— Есть, но он в рейде. — Думая о чём-то своём пробормотал Хромой. — Слушай, а ты уверен, что они тут ритуал готовили, что-то кроме свечей ничего нет, даже жертвы? Или вы на жертву планировались?

— Жертву я отпустил. — Хмыкнул я думая, что если он имеет ввиду шамана Энта, встреченного нами, то врят ли он здесь поможет, не вызывает он ощущение настоящего полноценного шамана, да и сам он признавался, что нахватался по верхушкам. — А на счёт остального…

И я вновь потыкал пальцем в потолок. Хромой последовал взглядом наверх и перекрестился.

— Ладно, пошли отсюда. — Махнул он рукой, вдоволь насмотревшись на письмена на потолке и, растирая затекшую шею, отправился к выходу. — Вы мне одно скажите, если жертва не вы, то, как вы вообще с ними пересеклись?

— За водой пришли. — Вслед за старостой вышли мы на крыльцо. — Где вы её здесь берёте?

— А я разве не сказал? — Почесал макушку Хромой и, вдруг, улыбнулся. — Ну «ой». А если серьёзно, то в начале первого и последнего ряда домов стоит по цистерне. Вёдра там же. Всё, я пошёл, мне ещё вещи разобрать к вашему приходу надо, так что прощайте.

Хромой подозвал патрульных, около минуты им что-то втолковывал, не иначе ЦУ на счёт жмуриков, потом развернулся и зашагал по улице.

— Да! — Обернулся, пройдя метров десять Хромой. — Нам тут и баню построили. Первый дом в последнем ряду, если заинтересует, только воду таскать и топить самим придётся. — И он, повернувшись, быстро зашагал домой.

Мы с Сонькой переглянулись. Заманчиво.

— Сигаретами не богаты? — Подошёл я к сталкерам, видя, что они не торопятся заниматься грязной работой. — Я, кстати, Максим.

— Калач. — Представился первый и достал пачку дешёвых сигарет.

— Пузырь. — Назвался второй и достал вслед за мной из протянутой пачки сигарету.

Мы закурили и присели на крылечко, наслаждаясь разлившейся тишиной и думая каждый о своём. Сонька скрылась в нашем домике, и Калач нарушил молчание:

— Что она у тебя такая злая, даже не представилась?

— Устала. — Односложно ответил я и, не желая продолжать тему, вновь замолчал.

— Ммм. — Понял меня правильно патрульный.

Помолчали. Из домика вышла Сонька и принесла мою куртку.

— Пойдём за водой.

— Пошли. — Согласился я, надевая куртку и постаравшись скрыть удивление от такой заботы.

— Может, поможешь похоронить их. — Посмотрел на меня снизу вверх Пузырь. — Всё же из-за тебя это.

— Ну, сектанты-то ваши, так сказать доморощенные. — Не поддался на провокацию я. — Так что извиняйте, мы и так устали, а нам ещё полночи не спать.

— Ну, бывайте. — Вздохнул Пузырь, видимо получив от Хромого указания нас особо не напрягать и, затушив окурок, скрылся в доме. Калач последовал за ним.

А я курил медленно, наслаждаясь каждой затяжкой, ведь следующая сигарета будет выкурена только тогда, когда я куплю у Хромого свою собственную пачку. Так что докурил я только у ёмкости с водой. Ведра оказалось всего два, так что получилось, что Сонька сходила вхолостую, чему она надо сказать не сильно и расстроилась.

Первой ходкой мы наполнили умывальник и все наши ёмкости под питьевую воду, во вторую я Соньку с собой не взял, засадив за написание списка необходимых покупок, о котором нас просил Хромой. Вторую пару вёдер воды я понёс в баню, которая ничем не отличалась от типичного домика этой деревни, за исключением окон. Окно было всего одно — в предбаннике, а во всю оставшуюся длину стены коричневой краской была выведена корявая надпись «БАНЯ». Рядом со входом была навалена большая куча деревянных обрезков, оставшихся после строительства. Да, такую баню попробуй, протопи, сюда можно сразу полдеревни согнать. Но всё оказалось намного лучше, чем я думал — большим был только предбанник, а дверка в саму баню была практически в самом конце помещения. Я заглянул в помывочное отделение, ничего так, нормально сделано. Пахло смолой и немного сыростью, значит, до нас уже тут мылись. На полке стояли два оцинкованных тазика, в правом углу из стены выходил бак для воды, а в левом виднелась низенькая дверца, подбитая войлоком. Я поставил вёдра и, приоткрыв дверцу, заглянул. Ага, парилка! Совсем здорово! Я вылил воду в бачок и пошёл за следующей партией, благо цистерна с водой была рядом с баней. Натаскав минут за пятнадцать воду, я затопил печь и пошёл за Сонькой.

