Некоторое время Алекс сидел неподвижно, потом активировал свой биофон и сказал:

— Сообщение на голосовой ящик абонента «Апокалипсис 231». Алло. Это я. Надо встретиться. Только не в Сети. Там теперь небезопасно. Буду ждать тебя в Микронезии. Навигация по условленной частоте. Определишь мое местоположение — сразу дай знать. Я отключу маяк.

26 августа 2054 года, 15:37:23

Микронезия

Атолл Бутаритари

Атолл Бутаритари — скопление мелких скалистых островков в форме полумесяца, возникший благодаря кораллам. Алекс Хоффман с замиранием сердца следил, как его личный квадролет садится на крохотный, относительно ровный пятачок земли.

Хоффман зажмурился, мысленно умоляя судьбу, чтобы программное обеспечение для квадролетов от «Марин-Тек» оказалось действительно таким надежным, как обещает их реклама. Взять с собой пилота Председатель TF не решился, поскольку ему предстояла весьма компрометирующая встреча.

Наконец автопилот благополучно посадил летную машину. Алекс с облегчением выдохнул и вытер капельки пота со лба.

Выбравшись из квадролета, Хоффман зажмурился от яркого солнца, которое отражалось в водах Тихого океана мириадами всполохов. Совсем близко от Председателя TF из воды выскочила летучая рыба, оставила за собой маленькую радугу из брызг и исчезла. Алекс подошел к краю и заглянул в бирюзовую лагуну. Коралловая стена уходила вертикально вниз. Председатель TF заметил двух огромных сиреневых медуз и присел на корточки, чтобы их лучше рассмотреть. Они были похожи на тех, что чуть не убили одного из операторов его шоу «Поиски газа» во время погружений в Красном море.

Внезапно океан содрогнулся, будто в глубине произошло землетрясение. Алекс отскочил назад к квадролету.

Прямо перед ним в одно мгновение всплыл военный крейсер класса наутилус, черная «ракета» с турбореактивным двигателем производства военной корпорации «Микадо».

Наверху открылся люк. Появилась женщина громадного роста в черном кожаном комбинезоне и зеркальных очках, закрывавших половину ее лица. Порыв ветра растрепал ее длинные свалявшиеся волосы ярко-голубого цвета. Она пробежала по носу ракеты и легко спрыгнула на берег.

— Ух ты, — только и смог сказать Алекс, хлопнув в ладоши. — Привет, Дэйдра. Можешь снять очки, «Большой брат» временно в отключке.

Женщина сняла очки. Злые фиолетовые глаза смотрели на Алекса выжидающе.

— Брось дуться, Дэйдра, — сказал тот, источая дружелюбие, — я не сержусь из-за «Кибелы». Был хороший момент, ты могла его использовать. Кто же знал, что появится чертов юный гений Громов и все испортит? Жаль генерала Ли. Такой бесславный конец карьеры. Трибунал и заморозка. Жуть.

Алекс отпустил в адрес Бэнши свою фирменную жемчужную улыбку, которая сделала его медиазвездой.

Дэйдра МакМэрфи немного успокоилась. Ее напряженные мышцы расслабились, поза стала более естественной.

— Здравствуй, Алекс, — сказала она наконец.

Голос у нее был неприятный, сиплый и очень старый.

— Что с твоим модулятором голосовых частот? — спросил Хоффман, показывая на горло.

— Я его отключила, — Дэйдра нервно дернула шеей. — Зачем ты меня позвал?

— Хочу, чтобы ты рассказала мне о перспективах разработки этого Громова. Сегодня Крейнц прямо дифирамбы ему пел, говорил, как это гениально. Синклер же отказался говорить со мной о возможных путях применения биософта. Вот я и подумал — может быть, ты меня просветишь? Я во всех этих научных делах не так чтоб очень… — Алекс улыбнулся и приблизился к Бэнши на полшага.

Ярко-красные губы профессора МакМэрфи скривились в презрительной усмешке, она отстранилась от Хоффмана со словами:

— Надо было убить мальчишку, пока он еще лежал в нейрокапсуле. Джокер не получил бы омега-вирус, Синклер — «Моцарта». Мы бы спокойно запустили «Кибелу», и все бы получилось. Но тебе ведь хотелось побыстрее, не правда ли, Алекс?

