Блейкли пожал плечами.

– Им вовсе не обязательно знать об этом. Пока, по крайней мере.

– А что, если…

– Не беспокойся, теперь мы подготовились намного лучше. Эту команду мы не потеряем.

Уже второй раз за последний месяц Эшли нос к носу столкнулась с майором Майклсоном. Несмотря на то что сейчас он был в парадной форме синего цвета, Эшли видела перед собой все того же пластмассового солдатика с пустыми глазами, который доставил к порогу ее дома доктора Блейкли.

– Мне плевать на то, что вы с вашими головорезами прикомандированы к моей команде! – напористо заговорила она, догнав его после того, как они вышли из конференц-зала. – Я хочу сразу расставить все по местам. Это – моя команда!

Он стоял, прямой как палка, в нескольких дюймах от нее.

– У меня свои приказы, мэм.

Эшли ненавидела подобные сюрпризы. Блейкли должен был заранее предупредить ее о том, что группу будет сопровождать вооруженная охрана.

– Это научная экспедиция, а не военная операция!

– Доктор Блейкли ясно объяснил: мы идем с вами лишь для того, чтобы обеспечивать вашу безопасность.

– Хорошо, – сказала Эшли, глядя прямо в глаза майору, – но несмотря на то, что оружие будет у вас, приказы буду отдавать я. Понятно?

– Мэм, у меня свои приказы, – не мигая повторил Майклсон.

Эшли стиснула зубы, чтобы не взорваться. Что она могла поделать?

Не оставалось ничего иного, кроме как свести эту перепалку на нет.

– В общем, мы поняли друг друга.

– Что-то не поделили, девушки?

Сбоку от нее возник Бен. Он улыбался, но взгляд, которым он наградил майора, был жестким.

Эшли почувствовала, что австралиец напряжен, и подумала, что ему тоже не по душе мысль исследовать что бы то ни было в окружении вооруженной до зубов гвардии.

– Нет, – ответила она, – мы просто кое-что уточнили.

– Вот и хорошо. Нам предстоит быть похороненными на целое лето в норе, которая находится на глубине двух миль под землей. Давайте начнем это приключение, будучи друзьями.

С этими словами Бен протянул раскрытую ладонь офицеру.

Майклсон проигнорировал руку Бена.

– Делайте свое дело, а я буду делать свое.

Коротко кивнув Эшли, он повернулся и пошел прочь.

– Классный чувак, – констатировал Бен. – Очень дружелюбный.

– Мне не требуются спасатели.

– Что, простите?

– Я смогла бы разобраться с майором Майклсоном и без вашего вмешательства.

– Я это заметил. – Вид у Бена стал по-настоящему обиженным. – Но подошел я не поэтому. Я познакомился с профессором Фюрстенберг и мистером Наджмоном. Мы договорились сходить в бар отеля, и я решил пригласить вас.

От неловкости Эшли опустила глаза. Ей стало ужасно стыдно за свою грубость. Если уж ее кто-то и заслужил, то по крайней мере не Бен. Эшли нужно было выплеснуть злость, и рядом, к сожалению, оказался именно он.

– Извините, я не хотела…

– Да ладно вам! – На лицо Бена вернулась улыбка. – Мы, австралийцы, толстокожий народ. Так как насчет того, чтобы пойти с нами в бар?

– Мне нужно вернуться в номер. Мой сын один.

От удивления у Бена слегка приоткрылся рот.

– Вы привезли с собой сына? Сколько ему лет?

– Одиннадцать. Он уже ездил со мной на раскопки.

– Вот это да! Сызмальства приучаете парня к своему ремеслу? Класс! А почему бы вам не позвонить ему? – Он показал на белый телефонный аппарат, висевший на стене. – Если он не против, пусть присоединится к нам.

Эшли ожидала, что ее станут осуждать за то, что она потащила сына через полмира, и была готова обороняться, но, встретив столь добродушное отношение со стороны Бена, оттаяла. Может, она вовсе не сваляла дурака и для Джейсона это станет главным приключением всей его жизни?

– Вы правы. Сейчас я позвоню ему.

Звонок в номер выявил, что Джейсон до сих пор сидит за «Нинтендо». «Одержимый, ей-богу!» – подумалось Эшли. До ее слуха доносилось звяканье и бибиканье игровой приставки.

