Так гласит Книга Тиа Хатэ. Хорошую религию придумали кирутианцы. Можно по—глупости (но тем, кто привык идти лёгкими путями, дорога одна – в «проститутки») долго и нудно раздумывать, соглашаться или не соглашаться с коммерцианистскими постулатами. Безапелляционно твердящими, что древнейшая из профессий – Торговая.

Однако безо всяких «если бы да кабы» и «но» – пусть каждый, каждая, каждое оглянется вокруг. Оглянувшись, замыслится над философской подоплекой всего происходящего с нами. И положа руку на сердце, насос, мотор, на что там у кого есть, обескураженно признается: «Да ведь это, дхорр подери, истинная правда!».

Я себе в этом признался, когда попал в экипаж Вольных Торговцев.

«Они меня за дурочку держат», – мрачно думала Номи, задавая последовательность действий стыковочным узлам. Узлы подхватывали и собирали в симметричную «гроздь» грузовые модули, возвратившиеся с поверхности скальной планеты. Серебристо отсвечивающий октаэдр ТП—модуля, не приближаясь и не удаляясь, «висел» поодаль. Словно контролируя сбор.

«Ну ладно, я вам сейчас покажу, где дхорр зимует!», – решила она, мысленно пригрозив старшим партнёр(ш)ам. Для полного сосредоточения опустила веки, отработанным напряжением мышц заблокировала уши, «слепила» крылья носа. Сосредоточившись, включилась в Зеро—Сеть напрямую.

То, что произошло в результате, превзошло самые смелые намерения. Трюмы, выписывая заковыристые пируэты, затанцевали, будто живые. Жонглируя громадными модулями словно цирковыми булавами, Номи соединяла их в обоймы и лихим тройным разворотом ювелирно вгоняла в положенные места.

«То—о—о—то же!», – удовлетворённо подумала она, сцепив замыкающую семёрку и увенчав труды конструкцией кормового боевого блока. Модуля громоздко—неуклюжего, но внушительного в своей угрожающей ощеренности. Теперь только вставь куда следует «кристалл» ТП, наведи и защёлкни силовые захваты, «огранив» его – и смело рапортуй о нулевой предстартовой готовности!..

Однако ТП – не трюмы, этот сложный модуль совершенно автономен. Этакий «Пожиратель Пространства» в миниатюре (не по внешнему виду, но по возможностям). И без подтверждения пилотов, находящихся в его рубке – на Сеть никак не переадресуешь управление им.

…[[Чоко, хакерина бесстыжая! – громкий голос Кэпа Йо раздаётся прямо в мозгу у Номи, и она, поморщившись, снижает уровень восприятия. – Ты там что, обкурилась, негодная девчонка?! Мы уже давно сообразили, что тебя мясом не корми, «ковбойка» виртуальная, только дай изощрённо поиздеваться над несчастными компами!]].

Капитан полагает, само собой, что голос его раздаётся в наушнике личного терминала Номи, или гремит из акустических ретрансляторов…

– Нет, Биг Босс, я трезва подобно Янычару! – вслух отвечает капитану Номи. Пользуясь в разговоре, естественно, «позывными» прозвищами. По обычаю, заведённому на «Пожирателе Пространства» для эфирных переговоров.

Отвечает вслух, в микрофон. Ведь она до сих пор не решила, стоит ли обнародовать тот судьбоносный для неё факт, что при написании ФИО перед фамилией у «Наоми Эвелины Джоан Джексон» вообще—то должна ещё одна буковка значиться… Эта буква не проставлена между её тремя именами и фамилией, что внесены в Судовую Роль под девятым номером, дающим право на получение двух долей прибыли. И без этого символа эти самые пресловутые «ФИО» полными считаться никак не могут. Хотя вся команда и считает их самыми что ни на есть исчерпывающими – ещё бы, аж четыре штуки!

Номи познакомилась в космопорте Кисуму—Сити с Кэпом Йо, и подмахнула постоянный контракт, нанявшись на «ПП» взамен навечно списанной «на берег» Ольги. Которая добралась аж до пятой позиции в Роли и свихнулась (по рассказам нынешних компаньонов и компаньонок Номи) во время рейса на Пёрплвинд. В том рейсе экипажем был трагически потерян «Пожиратель – 2». Номи сделалась вначале последней в списке, а затем, после предательства головоногого швидданина Пи Че, приподнялась до девятой позиции.

Ещё в самые первые часы пребывания на борту она неожиданно получила прозвище Чоко («Шоколадка»). По ошибочным, не—джеймсбрауновским, понятиям человечьей части команды – словечко это звучало уменьшительно и ласково.

