Он пересек Ручей Сочной Травы и ехал по тропе, вьющейся сквозь заросли кустарника, когда по лощине прокатилось эхо – три ружейных выстрела. Бак резко натянул поводья, останавливая коня, и прислушался. Более ни звука, только ветер шуршал сухими ветками. – Кристин. – Бак произнес ее имя вслух. Потом еще раз – уже громче, чувствуя, как душу его наполняет леденящий ужас.
Он ударил коня по крупу, и Серый рванулся вперед, не замечая препятствий. С четверть мили Бак петлял по извилистой тропе, пока конь не вынес его в чистое поле. Там он пустил Серого в галоп, прекрасно понимая: один неверный шаг, кроличья норка под копытом – и оба полетят кувырком, ломая ребра.
Это были самые долгие двадцать минут в жизни Бака. Приблизившись к ранчо, он заметил огни. Натянув поводья тяжело дышащего коня, сунул в рот два пальца и свистнул. Через несколько секунд послышался ответный сигнал, и Бак снова тронул поводья.
Перед флигелем его ждали несколько человек. Бак поискал глазами светловолосую головку Кристин, но заметил только ее кузена. Рядом с Густавом стояли Джилли, Верни и трое индейцев. На скамейке сидели Бонни и Тэнди.
– Что случилось? Где Кристин? – крикнул Бак, еще не успев остановить коня.
– Она исчезла.
– Исчезла? – Бак спрыгнул па землю. – Черт побери, как это исчезла, что вы хотите этим сказать?
– Только то, что сказано, – ответил Густав. – Мы с Бонне сидели за поленницей… Когда же Бонни вошла в дом, Кристин там не оказалось. Она пропала. Дверь на веранду была открыта.
Бак подскочил к Густаву и схватил его за ворот рубашки.
– Черт бы тебя побрал, ты должен был за ней присматривать! Если с Кристин что-нибудь случится, я тебе шею сверну! – Разжав пальцы, Бак отшвырнул от себя Густава. Волнение мешало ему сосредоточиться. – Джилли, где Кривоногий?
– Сегодня утром, после твоего отъезда, его вызвал Железная Челюсть.
Бак витиевато выругался.
– Почему вы не послали за мной?
– Мы думали, ничего страшного не случится. Чужие поблизости не появлялись, днем никто даже не шпионил в окрестностях ранчо. Форсайтовы бандиты не такие дураки, чтобы заявиться, не разведав заранее, что и как, верно?
– Мистер Леннинг… э-э… то есть Бак, если кто виноват в исчезновении Кристин, так это я, – пролепетала Бонни, нервно теребя в руках носовой платок.
– Сейчас не время искать сиповатых. Когда вы последний раз ее видели?
– После ужина мы вышли прогуляться, потом… – Бонни всхлипнула, – заметили у поленницы Густава. Кристин сказала, что идет спать, а я осталась с ним… на некоторое время.
– Как долго вы с ним пробыли?
– Часа три или больше. – тихо ответила Бонни. Бак разразился проклятиями:
– Три часа?! Адское пламя! Сукин сын! Пустозвон чертов! У тебя в голове мусор вместо мозгов! Да за это время ее могли увезти куда угодно – это еще при условии, что вообще оставили в живых! – Повернувшись к стоявшему поблизости гуртовщику, Бак рявкнул: – Свежего коня мне! – И зашагал к дому.
– Бак, задержись хоть на минутку! – крикнул ему вслед Джилли. – Остановись и послушай, хотя бы разберись, что к чему.
– Что я должен выслушивать? Очередные бестолковые извинения? Какой от них толк? Кристин похитили, понимаешь ты наконец?!
– У нас с этим мальцом имеются кое-какие соображения на сей счет. – Джилли подтолкнул вперед стоявшего рядом с ним мальчиш-
нечего и мечтать. Кристин никуда с ним не поедет. В конце концов, кто он такой? Всего лишь грубый, неотесанный ковбой.
Он пересек Ручей Сочной Травы и ехал по тропе, вьющейся сквозь заросли кустарника, когда по лощине прокатилось эхо – три ружейных выстрела. Бак резко натянул поводья, останавливая коня, и прислушался. Более ни звука, только ветер шуршал сухими ветками.
– Кристин. – Бак произнес ее имя вслух. Потом еще раз – уже громче, чувствуя, как душу его наполняет леденящий ужас.
Он ударил коня по крупу, и Серый рванулся вперед, не замечая препятствий. С четверть мили Бак петлял по извилистой тропе, пока копь не вынес его в чистое поле. Там он пустил Серого в галоп, прекрасно понимая: один неверный шаг, кроличья норка под копытом – и оба полетят кувырком, ломая ребра.
