Джесс что-то спрашивал у мужчины, который возился неподалеку с тележным колесом. Не отрываясь от работы, мормон показал рукой на один из домов. Джесс быстро оглянулся по сторонам и пошел в указанном направлении.

Саммер осталась одна посреди обескураживающей тишины. На душе ее было необычайно тяжело. Сердце тревожно колотилось. К счастью, Джесс вернулся довольно быстро. Рядом с ним шел человек, который выглядел карикатурой на мужчину. Он был уже стар, высок, неправдоподобно худ и имел крайне неприятную внешность. Одет незнакомец был в черный длиннополый сюртук. Голову украшала опять же черная шляпа с прямыми полями. Чуть ли не все лицо занимала огромная борода, казавшаяся приклеенной.

Когда они подошли, Джесс быстро отвязал поводья и запрыгнул в двуколку. Тяжелый взгляд маленьких глаз мормона бесцеремонно скользнул по фигуре Саммер. Ей захотелось поближе прижаться к Джессу и закричать, чтобы он побыстрее увез ее отсюда.

— А с женщиной вы не хотите это обсудить? — проговорил незнакомец гулким грудным голосом, в котором чувствовалась уверенность в собственной в отличие от других праведности.

— Нет, черт побери, — пробормотал Джесс и подхлестнул лошадей.

Пока они разворачивались, бородатый стоял на дороге с поднятыми руками, оглашая окрестности своим громким голосом.

— Я посвященный мормон! — кричал он. — Наш пророк Джозеф Смит был вдохновлен свыше. Его видение нового Сиона уже превратилось в реальность в западных штатах. Мы едем к живущим там нашим братьям. Господь создал женщин для рождения детей, чтобы число последователей Джозефа Смита увеличивалось и они заселили всю Землю. Мы молимся о том, чтобы с людей была снята тяжесть первородного греха!

— Это ваше дело. Но ты, старик, сейчас заботишься лишь о том, чтобы удовлетворить свою собственную похоть, — громко сказал Джесс. — Но, пошли же! Э-эй! — прикрикнул он на лошадей, и те прибавили ходу.

Лишь тогда, когда последний дом поселка остался далеко позади, Джесс позволил перейти им с рыси на обычный шаг.

— Проклятый сумасшедший! Старый дурак! — ворчал Джесс, лицо которого покраснело, а лоб покрылся испариной. — Спятивший старый осел!

У Саммер кружилась голова. Она ухватилась за стенку двуколки обеими руками. Сделав над собой усилие, она полезла в карман за носовым платком, чтобы вытереть вспотевшее лицо. Что же ей делать теперь? Сдерживая слезы, она украдкой посмотрела на Джесса и вдруг обнаружила, что и он смотрит в ее сторону.

— Что сказал мормон?

— Он сказал, что вы должны стать одной из его жен. Тогда он возьмет вас вместе с другими на Запад.

Саммер чуть не задохнулась от негодования, даже плакать расхотелось.

— Ну уж нет! Никогда!

— Я ответил ему то же самое, — сухо сообщил Джесс, — добавив, правда, еще пару ласковых словечек.

Гнев утих в душе Саммер так же быстро, как и вспыхнул. На смену ему вернулись прежние мысли: что ей делать теперь, куда ехать? Опять к глазам подступили слезы. Не заплакала она только потому, что вновь заговорил Джесс.

— Мне уже приходилось встречать подобных проповедников библейской премудрости, — сказал он. — Именно поэтому я и сомневался, что стоит везти вас сюда. — Он повернулся, и она впервые увидела улыбку на лице этого хмурого человека. — Когда он взглянул на вас, у него глаза чуть не вылезли из орбит. Он возомнил, что у него наконец-то появился шанс заполучить настоящую женщину.

Саммер улыбнулась в ответ, но тут же с грустью подумала, что повода для веселья совсем нет.

— Это я заставила вас ехать туда, мистер Фарс-тон, и теперь сожалею об этом. Гораздо лучше было отправиться в Остин. Я могла бы найти там место учительницы. — Она прервалась ненадолго, постаравшись успокоиться. — Вы, если хотите, можете оставить меня и скакать в Рокин-Эс. Я сама доеду до Гамильтона и оставлю двуколку в платной конюшне.

— Я не так сильно тороплюсь, Саммер. На нашем ранчо нет таких дел, которые не могли бы подождать до вечера. Я провожу вас в Гамильтон, и мы вместе посмотрим, когда отправляется дилижанс на Остин.