Когда я подходил к выделенному нам дому, патрульных уже не было, и на двери дома сектантов висел замок, значит, уже уволокли родимых.

— Написала? — Зашёл я в комнату и вытер вспотевший лоб.

— Да. Глянь вот, может, пропустила чего. — Протянула она мне исписанный листок. Да, списочек получился не маленький. Хватит ли у нас наличности? — А у тебя как успехи?

— Натаскал, затопил. — Медленно произнёс я, внимательно изучая список. — Да вроде бы ничего не забыла. Молодец. Давай тогда собирайся, а то, как бы моими трудами кто не воспользовался вперёд нас.

— Пошли. — Сонька легко подхватила свой рюкзак, но я её притормозил.

— Еду давай тоже возьмём, там предбанник большой, между делом и поедим.

Вместе мы быстро скидали вытащенные на стол припасы обратно в рюкзаки и выдвинулись к моей заветной мечте — помыться.

Проснулся я легко, словно не было позади бессонных ночей и многокилометровых переходов, словно не убивал я никого и не подвергался буквально вчера риску быть убитому самому. Проснулся, как не просыпался, наверное, уже года три — легко и непринуждённо. Не чувствовалось никакого давления на мозг, точнее оно было, но больше не причиняло никакого дискомфорта. Неужели так баня подействовала? Или что-то другое, а вернее кто-то? Я повернул голову направо и поцеловал макушку Соньки, голова которой покоилась у меня на груди. Как же хорошо проснуться в мягкой постели в объятии женщины! Я улыбнулся, вспоминая сегодняшнюю ночь, а точнее то, как всё это начиналось.

А начиналось всё вполне обыденно. Пока топилась баня, мы заморили червячка, разложив остатки продуктов на широком столе предбанника. Я время от времени таскал и подкидывал в топку сосновые чурки, и минут через сорок баня была готова.

Сонька ушла мыться, а я вновь взялся за список необходимых вещей. Патроны, тёплая одежда, сигареты, воду уже набрали, еда, гранаты. Вроде бы всё, но не оставляет чувство, что что-то забыл. Я отложил список, в надежде, что завтра, выспавшись, на свежую голову, может что-то и вспомнится, и вышел на улицу. Постоял, прислушиваясь к ночным звукам и озябнув, вернулся в тёплый предбанник.

Кажется, я задремал, потому что не заметил, как Сонька вышла, закончив мыться, и вздрогнул, когда она меня окликнула:

— Иди, мойся, только там немного протопилось, подкинуть надо.

Я молча поднялся с лавки, сходил на улицу за дровами и, закинув их в печь, нырнул в горячий влажный воздух помывочного отделения. Мылся я долго, тщательно и с удовольствием. Так долго, что даже почувствовал, что жар в бане начал слабеть. Не хорошо это, я ведь ещё и в сауне хотел посидеть. Обтянув вокруг бёдер вафельное полотенце, я сходил ещё за одной порцией дров и, поймав удивлённый взгляд Соньки, подмигнул ей и закинул их в печку. Выждав десять минут, я нырнул в горячий сухой воздух и уселся на верхнем полке. И вздрогнул, когда спустя пять минут маленькая дверка начала приоткрываться. Рука автоматически метнулась к пистолету за спиной, но только бесполезно шаркнулась по пояснице. Я сжал руку в кулак и напрягся, готовый в любое мгновение прыгнуть на… Кто это мог быть? Воображение быстро разрисовало в красках нападавших от обычных бандитов до мутантов и даже оборотней, но в дверь, быстро прикрыв её за собой, прошмыгнула Сонька. Я облегчённо выдохнул и расслабился, опускаясь на место, и только тут сообразил, что на ней ничего не было, как, впрочем, и на мне.

— Тоже захотелось подышать сухим воздухом. — Объяснила она мне на немой вопрос и уселась рядом.

От приятных воспоминаний меня оторвал громкий стук в стекло, и я поморщился, как от зубной боли. Такую идиллию нарушили! Сонька дёрнулась и резко села, недоумённо вертя головой по сторонам и натягивая на себя покрывало, в результате чего я остался голым. Пошарив рукой по полу, я нащупал трусы и, одев их, подошёл к окну.