Словно ожидая именно нашего рывка, откуда-то из-за спины раздался грохот выстрелов сразу нескольких стволов и по асфальту, высекая искры и противно взвизгивая, застрекотали очередью пули. Глаза сразу нашли укрытие — несколько рядов уложенных в стопку плит и мы быстро юркнули в спасительный лабиринт. Проход был узким и высоким, защищая нас от случайного наблюдателя или его пули, если у него появится желание по нам стрелять. Хотя, что значит «если», уже появилось. Интересно кто это и чем мы ему не угодили? А может и не конкретно нас они здесь ждали, просто нашли паутину, в которую при определённом стечении обстоятельств обязательно попадётся какая-нибудь муха, даже такая опытная как я или Кулачок.

В общем, хотел я сделать как лучше, но получилось как всегда. Я пробежал один ряд плит, вбежал в другой и остановился как вкопанный — прямо посреди прохода удобно расположилась «жарка». Сонька на моё резкое торможение среагировать не успела и на полном ходу врезалась в меня, от чего я едва не влетел носом в аномалию. Обламывая ногти, удалось зацепиться за плиты и затормозить падение, в результате чего я отделался лишь опалёнными бровями да сломанными до крови ногтями на трёх пальцах.

Тяжело дыша, я привалился спиной к плитам и подул на пальцы. Мля, больно! Неизвестные стрелки, потеряв нас из вида, перестали стрелять. Хотя это как раз ненадолго, сейчас наверняка перейдут к другому окну, выходящему напротив входа в лабиринт плит и нашпигуют нас пулями как в тире. Надо выбираться из этого тупика. Я пробежал к началу плит и осторожно высунул голову, пытаясь определить, откуда по нам стреляли. Вновь зазвучали выстрелы, и я сразу спрятался обратно, успев заметить, что стрелок расположился на четвертом этаже. Именно стрелок, так как заработал всего один автомат. Значит остальные пошли, скорее всего, к окнам, из которых нас будет видно, и если я не ошибаюсь, для этого им надо перейти в соседний подъезд. По времени это займёт около минуты, секунд десять из которых уже прошло.

— Я беру на себя пятый и четвертый этаж. — Снял я с плеча «винторез» и присел, заняв удобную позицию. — А ты бери третий, второй и первый, хотя я думаю, что на первый они соваться не будут.

Получилось, что при сидячем положении нас можно было увидеть только из двух вертикальных рядов окон. Это уже неплохо.

Сонька молча последовала моему примеру и над Припятью воцарилась звенящая тишина, нарушаемая лишь шумом в голове от прокачиваемой сильными толчками крови. Казалось, секунды тянутся бесконечно, и я начал уже опасаться, что мой расчёт неверен и стрелки пошли не к окнам, а подбираются с боков к плитам, когда в окнах четвертого этажа мелькнула чья-то голова. Я, почти не метясь, нажал на курок. Не попал, но голова спряталась. Интересно, сколько их там? Если больше двух, то придётся туго — пока двое будут отвлекать нас мельканием в окнах, третий может и пальнуть.

Почти сразу выстрелила и Сонька.

— Какой этаж? — Быстро спросил я.

— Второй. — Так же быстро ответила Сонька и, предвосхищая мой следующий вопрос, добавила. — Не попала.

Тут же выстрелила ещё раз и чертыхнулась, по всей видимости, снова смазав.

Добежать с моего четвертого на её второй никто бы за такое рекордное время не смог, а значит их минимум двое. Да ещё тот, что нас не выпускал из тупика, пока эти добирались до удобных позиций. Наверняка сейчас тоже подтягивается сюда. Итого трое, и это как минимум.

Моя мишень успела перебежать на пятый этаж и, высунувшись, выпустила по нам короткую очередь, ушедшую правда далеко в сторону. Даже по плитам не попал. Но вечно же так продолжаться не может? От моего выстрела стрелок спрятался, и я стал гадать, где он вынырнет в очередной раз. Подконтрольных мне окон четыре, значит, получается шанс один к четырём, но выбора нет. Я взял на прицел самый угол оконного пролёта, в котором, по моему мнению, должен был появиться стрелок, желавший нас запутать.

Прозвучало пару выстрелов Сонькиной СВУ, затем снова короткая автоматная очередь из окна, и снова одиночный Сонькин выстрел. На сей раз, автоматные пули срикошетили от асфальта гораздо ближе.

