Джон Кецаль тоже вскинул руку, пытаясь отразить заклинание, но разве по силам ученику тягаться с мастером!.. Защитное заклинание мечиканца ослабило удар, но полностью его нейтрализовать, разумеется, не смогло.

Джон Кецаль пошатнулся и опустился на колени. Глаза его остекленели, он превратился в статую.

Однако его слабое сопротивление на миг задержало побег мастера Юэна, а дальше уже начал действовать опомнившийся лжекнязь Владистовский. Мастер Шон О'Лохлейн сорвал свою фальшивую бороду и позволил упасть на пол липовому моноклю.

Лорд Дарси при этом даже головы не повернул, но ему потребовалось все его самообладание, чтобы не отвести пистолета от Сиди аль-Назира. Мавр тоже оказался железным человеком. Он так и не оторвал глаз от дула направленного на него пистолета.

Между тем черный маг развернулся лицом к мастеру Шону и стремительным движением руки нарисовал в воздухе какой-то символ. Физиономия мастера Юэна искривилась в жуткой гримасе.

Дарси и все находящиеся в кабинете немедленно почувствовали психический удар. По-видимому, мастер Юэн после схватки на мосту не терял времени даром и все прошедшие часы потратил на подготовку защитных заклинаний.

На мгновение показалось, что мастер Шон О'Лохлейн, по которому был нанесен удар, тоже превратился в статую. Но ведь и он готовился к поединку. К тому же, у него было явное преимущество: он знал своего противника, а мастер Юэн мог только догадываться, с кем из членов Гильдии ему придется столкнуться.

Рука мастера Шона шевельнулась, начертила в воздухе встречный символ.

Мастер Юэн моргнул, стиснул зубы и извлек откуда-то из-под плаща длинный белый жезл.

Все остальные присутствующие в комнате не шевелились, даже лорд Дарси. Они сохраняли неподвижность отчасти из-за психического напряжения, разлившегося по кабинету, отчасти потому, что хотели увидеть исход дуэли между двумя мастерами-тауматургами, но главным образом из-за того, что даже ненаправленное, рассеянное действие заклинаний все-таки заворожило их.

Кроме мастера Шона, никто не понял, что за жезл достал мастер Юэн. Но мастер Шон, едва увидев его, сразу понял, что жезл изготовлен из берцовой кости человека, и мгновенно приготовил контрзаклинание.

Рассеянное действие заклинаний проявилось и за стенами кабинета. В игровых комнатах все на некоторое время застыли. Потом, без каких-либо причин, даже игроки высокого класса сделали очень странные ставки. Так, юный отпрыск богатого рода заказал игру, которая, в случае выигрыша, превратила бы поставленные им пятьдесят золотых соверенов в один серебряный.

А в кабинете аль-Назира лорд Джон Кецаль неожиданно сумел посмотреть в сторону, лорд Эшли потащил из ножен свою шпагу, сам Сиди аль-Назир слегка отшатнулся от стола, а рука лорда Дарси чуть дрогнула, по-прежнему держа «герон» тридцать шестого калибра нацеленным в лоб мавра.

Но мастер Шон отразил и это заклинание, созданное с единственной целью — толкнуть его на какое-нибудь глупое, рискованное действие.

Рисковать мастер Шон не стал. Решительно шагнув к мастеру Юэну, он твердо и холодно произнес:

— Именем Гильдии, мастер Юэн, сдавайтесь! В противном случае за последствия я не отвечаю!

Ответ мастера Юэна состоял всего из трех слов — яростных, энергичных и непристойных.

А потом выбеленный костяной жезл резким движением был направлен в сторону мастера Шона.

Но мастер Шон отразил и этот чудовищный психический удар. Без жезла, не имея ничего, кроме собственных рук, мастер Шон применил в схватке последний, самый эффективный жест.

Жест этот, однако, последним не стал, потому что мастер Юэн снова шагнул вперед и снова взмахнул своим белым, как мел, жезлом.

Потом он шагнул еще раз.

И еще раз взмахнул жезлом.

Новый шаг.

Новый взмах.

Еще один шаг.

Мастер Шон отошел в сторону, глядя на мастера Юэна.

Теперь взмахи жезлом были направлены не на маленького ирландца, а в том направлении, где он находился четверть минуты назад.

Мастер Шон глубоко вздохнул:

— Я, пожалуй, прерву его, пока он не воткнулся в стену.