Это были самые долгие двадцать минут в жизни Бака. Приблизившись к ранчо, он заметил огни. Натянув поводья тяжело дышащего копя, сунул в рот два пальца и свистнул. Через несколько секунд послышался ответный сигнал, и Бак снова тронул поводья.
Перед флигелем его ждали несколько человек. Бак поискал глазами светловолосую головку Кристин, но заметил только ее кузена. Рядом с Густавом стояли Джилли, Берни и трое индейцев. На скамейке сидели Бонни и Тэнди.
– Что случилось? Где Кристин? – крикнул Бак, еще не успев остановить копя.
– Она исчезла.
– Исчезла? – Бак спрыгнул на землю. – Черт побери, как это исчезла, что вы хотите этим сказать?
– Только то, что сказано, – ответил Густав. – Мы с Бонни сидели за поленницей… Когда же Бонни вошла в дом, Кристин там не оказалось. Она пропала. Дверь на веранду была открыта.
Бак подскочил к Густаву и схватил его за ворот рубашки.
– Черт бы тебя побрал, ты должен был за ней присматривать! Если с Кристин что-нибудь случится, я тебе шею сверну! – Разжав пальцы, Бак отшвырнул от себя Густава. Волнение мешало ему сосредоточиться. – Джилли, где Кривоногий?
– Сегодня утром, после твоего отъезда, его вызвал Железная Челюсть.
Бак витиевато выругался.
– Почему вы не послали за мной?
– Мы думали, ничего страшного не случится. Чужие поблизости не появлялись, днем никто даже не шпионил в окрестностях ранчо. Форсайтовы бандиты не такие дураки, чтобы заявиться, не разведав заранее, что и как, верно?
– Мистер Леннинг… э-э… то есть Бак, если кто виноват в исчезновении Кристин, так это я, – пролепетала Бонни, нервно теребя в руках носовой платок.
– Сейчас не время искать виноватых. Когда вы последний раз ее видели?
– После ужина мы вышли прогуляться, потом… – Бонни всхлипнула, – заметили у поленницы Густава. Кристин сказала, что идет спать, а я осталась с ним… на некоторое время.
– Как долго вы с ним пробыли?
– Часа три или больше, – тихо ответила Бонни. Бак разразился проклятиями:
– Три часа?! Адское пламя! Сукин сын! Пустозвон чертов! У тебя в голове мусор вместо мозгов! Да за это время ее могли увезти куда угодно – это еще при условии, что вообще оставили в живых! – Повернувшись к стоявшему поблизости гуртовщику, Бак рявкнул: – Свежего коня мне! – И зашагал к дому.
– Бак, задержись хоть на минутку! – крикнул ему вслед Джилли. – Остановись и послушай, хотя бы разберись, что к чту.
– Что я должен выслушивать? Очередные бестолковые извинения? Какой от них толк? Кристин похитили, понимаешь ты наконец?!
– У нас с этим мальцом имеются кое-какие соображения на сей счет. – Джилли подтолкнул вперед стоявшего рядом с ним мальчишку, того самого, который оставался охранять лагерь индейцев. Бедняга никогда не видел Леннинга в таком ужасном гневе.
– Ну, что там у тебя? Говори скорее! – прорычал Бак.
– Когда я вернулся на ранчо пообедать, сын Бобра рассказал, что здесь побывал Быстрый Бег, он искал тебя. Якобы Железная Челюсть прислал его сообщить, что у Ручья Билли стоит лагерем какая-то банда.
– Быстрый Бег солгал. Железная Челюсть знает, что люди, которые остановились у Ручья Билли, – это пастор со своими сыновьями. Никакие они не бандиты, а просто безобидные книгочеи.
– Это еще не все. Бак. Густав говорит, что Сэм как-то раз поднял голову и зарычал, но потом успокоился, опять лег и заснул. Если бы он учуял постороннего белого, то так разлаялся бы, что поднял бы и покойника. Но индейцы-гуртовщики постоянно болтаются вокруг ранчо, и к индейскому запаху Сэм привык, так что если подходил краснокожий, то пес мог и не залаять.
– Думаешь, ее похитил Быстрый Бег?
– Дверь была открыта. По-видимому, Кристин вышла подышать свежим воздухом, а Быстрый Бег ее уже поджидал. На тропе вообще не появлялся ни один всадник, а люди Форсайта не станут скакать в обход и заходить с противоположной стороны, рискуя попасть под обстрел.
