Климов выдержал паузу и важно, с расстановкой произнес:

— Эрнесто Эскобар.

Чарли подпрыгнул и хлопнул Громова по плечам:

— Супер! Макс! Это же просто отлично! Это значит… Эскобар не проиграл ни одного дела против ICA!

Громов кивнул и едва смог выговорить:

— Круто. Спасибо… — протянул Климову руку, тот пожал ее. — Да, спасибо.

— Кстати, я снял дом по соседству. Вернее сказать, президент Рамирес позвонил в кондоминиум Эдена и попросил, чтобы мне разрешили там временно пожить. Все равно дом пустует, а находится неподалеку от вас, — Климов улыбнулся. — «Шоколадная плитка». Чарли, вы знаете этот дом?

— Ух ты! — вздохнул Тайни. — Поздравляю.

— Спасибо, — Климов улыбнулся ему.

Чарли Спаркл наморщил лоб.

— «Шоколадная плитка»? — он задумчиво посмотрел наверх, пытаясь что-то припомнить. — Там какая-то история связана с этим домом… Я забыл. Эмма рассказывала, но я забыл. Вроде по какой-то причине его нельзя продавать. О боже, Эмма!

Чарли поспешно отошел в сторону, дотронулся до своего уха, активируя биофон.

— Эмма, здравствуй. Со мной все в порядке. Представляешь, Рободом заглючило, мы оказались заперты внутри! Сигнал там не проходит. Биофоны не работают. Целые сутки просидели. Да. Не волнуйся! Со мной все хорошо. Я скоро приеду домой. Папа вернулся? Да… Я понял… Макс? — Чарли посмотрел на Громова. — Мы пока не решили. Эмма, я не буду обсуждать это с тобой. Извини.

Спаркл вернулся к друзьям.

Евгений Климов хлопнул в ладоши и пожал плечами.

— Я кое-что помню про Рободом. В детстве он произвел на меня громадное впечатление. Честно говоря, я мечтал когда-нибудь еще хоть раз сюда вернуться.

— Вы можете зайти, — Макс нерешительным жестом пригласил поверенного пройти. — Я присоединюсь к вам через минуту. Мне надо проводить друзей.

Чарли закашлялся, потом вытаращился на Громова совершенно круглыми глазами:

— Ты что, хочешь туда вернуться? Ты хочешь там остаться?! Только не говори, что решил ночевать тут! Это дом-убийца!

— Тихо, он все слышит, — ответил Макс с улыбкой.

— Кто? — не понял Чарли.

— Дом, — Громов мгновение смотрел на Спаркла серьезно, потом рассмеялся. — Не волнуйся, Чарли, — Макс кивнул в сторону дома, — как видишь, есть люди, которые помнят, как эта штука работает.

Спаркл недовольно поморщился:

— Странный он вообще-то тип. Мне это еще во время первой встречи в глаза бросилось. Вроде бы совсем молодой, а разговаривает как мой дедушка. И все жесты такие же… Откуда он вообще взялся? Почему все время трется возле тебя?

— Может, его мама работала в пенсионном доме и этот парень вырос среди старичков? — пошутил Тайни.

— Тем не менее он помог нам выбраться, — напомнил Макс. — Поезжайте. Если что — позвоню.

— Ладно, — Чарли махнул на него рукой. — По крайней мере, теперь мы знаем, что если тебя долго нет и сигнал биофона отсутствует — значит, надо брать плавильный лазер и ехать вырезать тебя из этой консервной банки.

— Пока, — Тайни обнял Громова за плечи.

Макс некоторое время смотрел, как его друзья спускаются с холма, потом развернулся и направился к дому.

9 сентября 2054 года, 11:23:01

Нью-Йоркский хайтек-мегаполис

«Башня правосудия»,

зал предварительных слушаний № 1

Гигантский зал, предназначенный для публичных слушаний, был набит представителями медиа так, что ни один из присутствующих не мог пошевелить локтями, не задев соседа. Тысячи журналистов говорили одновременно, стоя перед камерами. Могло показаться, что они хором произносят один и тот же текст.

