– Возможно – я не помню.

Баку никогда еще не приходилось вести светскую беседу за завтраком с хорошенькой женщиной. Но каким бы приятным занятием ни казалась подобная беседа, пора было заняться их общими проблемами.

– Просто не знаю, что мне делать, – в который раз сказала Кристин, и Баку представилась возможность высказать то, над чем он размышлял почти всю ночь.

– Почему бы вам не остаться здесь? Поможете мне с Моссом, К тому же у вас будет время разобраться с Форсайтом. А потом решим, что делать с ранчо.

Кристин прищурилась, открыла было рот, но тут же, так ничего и не сказав, поджала губы.

– Вы предлагаете мне жить в этом доме… с вами? – спросила она, немного помолчав.

– Вы же не можете жить в доме Ярби!

– Но это неприлично, ведь здесь нет другой женщины!

– Кому судить, что прилично, а что нет? Вы, кажется, сами хотели жить в таком месте, где можно не оглядываться на общественное мнение. – Бак пристально смотрел ей в глаза. Улыбка исчезла с его лица, во взгляде появилось выражение досады. – Вы считаете себя порядочной женщиной?

– Разумеется!

– И оттого, что кто-то подумает иначе, ваше мнение изменится?

– Нет, конечно! Я себя лучше знаю.

– Тогда какая разница, что они подумают? Если вы боитесь, что я стану вам досаждать – не беспокойтесь. Я не собираюсь укладывать вас в постель. – Вглядываясь в лицо Кристин и пытаясь понять, поверила ли она ему, Бак затаил дыхание и вздохнул, когда стало совсем невмоготу.

Его слова и тон, каким они были сказаны, вогнали Кристин в краску. Растерявшись, она не смогла придумать ничего лучшего, чем упрекнуть его:

– Могли бы и не грубить.

– Это всего лишь предложение. Через несколько дней вернется Джилли, так что, если вы надумаете уехать из «Аконита», он отвезет вас, куда пожелаете. Сомневаюсь, что до его возвращения здесь кто-нибудь появится. – Бак произнес это ровным голосом, но почему-то при мысли о ее отъезде его охватило странное, непривычное чувство одиночества.

– Поймите меня правильно, мистер Леннинг, я не хочу показаться неблагодарной, просто подобное… э-э… положение вещей у нас в Ривер-Фоллз вызвало бы настоящий скандал. Незамужняя женщина не может жить в одном доме с мужчиной, даже если с ним живет престарелый отец.

– Вы полагаете, что если поселитесь здесь со мной и Моссом, то дамы в Биг-Тимбере станут вас презирать? – Кристин, поджав губы, промолчала. – Если вы пробудете на Западе подольше, то сами поймете: люди здесь не очень спешат делать выводы. Я знавал шлюх, которые пели в церковном хоре. В воскресный день в церкви вы бы не отличили их от непорочных девственниц.

Кристин совсем некстати пришло в голову: Бак Леннинг, с его ярко выраженной мужественностью и грубоватой красотой, без сомнения, знал немало женщин, в том числе и шлюх. Испугавшись, что он может прочитать ее мысли, Кристин резко поднялась из-за стола, отошла к плите и повернулась спиной к Баку.

– Если вы останетесь, я буду ночевать во флигеле, если вам так спокойнее. Мы с Моссом и вчера бы там спали, но я был почти уверен, что за вами следили, и не хотел оставлять вас одну в доме. – Бак говорил очень тихо, по Кристин прекрасно слышала каждое его слово.

– Вы думаете, полковник пошлет своих людей, чтобы… нас убить?

– А вы как считаете? Если бы не мы с вами, ранчо стало бы его собственностью. – Он рассмеялся, но, похоже, ему было не до смеха. – Надеюсь, погонщики из племени сиу прихватят с собой нескольких родственников, которые помогут нам держать оборону. В таком случае люди полковника не застанут нас врасплох. Я знаю местечко в горах, где можно спрятать вас с Моссом. Кристин снова уселась за стол.

– Вы уже когда-то делали это?

– Несколько раз, Мосса даже приходилось привязывать к дереву с кляпом во рту.

Девушка невольно вскрикнула. Глаза Бака сузились, превратившись в узкие щелочки, – Кристин видела лишь крохотные зеленые огоньки, сверкавшие меж густых ресниц.

– Это спасло ему жизнь, – сказал Бак.

