С зубодробильным треском машина врезалась в ворота. От удара Римуса бросило вперёд, почудилось, что ремень порвал его пополам, рот наполнился кровью. Прямо перед ним пролетел какой-то пожиратель, потом раздался страшный скрип покрышек, и машина затормозила. Откуда-то сбоку послышался голос, что-то настойчиво спрашивавший. С усилием повернув звенящую от сотрясения голову, Люпин увидел, как совершенно не пострадавший Гарри через открытое боковое окно держит кого-то за шею и что-то узнает. Видимо, добившись своего, он как тряпичную куклу откинул своего собеседника в сторону, а спустя ещё десяток секунд машина уже мчалась по широким коридорам тюрьмы. Люпин, наконец, полностью пришёл в себя. Разглядев, что стало с машиной, он невольно присвистнул. Капота, задней двери и багажника просто не было. Лобовое стекло было всё в трещинах и крови, крышу пробил самый настоящий лом. Войдя под углом над головой Гарри, он пригвоздил заднее сиденье к корпусу машины. Представив, что стало бы с парнем, если бы эта железяка вошла немного ближе к лобовому стеклу и чуть-чуть под другим углом, Римус невольно сжал зубы.

– А мне понравилось! – вставил своё слово Дамблдор в перепалку учителей. – Дракон красивый, а главное, какой лозунг! Сила в единстве. Братья Уизли всегда мне нравились, но, думаю, эта надпись появилась неспроста.

Учителя, до этого обсуждавшие случившееся первого сентября, но после таких неожиданных слов Альбуса мгновенно притихли.

– Директор? – произнёс Снейп с только ему присущей интонацией. Одним словом он высказал все вопросы, возникшие в головах присутствующих.

– Северус, я думаю, ты тоже читаешь знаки, ведь так? – Дамблдор хитро посмотрел на своего подопечного поверх очков-половинок. Дождавшись едва заметного кивка, он продолжил: – Времени осталось мало. Я уже начал принимать кое-какие меры…точнее будет сказать, я ускорил некоторые события, чтобы в случае чего быть готовым.

– Готовым к чему, директор? – от звонкого голоса преподавателя защиты лицо Снейпа исказилось от отвращения.

– К войне, – просто ответил Дамблдор, после чего, не обращая внимания на потрясенную тишину, с удовольствием захрустел лимонными дольками.

– С кем? – Тонкс очень не любила, когда чего-нибудь не понимала.

– С Воландемортом, конечно!

От этого имени все дружно вздрогнули.

– Вы считаете, он мог… – опять начала Нимфадора, но её грубо перебил Снейп.

– Не мог, а уже!

– Северус, мы ещё этого точно не знаем, – мягким голосом, но в тоже время твердо произнёс Дамблдор.

– Как тогда объяснить…

– Хватит, Северус! – грубо прервал его директор.

Не все в этой комнате знали, что Снейп был пожирателем, и ещё меньше знало, что он был шпионом. Понимая, что из-за излишней горячности в вопросах, связанных с Воландемортом, Северус хотел показать всем пылающий знак мрака на его руке, Дамблдор предостерёг своего подопечного.

– И всё же довольно странный парень! – неожиданно для всех произнесла Нимфадора.

– Мне тоже так показалось, – довольно произнёс Дамблдор, сразу поняв, какого именно парня имела в виду Тонкс. Заодно директор порадовался, что можно сменить тему.

– Он откуда-то меня знает.

Реплика Северуса в высшей степени заинтересовала Дамблдора.

– Правда? С чего ты взял?

Снейп на секунду нахмурился, казалось, вспоминая о чем-то, но потом нехотя всё же ответил:

– В его глазах я увидел проблеск узнавания. Он глянул на меня так, будто всю свою жизнь знал меня.

– Знаете, – неуверенно начала говорить Нимфадора, – мне тоже так показалось.

Только вдобавок к тому, что он узнал меня, примешивалось ещё что-то, но что, я сказать не могу. И ещё… мне казалось, он был рад меня видеть.

Некоторое время в кабинете стояла тишина, нарушаемая лишь хрустом лимонных долек.

– Откуда он мог нас знать? – спросил Северус, смотря на директора. – Я с уверенностью могу сказать, что вижу этого парня впервые.

– Не знаю, – директор задумчиво посмотрел на свои руки. – Но я точно знаю, что мы его ещё увидим. Такие люди никогда не остаются в тени.

– Очень на это надеюсь, – с ухмылкой, которой на лице преподавателя в принципе не может быть, произнесла Тонкс. – Пусть только попадётся мне этот наглец.

Макгонагал недовольно посмотрела на молодого профессора, но ничего не сказала. В конце концов, это не её дело. Дамблдор лишь добродушно улыбнулся. Снейп, как всегда, скорчил презрительную рожу, полагая, что этого никто не видит. Трелони по своему обычаю витала где-то в облаках. Синистра, Анита (преподаватель Магловедения), Вектор и прочие профессора не решались заговорить. Зато не промолчал Флитвик:

– А я бы хотел познакомиться с этим юношей, – едва ли не мечтательно протянул он.

– У него довольно интересные познания в магии. Нам бы было о чем поговорить.

– Подумаешь, фейерверки, – презрительно фыркнула Тонкс.

– Не скажите! – резко возразил маленький преподаватель. – Я насчитал три модифицированных средненьких заклятия, и там было как минимум две модификации высших чар. Вот только что это были за чары, я не понял, – со вздохом печали закончил Флитвик.

Неожиданно для всех камин вспыхнул изумрудно-зеленым пламенем, все синхронно повернули голову в его сторону. В камине появилось лицо молодого парня, который пару секунд всматривался в окружающих, но потом его взгляд наткнулся на сидящего директора, и он тут же быстро заговорил:

– Профессор Дамблдор, меня попросили известить вас о том, что на тюрьму Азкабан напали и освободили множество заключенных. Сейчас около полусотни авроров сдерживают натиск заключенных и напавших, стараясь не дать им покинуть пределы тюрьмы. К ним уже выслано подкрепление. И ещё…нам сказали о странной магловской машине, прорвавшейся в тюрьму во время боя. Машина вдребезги разнесла ворота, открыв доступ в тюрьму, а потом скрылась где-то внутри. Больше её никто не видел.

– Хорошо, – спокойно кивнул Дамблдор, как только юноша закончил говорить. Голова в камине тут же исчезла.

– Времени осталось слишком мало, – произнёс Альбус, вставая из-за стола.

– Как они вообще узнают, где какая камера? – недовольно произнёс Гарри, при этом оставаясь совершенно спокойным.