Тогда девушка и не думала информировать новых товарищей и товарок о природе своего происхождения и о нюансах обстоятельств, вынудивших её удариться в бега. Беглянке Номи тогда, понятно же, требовалось одно – убраться с родной Кисуму – 5, далеко не всех своих детей любящей. Она жаждала испариться вообще из звёздного скопленья Джеймс Браун, и чем шустрей, тем лучше!..

Теперь—то Номи поняла, что следовало бы сознаться тотчас. А обнародовать факт, признаться сейчас – означало объявить во всеуслышанье, что является лживой тварью… Что тварью, и без того ясно. Так ещё и лживой.

За тварь простят, не обессудят. И не таких видали, и не с такими из одной миски хлебали. Но ложь – могут и НЕ простить. Этические нормы вольных торговцев неписаные, однако это не значит, что – необязательные к соблюдению. И они недвусмысленно гласят: кто своих, из экипажа, обманет, обжулит, обсчитает, тот – Конкурент; или, что в мириад раз хуже, Покупатель.

Со всеми вытекающими оргвыводами.

Иначе бы межзвёздные торговцы, самые идейные суперэгоисты всех времён и народов, вряд ли умудрились бы сплотиться хоть в один—единственный экипаж. Недаром их все прочие обитатели Освоенных Пределов недружелюбно зовут «гордунами».

Номи никогда не спрашивала, какова дальнейшая судьба предателя Пи Че. Потому что уяснила: словосочетание «судьба Пи Че» давно не имеет смысла. По крайней мере «в этой жизни», по выражению четвёртого в долевом списке – буддиста Ли Фан Ху по прозвищу Турбодрайв. Первого инженера, её нынешнего непосредственного босса.

Какая у трупов может быть судьба?..

Не просто же так, от нечего делать Фан, субкарго Сол, и пятый в долевом списке старший оружейник Ург, пропадали где—то за бортом, пока «Пожиратель» с усечённым экипажем целых пять рейсов сделал. Если хоть кто—то уйдёт безнаказанным, то степень соблазна подскочит гораздо выше, – гласят неписанные правила вольных торговцев, в разговорах постепенно изложенные и неофитке Номи.

Прочь с корабля ведут три дороги.

В ад.

В дурдом.

Изредка (очень мало гордунов бросают свои экипажи) вольный уходит ввиду истечения – и невозобновления, – срока контракта. Увольняется, абсолютно не ведая, куда и за чем отправится, но уже без него, посудина, на какое—то время побывшая домом.

Никак и никуда иначе.

Но пока не истёк срок договора, ты – вольный торговец. Со всем «вытекающими и втекающими» 1) обязанностями 2) и правами. Именно в таком порядке.

Хуже всего – попробуй вякни: незнание, дескать, освобождает от ответственности. Не знала – твои проблемы. Раз подписалась – никуда не денешься.

Если бы не этот морально—этический капкан, в который Номи влетела по незнанию, она бы смело заявила, что ей несказанно повезло. Заскочи она тогда не к вольным торговцам… или просто на другой корабль вольных, в другой экипаж…

– Чоко, ты ты уснула?!! Лихо зашвар—ртовалась, тепер—рь можно и на боковую?!! – обвально обрушивается из ретрансляторов оглушительный рык суперкарго, третьей в иерархии команды. Риал Ибду Гррат самая старшая по возрасту (самая мохнатая – наверняка!) и самая габаритная из членов экипажа, за исключением номера десятого, Ганнибала.

Но Ган – особый случай. Вот уж кому при всём желании соврать не удастся; если у тебя в наиболее компактном, ящикообразном, состоянии размеры 3 х 4 х 7 (метров!) – попробуй прикинься «простым человеком». А если кому и не понравится твоя искусственно модифицированная природа, для тех масса сюрпризов припасена. От нейропрессеров до эндер—лазеров. А под прицелом мощного «кончателя» не очень—то и повыступаешь.

– Нет, Бабушка! Я терпеливо жду распоряжения о нежном взятии тэпэ в заботливые длани неуничтожимого старины «Пожирателя»! – бодрым голосом отрапортовала Номи, преданным взором поедая раздражённую кирутианку. Ррри чем—то напоминала земную медведицу, какой ту изображают в учебных пособиях по истории. Только зеленовато—рыжего, с обильной прочернью, окраса. И скрещенную как минимум с двумя—тремя иными хищными животными видами. У каждого из которых позаимствованы физиологические особенности, наиболее способствующие выживанию в боевых условиях.