Ошо говорил о себе, что для него беседовать с учениками – все равно что птице петь. Встречая солнце, птицы не могут не петь, потому что их переполняет радость бытия. Так и Мастер не может не говорить, потому что радость бытия переполняет его. Эти беседы – его песня. Еще он говорил, что с самого детства мечтал создать огромный цирк – самый большой в мире, – а может быть, даже превратить весь мир в большой цирковой балаган. Возможно, притчи, собранные в этой книге, и комментарии Мастера не похожи на цирк; скорее, это огромный театр или громадный съемочный павильон, где все сущее – декорации, великие просветленные – актеры, а все мы – восхищенные и благодарные зрители.

Как гениальный художник видит внутренним взором всю будущую картину, а потом воссоздает ее на холсте миллионами мазков; как гениальный композитор в единый миг слышит внутренним слухом колоссальнейшую симфонию и затем передает людям то, что услышал, миллионами нот… Примерно так рассказывает притчи Ошо.

Перед читателем лежит книга. В отличие от тех безмерно счастливых людей, которым довелось слушать Мастера, он может прочесть притчу и не торопиться переходить к комментариям, а отложить книгу и попробовать погрузиться в историю сам.

Сколько раз люди читали Евангелие, китайские или японские дзэнские анекдоты, буддийские истории, суфийские притчи и хасидские рассказы, сколько раз они пытались истолковать и осмыслить их в толстых богословских томах, научных трудах, замечательных художественных произведениях… Сколько мыслей, книг, фильмов, сколько вариантов…

Когда притчу рассказывает Ошо, он сразу «видит» ее, как яркую живую картину, слышит и понимает, словно сам присутствует там, а потом начинает воссоздавать в мельчайших подробностях. Как постановщик, он рисует «место и время действия» – берег реки, пыльную дорогу, деревенскую площадь, вечер или солнечное утро. Как режиссер, расставляет «действующих лиц» – Иисуса, Хотэя, Будду и всех, кто к ним пришел. И затем объясняет смысл каждого жеста, каждой реплики, каждой паузы, чтобы его «актеры» наполнили свою игру глубоким внутренним смыслом, а мы – слушающие или читающие «зрители» – поняли, что и почему происходит в этой сцене. Почему наклонился и стал чертить на песке Иисус, сказав фарисеям: «Кто из вас без греха…»; почему Хотэй бросил мешок на землю; почему чайки перестали играть с человеком, пришедшим на берег моря с лишней мыслью; зачем поклонился равви Айзик капитану стражи, добродушно посмеявшемуся над ним… Порой комментарии Ошо кажутся превосходным сценарием – до того точно описывает он самые, на первый взгляд, незначительные детали, отчего все они становятся необходимыми и глубоко значимыми.

Его понимание всегда оригинально и абсолютно непредсказуемо. В словах Заратустры, Будды, Иисуса, Лао-цзы – кого угодно – он открывает совершенно новое значение. Пожалуй, фраза «открывает новое» не подходит. Он ничего не открывает, просто «видит» все иначе. И его видение ярко и прекрасно, как божественная песнь.

Аристотель определил человека как рациональное существо. Человек не рационален, и это хорошо. Он на девяносто девять процентов иррационален, и это замечательно, поскольку все, что красиво и прекрасно, существует благодаря иррациональности. Рассудочность – это математика, внерассудочность – поэзия. Рассудочность – это наука, внерассудочность – религия. Рассудок – это рынок, деньги, рупии, доллары. Внерассудочность – любовь, песня, танец. Да, хорошо, что человек – не рациональное существо. Человек иррационален.

Человеку пытались дать множество определений. Я бы назвал человека животным, которое фантазирует. Он сочиняет мифы, а что такое мифы, как не фантазии, анекдоты, слухи?.. – пураны. Он создает религии, мифы, сочиняет истории о существовании. С самого своего начала человечество творит мифологию. Человек придумывает Бога, придумывает, что Бог создал мир, и сочиняет – свивает один за другим – красивые мифы. Человек есть мифотворящее животное, и без мифов жизнь была бы невероятно скучной.

Беда современности в том, что люди отказались от всех старых мифов. Глупцы-рационалисты слишком против них возражали. Человечество отбросило мифы, потому что, когда миф оспаривают, он не может защищаться. Он беззащитен. Он очень уязвим и хрупок. Если с ним бороться, он будет уничтожен, и вместе с ним будет уничтожено что-то очень красивое в человеческом сердце… Не миф, миф – это просто символ… но корни в сердце глубоки. Убивая миф, вы убиваете сердце.

Теперь те самые рационалисты всего мира, которые уничтожили мифы, чувствуют, что в жизни нет смысла, поэзии, нет причин для счастья, празднования. Из жизни ушла всякая праздничность. Без мифа мир превращается в большой рынок – исчезают все храмы. Без мифа человеческие отношения становятся просто сделкой – из них уходит любовь. Без мифа вы остаетесь одни в бесконечной пустоте.

Если только вы не просветленный, вы так жить не сможете, вы будете страдать от отсутствия смысла, потеряете покой, почувствуете глубокую внутреннюю тоску. Вы начнете себя убивать. Вы начнете искать способ так или иначе уйти от себя – в наркотики, в алкоголь, секс, куда угодно, – чтобы заглушить чувство, что жизнь бессмысленна.

Миф придает жизни смысл. Миф – не более чем красивая история, но он помогает жить. Пока вы не научитесь жить без всяких фантазий, миф помогает вам путешествовать, странствовать в мире. Он окружает вас человечной атмосферой, без него мир был бы слишком каменным. Только подумайте: индийцы приходят к рекам, к Гангу, чтобы совершить поклонение. Без мифа Ганг был бы просто рекой, но благодаря мифу эта река становится матерью, и когда индуист приходит к Гангу, это для него величайшая радость.

Кааба в Мекке – не более чем камень. Он имеет форму куба, поэтому называется ка’ба, «куб». Но вы не представляете, какие чувства испытывает мусульманин, когда приходит к Каабе. Рождается огромная энергия. И ее рождает не Кааба – все это только миф. Но когда мусульманин целует этот камень, он забывает о земле, на которой стоит, и переносится в другой мир – мир поэзии. Обходя Каабу, он ходит вокруг самого Бога. Во всем мире мусульмане молятся, обернувшись лицом к Каабе. В разных местах мира они обращают лицо в разные стороны, но где бы ни были молящиеся: в Англии, в Индии, в Египте, – они обращаются лицом к Каабе. Пять раз в день мусульмане во всем мире молятся, обернувшись лицом к Каабе. Кааба становится центром мира. Миф, красивый миф… в это мгновение весь мир окружает поэзия.

Люди пытаются осмыслить существование – вот в чем суть мифа. Человек – животное, которое фантазирует и сочиняет анекдоты, слухи. Небольшие слухи – о соседе, о его жене… и большие, космические – о Боге. Но людям они нравятся.

Я люблю одну историю. Наверное, я тысячу раз рассказывал эту еврейскую историю…

В каком-то городе много веков назад жил один раввин. Когда город постигало какое-нибудь несчастье, он шел в лес, приносил жертвы, молился, исполнял ритуал и говорил Богу: «Отведи беду. Спаси нас». И город всегда бывал спасен.