— Твою…! Ты чего свои окна не смотришь? — Гневно зашипела Кулачек. — Нас так пристрелят скоро!

— Так надо. — Тихонько прошептал я, словно боясь, что меня могут услышать неизвестные стрелки. — Постарайся контролировать все окна.

— Легко сказать! — Возмутилась она.

Не слушая её возмущения, я продолжал держать на прицеле угол выбранного окна и это, в конце концов, дало свои результаты. Едва в выбранном проёме мелькнула голова, как я сразу легонько спустил курок. Отдача привычно ткнула в плечо, и я с удовольствием заметил разлетавшиеся по комнате пятого этажа брызги крови.

— Минус один. — Вслух озвучил я свои успехи.

— Хорошо. — Сухо прокомментировала Сонька. — А теперь будь добр, держи свои окна на прицеле сам.

— С удовольствием. — Хмыкнул я.

Теперь получается два на два. Можно и потягаться.

Некоторое время мы играли в пятнашки с неизвестными стрелками, впрочем, без каких-либо успехов с обеих сторон, а потом я обратил внимание, что слишком редко стрелки стали появляться в окнах. Как бы это не оказался один и тот же, а его напарник направляется сейчас, допустим к нам.

Едва успел я додумать эту довольно неприятную мысль, как прямо перед моими ногами, стукнувшись предварительно о стопку плит, упало ребристое яйцо лимонки.

Никогда бы не подумал, что смогу среагировать столь молниеносно — замахнувшись ногой, я что есть силы запнул её в сторону прохода, надеясь, что она не застрянет где-нибудь в плитах. Раздался грохот и нас, прижавшихся к усеянному гильзами асфальту, обдало мелкой крошкой раздробленных плит.

Если бы оставшийся в пятиэтажке напарник того, кто кинул лимонку, ожидал от нас такой прыти, то в этот момент он расстрелял бы наши беззащитно выставленные спины, словно в тире. Но он понадеялся на гранату и высунулся лишь для того, чтобы поздравить своего напарника с победой. Не тут-то было, его встретили уже выстрелы Сонькиной СВУ, и он спрятался обратно в комнату. Я в это время доставал из рюкзака свой аргумент притаившемуся за плитами бандиту.

Жалко единственную лимонку, но что поделаешь? Заберу потом одну из двух, найденных Сонькой. Плохо, что я знал только то, что кинувший «лимонку» находится слева от нас, а где конкретно, оставалось только предполагать и надеяться на удачу. Я выдернул чеку, и, замахнувшись, кинул с навеской «лимонку» через плиты, а когда раздался грохот взрыва, поступил точно так же со слеповой гранатой. Надеюсь, у него там не нашлось удобного укрытия, и если его не зацепила боевая граната (а она его, по-видимому, не зацепила, так как ни криков, ни стонов раненого я не слышал), то хотя бы слеповая достала.

Как только за плитами мигнула вспышка, я крикнул «бежим!» и, напряжённо всматриваясь в окна пятиэтажки, ринулся из губительного тупика. Сонька на бегу кинула за плиты ещё одну «лимону». И когда достать успела? На сей раз, после взрыва раздался дикий крик, быстро перешедший в стон.

Выбежав из узкого прохода, я свернул направо и, петляя, словно заяц, понёсся к спасительной близости ближайшего дома, слыша за спиной топот Сонькиных ботинок. Не знаю как Сонька, а я так просто это оставлять не собирался и с шипением «Ну ссссукии», которому позавидовала бы самая ядовитая змея, забежал в подъезд крайней секции девятиэтажки и скачками понёсся наверх.

Сонька где-то отстала и я, забежав на четвертый этаж, подскочил к окну и осторожно выглянул, осматривая окна «хрущёвки» из которых по нам стреляли устроившие засаду. Никто в них не мелькал, но я терпеливый.

Оставшийся в живых боец, видимо решив, что мы до сих пор бежим не останавливаясь, спокойно, хоть и настороженно, вышел из-за угла дома и направился в сторону раненного лимонкой напарника. Не испытывая никаких душевных терзаний я спокойно поймал его в прицел и нажал на курок.

Вот и всё. Видимо я это произнёс вслух, так как сзади раздался Сонькин голос: