– Я бы предпочла оладьи.

Бонни быстро вернулась с кофейником и наполнила чашку Кристин. Сероглазый мужчина, не спуская глаз с лица Бонни, подвинул свою чашку. Хозяйка налила ему кофе, не сказав ни слова и даже не взглянув на него. Потом вернулась к стойке.

Кристин уплетала за обе щеки. Оладьи были вкусными и пышными, масло – свежайшим. Она попросила соседа по столу передать ей кувшинчик с кленовым сиропом. Тот выполнил просьбу девушки, даже не взглянув в ее сторону.

Было очевидно, что Бонни пользуется популярностью у своих клиентов. Она отвечала на их добродушное поддразнивание смехом и в ответ на шутки шутила сама. У нее были густые рыжевато-каштановые волосы; несколько кудрявых прядок прилипли к вспотевшему лбу. Девушка закатала рукава выше локтя; фартук, повязанный вокруг тонкой талии, выгодно подчеркивал стройную фигурку с пышной грудью и бедрами. Как-то раз, проходя мимо Кристин, она остановилась.

– Хотите сливового джема к бисквитам?

Прежде чем Кристин успела открыть рот, ее молчаливый сосед заявил:

– Я хочу.

Бонни принесла банку с джемом, молча поставила ее на стол и так же молча удалилась на кухню. Кристин заметила, что она о чем-то разговаривает с мужчиной, стоящим у огромной черной плиты. Мужчина, по-видимому, сердился, а Бонни пыталась его успокоить.

Посетители стали расходиться, и вскоре в кафе остались только Клетус, Кристин и мужчина, сидевший рядом с ней. Воцарилось молчание, только из кухни доносился звон посуды – повар мыл ее и передавал Бонни, а та вытирала полотенцем и расставляла по полкам за стойкой.

Молчание казалось Кристин неестественным, даже угрожающим. Она инстинктивно чувствовала: спор Бонни с поваром каким-то образом был связан с ее соседом по столу; незнакомец сейчас пристально смотрел на Бонни. Кристин хотелось уйти и вместе с тем хотелось остаться и поговорить с Клетусом, а может быть, познакомиться и с Бонни.

Наконец Кристин почувствовала, что у нее больше нет предлога задерживаться. В этот момент ее сосед встал из-за стола и подошел к вешалке, где оставил свою шляпу. Когда незнакомец поднялся, она увидела, что он высок, строен и опрятно одет.

Мужчина положил на стойку монету. Бонни даже не повернулась в его сторону. Он направился к выходу, держа шляпу в руке. У двери оглянулся.

– До свидания, Бонни, – сказал он и вышел.

Постояв какое-то время у входа в кафе, незнакомец надел шляпу и зашагал в сторону отеля.

Повар, стоявший за прилавком, повернулся лицом к залу. Послышался какой-то странный стук, и вдруг повар разразился потоком ругательств.

– Чертов сукин сын! Глаза – как ледышки, и ведь непрестанно пялился на тебя все время, пока тут сидел!

– Ну и что? – Бонни пожала плечами. – Какой мне вред от его взгляда? Пусть себе смотрит.

– От взгляда-то, может, и нет вреда, да сам он опасен. Никак не отстает. Сколько это уже тянется – шесть месяцев? Восемь?

Он вышел из-за прилавка, и Кристин стало ясно, что за звук она слышала: левая нога мужчины была ампутирована по колено, а деревянный протез крепился ремнями к бедру. При каждом шаге деревянная нога громко стучала по полу. Повар подошел к стойке, чтобы забрать деньги, оставленные молчаливым посетителем.

– Матерь Божья! Целый доллар за пятнадцатицентовый завтрак! – Повар уронил монету на прилавок. – Интересно, кого он укокошил на этот раз?

– Успокойся, Берни. – Бонни принесла дымящийся кофейник и снова наполнила чашку Клетуса. – Хотите еще кофе, мисс?

– Нет, спасибо, я просто убиваю время. Надеюсь, вы не против? Кстати, не подскажете, где можно нанять повозку, чтобы съездить на ранчо «Аконит»?

Воцарилась гробовая тишина.

Бонни и двое мужчин переглянулись. Первым заговорил одноногий:

– Если вы попытаетесь туда сунуться, мэм, только накличете беду на свою голову. Они не отдадут вам ранчо.

С проворством, неожиданным для хромого, Берни развернулся и бросил доллар в жестяную банку под прилавком.

