Первый вопрос:

Послушать Вас, так все настолько легко. Но так ли это? Действительно ли это так? Мне кажется, что все это не в наших руках. И у нас не больше шансов сдаться, чем быть в эго. Я живу своей жизнью, в какие-то дни я счастлив, а в какие-то грустен, но я не просветленный. Должно быть, здесь какой-то трюк, какая-то алхимия. Пожалуйста, просветите меня.

Дхармен, ты ведь уже нашел это! Это трюк, это алхимия: понять, что ничто не в наших руках — это и означает сдачу. Сдача — это не что-то такое, что ты должен или можешь сделать. Если это делаешь ты, какая же здесь будет сдача? Это не действие. И не может им быть по своей природе. Само определение сдачи свидетельствует о том, что ты не можешь этого сделать. Если ты увидел самую суть, что ничто не в наших руках, то так или иначе, независимо от полноты эго или безэгости — если ты это увидел, случается сдача. А что же тогда остается? Если ты действительно это увидел, то понял весь секрет.

Проблему создает язык, потому что язык все поворачивает, все обращает во что-то другое. Как только я говорю: «Сдайся!», — в ту же секунду ты начинаешь думать: «А как это сделать?» Это лингвистическое заблуждение. Когда я говорю «сдайся», это именно то, что я говорю: я говорю, что ничто не в наших руках. На самом деле тебя нет позади твоих рук. Все случается.

Да, в какие-то дни ты грустен, а в какие-то — счастлив, однако дело не в этом. Так что будь в какие-то дни грустным, а в какие-то счастливым — это и есть сдача. Когда ты счастлив, наслаждайся этим, живи этим, танцуй этим, пой это. Когда ты счастлив, не тревожься о грусти. В этом нет смысла: ты ведь ничего не можешь с этим поделать Когда ты грустен, будь действительно грустным! Лей грустные слезы, пой грустные песни. И не пытайся стать счастливым — это ведь не в твоих руках.

Дзен Мастеру задали вопрос «Что вы делаете, когда жарко?»

«Потею», — ответил он.

«А что вы делаете, когда холодно?»

«Дрожу», — ответил он.

Так что, когда жарко, потей. Когда холодно, дрожи. Когда живешь, живи! Когда умираешь, умирай! Что в твоих руках? Ничто не в твоих руках Думать «что-то в моих руках» — это путь эго. Это то, чем является эго. Эго говорит: «Ты можешь это сделать. Зачем ты грустишь? Ты ведь можешь быть счастливым. Это же в твоей власти. Ты можешь стать совершеннее, ты можешь стать красивее, ты можешь стать добрее. Ты можешь стать святым. Почему же ты ничего не делаешь?»

Эго все время подгоняет тебя, побуждает тебя к действию: «Делай же что-нибудь!» Оно создает иллюзию, что изменение в твоих руках и что ты хозяин своей судьбы. Это прием эго. И это заблуждение!

Ничто не в твоих руках.

И стоит только тебе увидеть это заблуждение, как в ту же секунду оно исчезнет. Стоит тебе только увидеть, что это веревка, а не змея... что змея была лишь проекцией в темноте, и что ты увидел ее из-за страха. А когда ты подошел поближе с фонарем и увидел, что это веревка, змеи уже больше нет. И вопрос исчез. Если ты увидел, что сделать ничего нельзя, случилась сдача.

В этом весь секрет. Дхармен, ты это понял. Но эго твое все еще проделывает над тобой трюки. Эго говорит: «Должно же быть это хоть как-то сделано. Здесь должен быть трюк. Здесь что-то кроется, что-то таинственное, о чем ты не подозреваешь Здесь должен быть ключ, который может открыть дверь».

А здесь нет ключа, нет замка, нет двери. Открывать ничего не придется, так как с самого начала ничего не было закрыто.

Вопрос твой прекрасен, Дхармен. Если ты сам сможешь понять свой вопрос, то исчезнут все вопросы, потому что твой вопрос содержит в себе ответ!

Ты говоришь: «Послушать Вас, так все настолько легко».

Это действительно легко! Что я могу? Не в моих руках сделать это трудным. Это легко, потому что это не действие. Это могло бы быть трудным, если бы ты должен был что-то сделать А когда ты не должен ничего делать, как это может быть трудным? Как может быть трудным неделание? Само слово «трудный» имеет смысл исключительно по отношению к действию. А это на самом деле понимание, озарение, внезапное видение. Именно это случилось с тобой в этом вопросе.