– Мам, не могу говорить! Я уже на двадцать третьем уровне! Осталось еще три! Я еще никогда не проходил так много!

– Ты у меня просто молодец. Послушай, ты не будешь против, если я задержусь на часок?

– Да хоть на два! Ладно, мам, все! Пока!

В трубке послышались короткие гудки. Эшли вздохнула и направилась в бар. В конце концов, познакомиться накануне отъезда с товарищами по будущей работе и впрямь не помешает.

Бар «У Макси» был изысканным заведением, оборудованным в духе парижских кафе с маленькими столиками и уютными кабинками. Позади стойки висел французский флаг. Почти все столики были заняты нарядно одетой публикой, потягивающей эспрессо, кофе с молоком и экзотические напитки. Громкая и ритмичная латиноамериканская музыка явно диссонировала с европейской атрибутикой бара.

Члены ее команды уже сидели в дальней кабинке. От стойки бара, с тремя бокалами в двух руках, туда же направлялся и Бен, ловко маневрируя между многочисленными посетителями и пытаясь не расплескать драгоценную жидкость. Эшли скользнула в кабинку прямо перед его носом.

– Если мне не изменяет память, леди предпочитает виски, – сказал он, усаживаясь рядом и ставя перед ней один из бокалов.

– Спасибо, – улыбнулась она.

– Вы, судя по всему, уже знакомы, – проговорил египетский археолог, сидевший напротив них, рядом с Линдой Фюрстенберг. Белозубая улыбка на его смуглом лице казалась ослепительной, а лицо завораживало какой-то темной красотой. – Давно вы знакомы? – спросил он, пригубив вино из бокала.

– Нет, всего лишь сидели рядом во время встречи, – объяснила Эшли. – А так мы – незнакомцы.

– Незнакомцы… Какое ужасное слово! – шутовски закатил глаза Бен.

– Понятно, – сказал Халид. – А мы с профессором Фюрстенберг, пока мистер Браст ходил за выпивкой, тоже успели получше познакомиться.

– Прошу вас, называйте меня Линдой, – смущенно попросила женщина, накручивая на палец светлый локон у виска.

Ее манеры были свободными, но взгляд, скользивший по посетителям бара, показался Эшли каким-то стеклянным.

Египтянин вежливо склонил голову.

– Линда как раз рассказывала мне о своей работе над докторской диссертацией. Эволюционная биология. Она исследовала развитие фосфоресцирующих водорослей в пещерных системах. Захватывающая тема!

– Я видел такие светящиеся водоросли, – заявил Бен. – В пещере на Мадагаскаре. Там от них было так светло, что впору темные очки надевать.

– Rinchari luminarus, – кивнула Линда. – Замечательные представители этого вида. Они бывают самых разных цветов.

Линда стала рассказывать, чем различаются виды водорослей, а Эшли, слушая ее вполуха, рассматривала саму женщину. Глаза настолько насыщенного синего цвета, что Эшли подумала, не контактные ли это линзы, округлые формы, маленькие руки с тонкими, как у ребенка, пальцами… полная противоположность крепко скроенному, сухощавому телу самой Эшли. Уж ее-то пампушечкой точно никто не назовет.

Халид не сводил с нее глаз, то и дело кивая и поддакивая, и было очевидно, что он загипнотизирован не только захватывающим повествованием о генетических вариациях светящегося лишайника. По лицу Бена также блуждала мечтательная улыбка.

Эшли ощутила себя обломком гранита, который положили рядом с благоухающей розой, и разом проглотила остававшееся в бокале виски.

– …Вот так я и получила степень доктора наук.

– Теперь я понимаю, почему доктор Блейкли остановил на вас свой выбор, – проговорила Эшли. Оба мужчины вздрогнули, словно разом вышли из транса. – Ваши познания в области эволюции живых организмов могут оказаться незаменимыми в наших исследованиях.

Бен прочистил горло.

– Очень нужная вещь!

– Полностью согласен, – закивал Халид.

Бен наконец перестал глазеть на Линду и посмотрел на египтянина.

– А вы, значит, геолог, верно? И что же привело сюда вас?

Тот отпил из бокала и загадочно ответил:

– Антарктический договор пятьдесят девятого года.