Бонни тяжко вздохнула:

– Мисс Андерсон, что толку деликатничать, в городе каждый знает, кто вы такая и почему здесь оказались. Меня зовут Бонни Гейтс, а этот вспыльчивый болтун – мой брат, Берни Гейтс. Мы с ним двойняшки.

– Приятно с вами познакомиться. И не извиняйтесь, прошу вас. Я сама жила в таком же городке и привыкла к тому, что люди там все знают друг о друге. А вы были знакомы с моим дядей?

– Мы – нет, а Клетус его знал. Мы-то всего год как сюда приехали.

– Хороший был человек, – заметил старик. – Когда все это случилось, я его уже года два не видел. Никогда не верил ни одному слову…

– Не верили?.. Вы о чем?

– Не верил, что Ярби мог сделать что-то дурное.

– Я никогда не встречалась с дядей Ярби. Но как это великодушно с его стороны – упомянуть меня в завещании! Мне хочется увидеть мое ранчо. У меня никогда в жизни не было ничего своего, и я даже мечтать не смела, что стану хозяйкой ранчо. – Кристин улыбнулась. Глаза ее лучились радостью. – Мне хочется пройтись по своей земле и почувствовать, что в мире есть место, которое принадлежит лично мне.

Бонни, казалось, огорчилась. Она переглянулась с братом, потом подошла к столу и села рядом с Кристин.

– Должно быть, действительно приятно чувствовать, что имеешь собственную крышу над головой и никто не может тебя выгнать. Нам с Берни всегда хотелось иметь свое жилище… и однажды у нас почти получилось…

– Надеюсь, что мистер и миссис Леннинг не будут против, если я немного там поживу.

– Я не слышал, что Леннинг женился, он вроде бы и не собирался. Давненько он не бывал в городе. – Клетус смущенно откашлялся. – Знаете, мисс, не хочу совать нос не в свое дело, – он понизил голос и опасливо покосился на дверь, – но они не захотят, чтобы вы туда ехали. Они желают, чтобы вы подписали бумаги и убрались из города, да поскорее.

– Кто хочет, чтобы я быстрее уехала? – спросила Кристин. Она ничего не понимала.

– Форсайт и его свора. Бьюсь об заклад, им здорово не понравилось, когда вы объявились.

– И они попытаются помешать мне поехать на ранчо?

– Не могу в этом поклясться, но очень может быть, что попытаются.

Берни усмехнулся.

– Клетус, ты не хуже меня знаешь, они… на все готовы, только бы заполучить землю. Вспомни, что они уже успели сделать. Как ты думаешь, с чего бы тут околачивался этот наемный убийца?

Кристин озадаченно поглядывала то на сестру, то на брата. У обоих были рыжевато-каштановые волосы и карие глаза, но этим сходство и ограничивалось. Берни был коренастый, широкоплечий; Бонни же – тоненькая и гибкая, и волосы у нее вились сильнее, чем у брата.

– Напрасно ты ее пугаешь, Берни, – упрекнула Бонни брата. Она встала и спрятала руки под фартук.

– Лучше уж напугать ее заранее, сестренка. На вашем месте, мисс Андерсон, я или принял бы от Форсайта ту пустячную сумму, что он предложит за ваше ранчо, или уехал бы обратно первым же поездом. Главное – убраться отсюда поскорее.

– Я не собираюсь продавать землю и не собираюсь уезжать. Мне некуда возвращаться.

– Они уж постараются, чтобы вы подписали бумаги. Точно так же они заполучили участок Сэмюеля. Отвезли женщину на землю индейцев сиу, а бедняжка подумала, что это и есть ее ранчо. Индейцы, конечно, прогнали их со своих охотничьих угодий, они всегда так поступают, но женщина-то этого не знала. Как только они вернулись в город, она подписала все бумаги и села в первый же поезд, отправлявшийся на Восток. Как они завладели землей Сайласа Мадленда, я не знаю, знаю только, что бедняга был на костылях, когда уезжал отсюда.

– Кузен велел мне не подписывать никаких бумаг, пока их не посмотрят хотя бы два адвоката.

– Если вам заломят руку за спину или зажмут пальцы тисками, вы очень быстро все подпишете.

– Неужели они на это способны?

– Или натравят на вас своих головорезов.

– Сегодня утром у меня назначена встреча с адвокатом Ли. Я прямо ему скажу, что не хочу продавать…

– Ни в коем случае! – неожиданно вмешался Клетус. – Вы уж простите, мисс, я, конечно, не имею права давать вам советы…