Ты говоришь: «Послушать Вас, так все настолько легко. Но так ли это? Действительно ли это так?»

Ты не хочешь в это верить. Ты не хочешь верить в эту легкость. Пойми суть! Ты хочешь, чтобы это было трудно — тогда ты был бы вполне счастлив. Если бы я сказал: «Это очень трудно, Дхармен», ты бы расслабился, ты бы вздохнул с облегчением. Если бы я сказал: «Это почти невозможно», гора упала бы с твоих плеч. Ты бы тогда сказал: «Что ж, прекрасно. Значит, я могу отправиться в путешествие. Значит, здесь выбор. Значит, мое эго многое может сделать — это трудно, и я собираюсь это сделать».

Чем невозможнее это кажется, тем привлекательнее это для эго. Поэтому я не могу сказать, что это трудно, так как ни в коем случае не желаю поддерживать твое эго. Это легко, это очень легко. Но как только я говорю «легко», в ту же секунду тебе делается не по себе. У тебя возникает чувства «И что же? В таком случае не остается никакого вызова». Тогда это тебя не привлекает. Если это настолько легко, что под силу даже ребенку — а это на самом деле настолько легко, что под силу даже ребенку — тогда твое эго чувствует себя оскорбленным. Тебе хочется чего-то труднодоступного, какой-то сложной задачи. Это должен быть Эверест — чтобы никто, кроме тебя, не смог бы его достичь.

Если бы это было трудно, то было бы возможно соревнование Если бы это было трудно, то была бы возможна борьба и война. Если бы это было трудно, то была бы возможна политика. Тогда достигали бы лишь немногие, а не все. Ты мог бы бороться, ты мог бы планировать, ты мог бы маневрировать, ты мог бы изобрести стратегию держания других за ноги, чтобы не дать им достичь, и использования их голов в качестве ступенек для собственного достижения.

А если бы это было настолько трудно, что только одному по плечу достичь, ты бы ощутил волнующую заинтригованность ведь этим одним можешь быть ты! Существует возможность, что ты можешь быть этим одним, этим особенным одним. Вот почему люди заинтересованы стать премьер-министром Индии или президентом Америки. Почему? Вы что, думаете, они что-то приобретают? Они приобретают лишь место, которое может занять только один — вот и все. Это такая глупая игра, все удовольствие от которой заключается в том, что из миллионов людей только один может туда пробраться Это единственное удовольствие. И ничего не достигается! Это привлекает разве что глупых людей. Но эго глупо. И чем больше глупости, тем больше эго — и наоборот: чем больше эго, тем больше глупости.

Весь интерес глупого человека сосредоточен на трудном. Создайте трудности, и он начнет интересоваться. Люди разгадывают кроссворды по одной единственной причине: он труден.

Когда я говорю, что это легко, то это до того легко, что тебе даже и пальцем шевелить не надо, даже из комнаты выходить не надо... как говорит Лао Цзы. Это настолько легко, что тебе даже глаз открывать не надо. Это настолько легко, что может случиться в одно-единственное мгновение. Это настолько легко, что тебе не нужно соревноваться, не нужно практиковать, не нужно культивировать... Просто посмотри вовнутрь: когда я говорю, что это легко, то это возможно прямо сейчас — и у тебя начинает пропадать к этому интерес. Эго твое говорит: «И в чем тогда смысл? Если это настолько легко, что каждый это может достичь, то это не стоит внимания».

Ты только подумай: если бы алмазы Кохинор валялись на каждом берегу океана, как галька, доступные со всех сторон, имел бы алмаз Кохинор хоть какую-то ценность? Вся его ценность состоит исключительно в том, что он один-единственный. И что не существует ни одного подобного ему алмаза. Он редок, так редок, что только один может им владеть

Эго человека всегда стремится к трудному. Создайте трудности — и многие люди начнут проявлять интерес. Вот почему больше людей интересуются йогой — ведь это такая трудная гимнастика. Люди интересуются трудными вещами. Вы можете заставить их делать все, что угодно. Если вы скажете им: «Стойте тридцать лет на голове», — они будут стоять. И в этом должно быть только одно-единственное удовольствие: никому другому не удавалось еще тридцать лет простоять на голове: «Я такой один — я алмаз Кохинор. Я необыкновенный человек».