— Спасибо вам, мистер Фарстон!

— Зовите меня Джесс. Просто — старина Джесс, — попросил он, вздохнув.

— Я не могу вспоминать спокойно о том старике, — с содроганием в голосе призналась Саммер. — Что бы со мной сталось, если бы вас не было рядом!

— И не думайте о нем. Он не стоит даже понюшки табака.

— А эти бедные женщины! Они выглядят чересчур запуганными.

— Такие, как он, могут удержать возле себя женщину только силой. И страх — их лучший союзник в этом.

Они въехали в Гамильтон, и Саммер показалось, что население городка с того времени, как она впервые его увидела, увеличилось в несколько раз. Было не так-то легко провести двуколку сквозь заполнявшую улицу толпу. Наконец они подъехали к станции. Джесс бросил поводья и скрылся внутри строения. Предупреждать спутницу о том, что ей не следует выходить из двуколки, необходимости не было. Саммер сама старалась быть как можно более незаметной, с опаской поглядывая на толкавшихся вокруг людей. Здесь были наемные рабочие с окрестных ранчо в однообразных пыльных робах, бывшие жители восточных штатов в темных костюмах, солдаты в расхристанной униформе и, конечно же, как всегда, горделивые ковбои, увешанные пистолетами и длинными охотничьими ножами с односторонним лезвием. Столпотворение объяснялось просто: в город пришел отряд капитана Слэйна со своими пленниками. Естественно, все обитатели Гамильтона высыпали на улицу, чтобы взглянуть на военных и посудачить об этом событии. Не так уж часто подобные события нарушали унылое однообразие здешней жизни.

Прошлый раз… Но тут рыдания подступили к горлу Саммер. Закрыв глаза, она усилием воли заставила себя отбросить воспоминание о том, как они с Джоном Остином впервые приехали на эту самую станцию. Когда она вновь открыла глаза, Джесс как раз запрыгивал в двуколку.

— В пятницу, — сказал он. — Дилижанс будет в пятницу.

— В пятницу? Это же… это же целых пять дней! Я не могу ждать так долго.

— Нет. Вы сможете, — спокойным, но твердым голосом произнес Джесс. — Пока вы поживете в гостинице, — добавил он, выводя двуколку на центр улицы.

У Саммер дрожали губы. Хотелось возразить, поспорить, но она чувствовала себя не вправе докучать так много сделавшему для нее человеку.

— Все будет нормально, — заметив подавленный вид девушки, постарался успокоить Джесс. — Вам придется провести там несколько дней, не выходя из номера. Это, конечно, будет не слишком удобно, но другого выхода нет. А в пятницу я приеду и посажу вас в дилижанс.

Они подъехали к гостинице, и Джесс помог Саммер выйти из двуколки. Головы сидящих перед входом в салун мужчин дружно повернулись в ее сторону. Пока Джесс снимал ее дорожный сундук, она чувствовала на себе бесцеремонные взгляды. В коридоре гостиницы было невыносимо жарко, запахи острой пищи, пива, табачного перегара смешались в один, неприятно-сладковатый.

Хозяин отеля Грейвс, по обыкновению валявшийся на своем диванчике, не спеша поднялся.

— Так-так, мисс Кайкендал.

Джесс придвинул к себе засаленный регистрационный журнал и что-то в нем записал.

— Леди будет жить в той передней комнате, окна которой выходят на юг, — произнес он четким, не терпящим возражений тоном. — Три раза в день будешь приносить ей еду от миссис Хатчинсон. И держи язык за зубами. — Джесс с быстротой молнии перегнулся через прилавок конторки и схватил толстяка за ворот рубашки, чуть не приподняв над полом. — Если ей будет причинен какой-либо вред или кто-то побеспокоит ее, я поколочу тебя до смерти.

Он отпустил Грейвса, поднял сундук и, взяв Саммер под руку, пошел вверх по лестнице. Проводив ее до дверей комнаты, он пообещал зайти через день и удалился. Джесс выбрал не тот номер, в котором они с Джоном Остином жили по приезде в Гамильтон, и Саммер была благодарна ему за это. В противном случае все бы напоминало ей о том недавнем времени, когда она была полна надежд и уверенности, что под защитой Сэма Маклина они с братом будут счастливы.