– Простите, я не собиралась вас упрекать. Похоже, вы здесь… как на войне. Вы ведь стреляете друг в друга?

– И прежде чем все это кончится, появятся трупы. И не один. Постараюсь, чтобы это были не мы с Моссом. И не вы.

Кристин всмотрелась в его лицо, пытаясь понять, о чем он думает. Воцарилось молчание – напряженное, натянутое, как струна. Наконец девушка вздохнула и отвела взгляд.

– Вы правы, мистер Леннинг. Не важно, что обо мне подумают, Имеет значение только то, что я сама о себе думаю. Я с благодарностью принимаю ваше предложение. – Кристин протянула через стол руку. – В свою очередь, обязуюсь помогать вам по хозяйству :: присматривать за вашим отцом.

Бак крепко сжал ее ладошку своей большой сильной рукой. Кристин улыбнулась, быстро взглянув на него. На Бака этот взгляд подействовал, как ласковое прикосновение. Бак смотрел на ее губы, в ее улыбающиеся глаза, и ему вдруг нестерпимо захотелось сжать эту хрупкую женщину в своих объятиях, прижаться поцелуем к ее губам и на коленях умолять остаться с ним, остаться в его с любовью и старанием выстроенном доме и разделить с ним все, Что женщина может разделить с мужчиной, – кров, постель, радости и тяготы жизни.

Картина, нарисованная воображением Бака, была такой отчетливой, что его плоть тотчас же отреагировала – прежде чем он успел понять, что с ним происходит. Он поспешно отдернул руку и повернулся к Моссу, который – как раз вовремя – стал подниматься с кресла.

Бонни Гейтс вышла из церкви. Когда закончилась репетиция церковного хора, уже совсем стемнело.

У церкви ее поджидал Дел Гомер.

Бонни сразу же его узнала. Сунув руку в карман, она крепко сжала рукоятку «дерринджера», который с некоторых пор, по настоянию Берии, постоянно носила при себе.

Все три дня, прошедшие с тех пор, как Берни помог Кристин Андерсон бежать из города. Дел приходил в их кафе и на завтрак, и на обед, и на ужин. Несколько раз заходил и Майк Бруза, который держался нагловато и вообще вел себя шумно, но с Бонни был неизменно вежлив. Дел всегда дожидался его ухода и только потом уходил сам.

– Мисс Бонни. – Высокий мужчина вышел из тени и пошел с ней рядом. – Вам не следует ходить по вечерам одной.

– Вас это не касается!

– Очень даже касается.

– У меня в кармане «дерринджер», и я готова пустить его в ход в любой момент.

– Вам нужно завести настоящее оружие. Эта игрушка мужчину не остановит, если только вы не попадете в самое сердце.

– Я буду целиться между ног – уж это его наверняка остановит, – возразила Бонни, ускоряя шаг.

– Да, это его немного… озадачит.

Дел взял Бонни за локоть, но девушка отдернула руку. Остановившись, она стала ждать, когда он пройдет вперед, однако и Дел остановился.

– Я не нуждаюсь в вашей защите!

– Еще как нуждаетесь. Но не волнуйтесь, Бонни: любой, кто посмеет тронуть вас пальцем, будет иметь дело со мной.

– Сколько раз повторять: мне не нужна ваша забота. Вы мне даже не нравитесь.

Дел снова возразил:

– Я знаю, что нравлюсь, просто вы не хотите в этом признаться. – Бонни быстро пошла вдоль по улице, Дел не отставал от нее ни на шаг. – Я следил, чтобы вас никто не побеспокоил.

– Негодяи! Вы за мной шпионили!

Дел негромко рассмеялся. Было странно слышать этот тихий мелодичный смех из уст наемного убийцы.

– Чтобы узнать, где вы и чем занимаетесь, не нужно быть особенно опытным шпионом. Вы очень много работаете, бываете только в лавке, в церкви и у миссис Гафни. Вы даже не пошли в воскресенье на бал.

– Если вы причините вред Розе Гафни, я вас убью! Клянусь, застрелю!

– С моей стороны ей опасность не угрожает. Бонни фыркнула и язвительно заметила:

– Вы удивительно любезны.

Дел не обратил внимания на ее сарказм.

– Желаете поехать в Ларами или в Денвер? Хотите сходить в театр, купить красивые платья?

– А что взамен? Спать с вами? Нет уж, благодарю покорно. У нас с братом полно дел, работа в кафе отнимает почти все время.