– Твой подарок?
– Ну да, крестик… Когда-то он принадлежал моей сестре.
Я тут же подняла руки к шее с намерением расстегнуть цепочку, но Синклер отрицательно покачал головой.
– Оставь себе… Я все равно не могу его носить, а тебе он, возможно, еще пригодится.
– Да, но… Это же память о твоей сестре.
– Разумеется… Но теперь он твой.
– Ну что ж, спасибо… Я благодарна, конечно…
– И конечно, и разумеется, – с усмешкой кивнул Синклер.
– …но если ты так беспокоился, то почему сам не проявил активность этой ночью?
– Ну как же не проявил? – изобразил он недоумение. – Проявил, и весьма немалую. Я думал, ты смотрела.
Я почувствовала, что краснею – невероятная вещь для мертвой девушки.
– Очень смешно!.. Ты прекрасно понял, о чем я говорю.
– Да как не понять… К сожалению, одно из условий, на которых Ностро отпустил Тину, – уговор о том, что я никогда не ступлю на его территорию.
– Ах, вот оно что… Но почему он пускает в свой дом Тину? Ведь он не может не понимать, что она сообщит тебе обо всем, что увидит и услышит.
– Ностро любит бравировать собственной мощью, – объяснил Синклер. – Потому-то я и могу засылать к нему своих, так сказать, агентов. Однако сам должен держаться на расстоянии, иначе он посягнет на мою территорию. В общем, он рисуется перед моими сторонниками, в этом, можно сказать, смысл его существования. А тот склеп, где ты впервые увидела Ностро, является нейтральной зоной, и любой вампир из любого города, из любой страны мира может свободно туда прийти. Подобные общедоступные места разбросаны по всей Земле.
– Значит, и ты имел возможность поучаствовать в том мрачном и нелепом действе? Как это у вас называется – вечеринка, тусовка?
– Я и не собирался там появляться… пока не узнал, что туда везут тебя.
– А-а-а… – протянула я. Черт возьми! После того как я более обстоятельно узнала о вызволении Тины из лап Носхера и о стремлении Синклера встретиться со мной, мне было все труднее ненавидеть его в полную силу. Что совсем никуда не годилось – ни в коем случае нельзя смягчаться по отношению к этому скользкому типу. Моя рука невольно снова потянулась к крестику. – Ты знаешь, я была бы тебе очень благодарна…
– Да сколько можно!.. Мое сердце не выдержит такого напряжения!
– …если бы не подозревала, что ты помогал мне, имея тайный и далеко не благородный умысел.
– Моя антиностровская и проэлизабетинская позиция известна не первый день. У меня нет каких-либо тайных и подлых целей.
– Твое второе имя – прохиндей…
– Нет, мое второе имя – Астор.
– …и в связи с этим я хотела бы знать: что тебе нужно в моем доме? – закончила я фразу. Хм, Астор… Вроде бы есть такой цветок. Надо будет посмотреть в ботаническом справочнике.
– Ты угнала мой автомобиль, – напомнил Синклер. – И я хотел бы его забрать. Насколько я понимаю, ты слишком осторожный и благоразумный водитель и наверняка не раз создала на дороге аварийную ситуацию.
– Ладно, не будем об этом.
– Хорошо, не будем… А вообще я и не подозревал, что в двадцать первом веке еще остались такие жеманницы, как ты.
– То, что я не одобряю групповой секс и потребительское отношение к женщинам, вовсе не означает, что я жеманница!
Синклер кивнул в сторону ванной, где Тина и Дэннис оказывали помощь несчастному Нику.
– Не думаю, что ты вправе критиковать меня. Мои подруги по крайней мере знают, на что идут.
– И все равно ты свинья! – отрезала я. – Было видно, что как личности эти женщины тебя совершенно не интересуют, их вполне могли бы заменить любые другие. Ты их просто использовал. С настоящими подругами так не поступают.
На несколько секунд Синклер задумался, приподняв бровь.
– Быть может, дело в том, что мне еще не встретилась та единственная и неповторимая…
– Или в том, что ты просто свинья! – перебила я. – Неужели тебе действительно нужны сразу три? Скажи правду.
Синклер медленно растянул губы в улыбке, и я ощутила, как в низу живота у меня что-то сжалось.
– А разве нужен кому-то действительно банановый десерт, когда вполне достаточно одной порции мороженого?
– Но это-то люди! – воскликнула я. – Это тебе не мороженое и не банановый десерт!.. Свинья!
– Знаешь, Элизабет, твоя нудная проповедь навела меня на одну замечательную мысль. Предлагаю тебе сделку века… Я сегодня же раз и навсегда прекращаю всякие отношения и с этими женщинами, и с любыми другими, а ты занимаешь их место в моей постели. Также навсегда.
Я изумленно вытаращила глаза и невольно открыла рот. Самые разные чувства – гнев, возмущение, страх, любопытство, вожделение – нахлынули на меня в какую-то долю секунды, и прежде чем я осознала, что делаю, моя рука взлетела вверх и хлестнула Синклера по физиономии с такой силой, что его голова откинулась назад.
Он медленно потер челюсть и взглянул на меня. Его черные глаза сверкнули, и я тут же проглотила уже готовую сорваться с языка фразу: «Категорически отвергаю!»
– Великолепно, – произнес он. – Я даже не заметил приближения твоей руки. Хотя, казалось бы, должен, ведь ты не в первый раз это делаешь.
Мне хотелось ответить надменно и язвительно, но в голову ничего не приходило.
Тем временем в спальню один за другим вернулись мои услужливые друзья.
– Спасибо, – необычайно вежливо поблагодарил Синклер, принимая у Джессики фужер.
Следовавший за ней по пятам Марк держал в руках поднос с «аксессуарами», полагающимися к коктейлю: вишни «марашино», порезанный на дольки лимон, оливки.
Они, конечно же, не успели стать свидетелями пощечины. Блин, да я и сама практически ничего не увидела – похоже, моя рука взметнулась вверх стремительнее мысли.
– Что это за звук сейчас был? – поинтересовалась Джессика.
– Не бери в голову, – ответила я, потирая ладонь. Да уж… Бить Синклера по физиономии – все равно что лупить по гранитной глыбе. Затем, вздохнув, произнесла: – Ну разве все это подается к вину?
Синклер тем не менее выбрал самую большую лимонную дольку и кинул ее в фужер.
Джессика между тем приблизилась к ванной и, заглянув внутрь, поспешила обратно с докладом.