— Официальное обвинение в адрес Громова пока звучит так: «Злонамеренное использование/создание форс-мажорной ситуации с целью личного обогащения», — орала Патриция Иванова, обозреватель «Мира новостей». — Формулировка обвинений Интерпола пока уточняется. Судебная комиссия по приему заявлений сочла фразу о сговоре между Громовым и Джокером не подкрепленной никакими косвенными доказательствами. В ближайшее время Интерпол доработает свое исковое заявление и подаст его снова.

Рядом с Патрицией надрывался Хунг Пин, ведущий рубрики «Скандалы» на канале «Хайтек 1».

— Очевидцы утверждают, что, когда к Громову подошли судебные приставы и вручили ему повестку, по которой он должен был явиться на сегодняшние слушания, Максим счел это шуткой. Свидетели, оказавшиеся рядом с ним, утверждают, что он огляделся, пытаясь понять, какая из камер «Большого брата» в данный момент записывает материал для правительственного телешоу «Вот так неожиданность!»

Громче всех раздавался визгливый, въедливый голос Алисы Барской, журналистки из редакции NOW WOW!

— Такого скандала не было уже давно! Даже попытка генерала Ли совершить военный переворот не вызвала такого возмущения у простых хайтек-граждан! Мы столкнулись с обманом, который подрывает веру всех и каждого в людей! Мы на мгновение поверили, будто может быть на свете герой, который способен думать обо всех и каждом, жертвовать своей жизнью ради общества. Однако этот миф рассеялся, оставив в каждом из нас чувство потери. Горькой досады. Прощания с приятной иллюзией.

Сбоку, оттесненный более бойкими коллегами в угол, жался Филипп Крофт, ведущий новостей Сетевого канала «Мир игр и софта», который, хмурясь, бормотал в свою камеру:

— Вызывает недоумение массовая истерика по поводу высказываний генерала Ли. С чего вдруг все и сразу ему поверили? Во-первых, Громов раскрыл планы генерала относительно захвата власти. То есть у Ли есть весьма весомый повод ненавидеть Макса. Во-вторых, выгоды генерала Ли от подобного заявления очевидны. Это позволило ему избежать заморозки. Расследование по делу Громова относительно его намерений при замене кода Сети может продлиться годы. А попытка доказать его сговор с Джокером, как нам кажется, и вовсе займет десятилетия работы технических экспертов из «Нет-Тек». Все это время генерал Ли будет находиться в Джа-Джа Блэк, причем на привилегированном положении. Его авторитет среди тюремного персонала чрезвычайно высок. Из неофициального источника стало известно, будто бы военная корпорация «Микадо» уже готовится подать апелляцию и потребовать провести дополнительное расследование относительно вины генерала Ли. Сам он, как известно, ее полностью отрицает. Однако вот появилась судья Пи и требует тишины…

Макс сидел на трибуне для обвиняемых, закрываясь рукой от яркого света сотен камер, направленных на него.

Судья Пи обвела зал строгим взглядом и сказала:

— Шум, выкрики, вообще любые действия, мешающие проведению предварительных слушаний, автоматически приведут к тому, что все представители медиа будут удалены из зала! Останутся только камеры! Все поняли?

В зале мгновенно установилась тишина.

Макс сидел, опустив глаза.

Обвинитель ICA, жирный, мокрый от пота, со слипшимися кудрявыми волосами, одетый в жуткий малиновый костюм из плотного шелка с голографическим эффектом свечения, орал Громову в лицо, брызгая слюной, краснея, бледнея, дергаясь от гнева. Он вел себя так, будто Макс отнял у него последние кредиты, оставив без средств к существованию.

— Признайте! Вы воспользовались ситуацией намеренно! Больше того — вы ее создали! Вы и Джокер были заодно! Вы специально уничтожили Сеть Аткинса и его квантовый компьютер «Ио»! Вы сделали это, чтобы мгновенно внедрить собственную разработку! Согласно нашим законам, теперь каждый, кто пользуется вашим кодом для пользования Сетью, обязан платить за ее использование вам лично, Громов! На ваш транзитный счет в Комитете по патентам и изобретениям каждый день поступает по несколько миллионов кредитов! Такого везения просто не бывает! Вы намеренно воспользовались кризисной ситуацией! Больше того, мы подозреваем, что вы намеренно ее спровоцировали, передав Джокеру омега-вирус!

— Я… я просто спас мир… — пробормотал Макс в ответ, не зная, как еще объяснить свои действия.