— Убить мальчишку ты еще успеешь, Дэйдра, — Хоффман молитвенно сложил руки и склонился перед Бэнши. — Или твоя сестра, Айрин. Полагаю, она уже придумала для него какую-нибудь ужасно… ужасно оригинальную смерть. Долгую и мучительную. Однако сейчас я хочу всего лишь узнать — для чего можно использовать эту его долбаную технологию биософт. Расскажи мне. Ты же корифей бионики! Синклер сказал что-то про программы нейронных связей или нейронные программы… Не помню. Что это?

Бэнши нахмурилась. Потом вытащила из-за пояса громадный охотничий нож.

— Ой, — Алекс испуганно отошел, сложив руки за спиной. — Я надеюсь, это не для меня?

Дэйдра посмотрела на него долгим насмешливым взглядом:

— Пока нет.

Потом сделала резкое, неуловимое движение рукой. Алекс услышал только свист. Нож упал метрах в десяти от него.

— И что это было? — спросил Хоффман, приподняв брови.

— Пойди и посмотри, — спокойно ответила Дэйдра.

— Ладно… — Алекс попятился, не спуская с нее глаз.

Подошел к ножу, поднял его и… увидел, что на лезвии висит кусочек сухой водоросли, рассеченный пополам!

— Ее несло порывом ветра, — объяснила Бэнши.

— Ух ты… — Алекс с опаской протянул ей нож.

Дэйдра убрала его обратно в ножны и сказала:

— Чтобы научиться так делать, мне понадобилось три года. Получение навыка и его шлифовка. Плюс постоянная практика. Знаешь зачем? Хотя откуда тебе знать-то… Сейчас объясню. Когда ты учишься что-то делать, пытаешься освоить какое-то действие, твои нервные клетки начинают образовывать соответствующие связи между нейронами. Чем активнее тренировки — тем интенсивнее образование связей. Когда связи становятся устойчивыми — у тебя появляется навык, возможность совершать то действие, которому ты учился, не задумываясь. Чем сложнее действие, тем больше времени занимает формирование устойчивых нейронных связей. Они существуют, пока ты продолжаешь делать то, ради чего они образовались. Перестаешь практиковаться — связи разрушаются, навык уходит. Так вот — чтобы твои клетки сообразили, какие именно связи надо создать, требуется очень много времени. Надо тренироваться день за днем, пока связь не установится и действие не станет автоматическим. Одна из возможностей технологии Громова — произвольное формирование этих самых чертовых связей.

— Как это? — не понял Алекс.

Бэнши снова вынула нож и вложила его в руку Алекса.

— Попытайся попасть вон в тот камень, — она показал ему небольшой выступ примерно в трех метрах от них.

— Нет, у меня не получится, — запротестовал Хоффман.

— Правильно, сразу не получится. А теперь представь, что есть программа — универсальный коммуникатор, способный переводить цифровой сигнал в электрический импульс, понятный твоим нервным клеткам, и принуждать их к строительству нужных связей. Ты подключаешься к компьютеру через специальное коммуникационное устройство, скажем, более совершенную модель синхронизатора мозговых волн, и загружаешь себе программу строительства нейронных связей, идентичных моим, как раз тем, что отвечают за метание ножей.

Некоторое время Хоффман молчал, таращась на Дэйдру круглыми глазами и лишившись дара речи.

— То есть… То есть можно создать такой софт, который можно будет устанавливать прямо в человеческие мозги? И любой дурак сразу после его загрузки сможет делать то, чего раньше не умел?!! — завопил он.

— Нет, — терпеливо поправила его Дэйдра, — можно написать такой софт, который заставит твои нервные клетки создать нужные связи. Потом немного потренироваться, чтобы адаптировать возникшие цепочки к своему организму. Но процесс тренировки будет несравнимо короче, чем при естественном обучении. В разы. В десятки раз. Разумеется, сложность действия имеет большое значение. Скажем, собрать и разобрать оптическую винтовку любой задавший своим клеткам цель сформировать нужные связи сможет практически с первого раза. Полный идиот со второго. Водить турбокар получится, скажем, с третьей тренировки. Освоить кунг-фу получится примерно за полгода. Есть важное ограничение. Обучение посредством нейронных программ возможно только там, где речь идет о физических, часто повторяемых действиях. То есть сделать человека хирургом нельзя. Спасателем тоже. Потому что их задача меняется от раза к разу. Нейронными программами можно обучать только тем действиям, где решающее значение имеет мышечная память, ясно?