Лорд Дарси по-прежнему держал на прицеле Сиди аль-Назира.

— Что он делает? — спросил он.

— Он пойман в петлю времени, милорд. Я завязал его мысли в узел. Они двигаются по кругу, оканчиваясь там, где начались. Он будет повторять бесполезное действие снова и снова, пока я не вытащу его из петли.

Несмотря на явно колдовские жесты черного мага, все почувствовали, что рассеянное действие заклинаний исчезло. Что бы ни происходило в зациклившемся мозгу Юэна Макалистера, оно не вызывало никаких магических эффектов.

— Что с лордом Джоном Кецалем? — спросил Дарси.

— Как только я освобожу его от заклинания на ошеломление, с ним все будет в порядке.

— Великолепно проделано, мастер Шон! — сказал Дарси и обратился к командору: — Милорд Эшли! Будьте добры, подойдите к ближайшему окну, назовите себя и кликните подмогу. Клуб полностью блокирован стражниками.

Сэр Фредерик Брюле, сенешаль дворца маркиза де Лондона, подал в кабинет милорда маркиза три чашки кофе. Первая оказалась в центре стола самого маркиза, вторая — в центре стола лорда Бонтриомфа, а третья — на углу стола Бонтриомфа, возле красного кожаного кресла, в котором расположился лорд Дарси. После этого сэр Фредерик бесшумно покинул кабинет.

Милорд маркиз сделал глоток из своей чашки и сердито посмотрел на лорда Дарси:

— Вы настаиваете на этой встрече, милорд кузен?

— А вы видите какой-нибудь другой способ получить необходимые нам улики? — вкрадчиво осведомился Дарси.

Он уже пытался обсудить с маркизом эту проблему, но тот отказался вести деловые разговоры за обедом.

Маркиз сделал еще один глоток.

— Да, боюсь, других способов нет, — согласился он и перевел взгляд на Бонтриомфа. — Надеюсь, охрана надежна?

— С него не спускают глаз три мастера-тауматурга, — сказал Бонтриомф.

— Мастер Шон наложил на него заклинание, которое продержит его в полнейшем ошеломлении до тех пор, пока заклинание не будет снято. Не знаю, чего вы хотите еще!

Маркиз Лондонский фыркнул:

— Я хочу всего-навсего быть уверенным, что он не сбежит. — Маркиз взглянул на стенные часы. — С тех пор, как вы произвели аресты в «Manzana de Oro», прошло три часа. Если мастер Юэн все еще в своей камере, я соглашусь, что охрана организована как положено... А теперь доложите, какую информацию вам удалось получить.

Лорд Бонтриомф повернул руку ладонью вверх:

— Мастер Юэн признался почти во всем. Ему известно, что его обвиняют в шпионаже и в применении черной магии. Ему также известно, что он обвиняется в убийстве. Пока мастер Шон не наложил на него успокаивающее заклинание, он из кожи вон лез — признавал что угодно, кроме фактов, которые подводят его шею под петлю.

— Ха! Естественно, он пытается спасти свою жалкую шкуру. Очень хорошо!.. А что, по-вашему, случилось? У меня есть ваши отчеты и отчеты лорда Дарси. Выводы очевидны. Что вы скажете? — Маркиз посмотрел лорду Бонтриомфу прямо в глаза.

Бонтриомф пожал плечами:

— Я не гений. Я скажу вам то, что придумал шеф Хеннели. Я даю вам для оценки его версию. Но имейте в виду, я совсем не утверждаю, что она точна во всех деталях. Кроме того, шеф-мастер стражи Хеннели Грейм обсуждал ее с командором Эшли и капитаном Смоллеттом, так что я даю вам для оценки и их версию.

Маркиз посмотрел на лорда Дарси, потом снова перевел взгляд на Бонтриомфа:

— Хорошо, начинайте.

— Слушаюсь! Для начала, нам больше нет нужды беспокоиться об убийстве в Шербуре. Убийство совершил польский агент, ибо поляки обнаружили, что Барбур двурушничает, а в этом случае наши шансы отыскать убийцу просто ничтожны. Другое дело — убийство сэра Джеймса. Тут мы знаем, кто убийца, и имеем орудие преступления. Нам известно, что дамозель Тию шантажировали, что мастер Юэн угрожал убить ее дядю, если она не подчинится его приказам.