите, но разрезайте!»

Нет в жизни места иллюзии, а потому создаёт она свою жизнь — жизнь иллюзорную. Душно мне в ней, душно! Дурно жить среди шулеров, ибо среди них сам становишься шулером: когда теряется нить — то запутывается!

Узелками на память называю я грозди иллюзий ваших и заблуждений. Штопаете вы жизнь, но отчего ж прохудилась она в руках ваших? Не от того ли, что разобрали вы механизм часов ваших вместо того, чтобы смазать его маслом?

По косточкам хотите вы жизнь разобрать, словно и не знаете вы, что жизнь не в костях, а в биенье сердец! И биенье это не разберёте вы по частям и не воспитаете, а можете лишь приголубить!

Когда сказал он: "Сжечь не значит опровергнуть!" Слышно было в словах этих: «Опровергайте!» Таков зов души эгоиста: сможете вы опровергнуть — опровергайте, не можете — слушайте, а страшитесь слушать, что ж притворяетесь вы зрячими?

Не страшна ошибка, страшна ложь намеренная! Не страшна ошибка тому, кто зряч, кто же слепнет в ошибке своей — тому и пламя костра не вернёт его зрения, что ж сжигаете вы заблуждающихся, если не оттого, что боитесь? Исправлять ошибку из страха значит делать ошибку, так не следует ли сжечь вам всего прежде себя, страшащиеся?

Ошибается тот, кто сопротивляется! Не из сопротивления должно исходить действие ваше, а из вас Самих, ибо вы Сами и есть жизнь, а значит, поступая так, идёте вы рука об руку с жизнью, но не вопреки ей. А если же жизни своей идёте вы вопреки, так значит и не живёте вы вовсе!

Если же скажут вам, что жизнь доказывает вам ошибку вашу, то спросите вы у все-знаек этих: «Как научились вы разговаривать с жизнью?» Пусть подскажут вам. Если же начнут говорить они об истинах, ценностях и законах, то нет вам нужды продолжать разговора. Кто ж со слепым говорит о Солнце?»

Так говорил я в городе, где огонь согревает разрушителей иллюзий.

Готов ли ты, друг мой, смотреть на Солнце поверх тёмных очков иллюзий своих? Не страшно ли тебе ослепнуть, друг мой, чтобы видеть? Что пугает тебя, кроме страха твоего, друг мой?

Твой Заратустра