***
* См.: Драгоманов М. Еврейский вопрос на Украине // Вольное слово. 1882. № 41, 45; см. также: Богучарский В.Я. Из истории политической борьбы в 70-х и 80-х гг.
XIX века. М, 1912. С. 220-221.
***
Дело в том, что Якубович не принимал участия в терроре, хотя и был лидером "Молодой народной воли". Задачей партии он считал расширение социальной базы для государственного переворота. Он вел пропаганду среди рабочих и сотрудничал в нелегальных изданиях: писал статьи, стихи, распространял нелегальную литературу.
Ему повезло: смертную казнь заменили 18-летней каторгой в страшном Акатуе, воспетом не одним политзаключенным. Потрясающе, что у уголовников он пользовался непререкаемым авторитетом. Это было обусловлено двумя обстоятельствами: необыкновенной физической силой и нравственным превосходством. Все это описано им впоследствии в книге "В мире отверженных". Срок каторги был сокращен манифестами на треть. В ноябре 1893 г. с него сняли кандалы, а осенью 1894 г. в Кадаинский рудник к нему прибыла невеста, Р. Франк. После десятилетней разлуки они обвенчались.
Началось постепенное возвращение Мельшина в большую литературу. В молодости он дружил с С.Я. Надсоном и Н.М. Минским. Дмитрий Сергеевич Мережковский, трудно в это поверить, в молодости "благоговел" перед Якубовичем. Сам же Петр Филиппович восхищался "хрустальной правдивостью" Надсона. На литературный вкус Якубовича оказал влияние круг многочисленных знакомых: М.Е. Салтыков-Щедрин, А.Н. Плещеев, С.А. Венгеров, Я.П. Полонский, И.И. Ясинский, фольклорист П.В. Шейн (крещеный еврей, о нем особый рассказ), художник К. Коровин и др. В 1882 г. он окончил Петербургский университет со степенью кандидата. Работа Якубовича "Внутренняя жизнь Лермонтова по его произведениям и письмам" была высоко оценена профессором М.И. Сухомлиновым. К диссертации он приложил собственные обратные переводы приписываемых Лермонтову стихов, известных по немецким текстам Фридриха Боденштедта. Любовь к поэзии Лермонтова он сохранил навсегда.
Романтическая любовь Якубовича к Франк вылилась в прекрасное стихотворение, навеянное библейской притчей. Наш праотец Иаков семь лет отслужил Лавану за Рахиль*. Многие, вероятно, помнят стихи А. Ахматовой на данный сюжет. У Якубовича современная ему жизнь вторгается в прошлое.
***
* И служил Иаков за Рахиль семь лет; и они показались ему за несколько дней, потому что он любил ее (Быт 29: 29).
***
Терпенье, кроткое терпенье!
Не вечно льется братьев кровь –
Исчезнут злые сновиденья…
У гроба встретимся мы вновь.
До нас, любя, несчастны были:
Семь лучших жизни лет губя,
Иаков ждал своей Рахили…
Я – трижды семь прожду тебя!
И буду скот пасти Лавану,
И буду слуг его рабом;
Иаков новый, не устану
Всю ночь бороться с божеством.
Но прозвучит труба рассвета,
Услышат внуки нашу быль,
И вдохновишь ты мысль поэта,
Моя любовь, моя Рахиль!*
Декабрь 1890 г.
Пересмотрел ли свои взгляды на сионизм Якубович после Кишиневского погрома?
Собственно, для еврейства России Кишинев стал рубежом. Попустительство (или даже участие) властей в ужасном избиении толкнуло евреев в сторону революции. Старому народовольцу, который носился с идеей народа-богоносца, увидеть его во всей "погромной красе" было крайне тяжело. Да, власть устраивает погромы, но исполнители – христиане, т. е. "народ".
Дни скорби и стыда…
Сжимают горло слезы,
– Мне стыдно за тебя, возлюбленный народ!
Так скоро отцвели мечтаний ярких розы,
Так он далек опять, спасительный исход!
И с болью вижу я, что над твоей душою
Еще простерта ночь, витают злые сны,
И ты не видишь их, укрытых темнотою,
Всесильных хищников родимой стороны!
На них поднялся б ты могучей бурей мщенья,
Из жалкого раба бойцом свободным стал…
Но ты на слабого напал без сожаленья,
Ты у несчастного младенцев растерзал!
Позора, скорби дни…**
1903 г. После Кишинева В примечании редактора говорится, что погром глубоко взволновал поэта (Там же. С. 256, 462). "Ужасная кишиневская трагедия до сих пор не может ни у кого из головы выйти", – писал 16 мая 1903 г. В. Г. Короленко.
***
* Якубович П.Ф. Стихотворения. Л., 1960. С. 168-169. ** Там же. С. 256, 462.
***
Фрума Фрумкина – одна из тех, кого погром привел в ряды революционеров.
Приговоренная в 1905 г. к 11 годам каторги в Сибири, она бежала и была затем повешена в Бутырской тюрьме в июле 1907 г. Из тюрьмы она обратилась к Якубовичу с просьбой написать предисловие к брошюре, в которой будет собран весь материал по ее процессу: «…не сомневаюсь, что исполните мою просьбу и напишите так, как писали лучшие места из "Мира отверженных"» (Там же. С. 469-470). 10 ноября Мне приходилось писать о влиянии Надсона на Заболоцкого. Заболоцкий, читатель внимательный и придирчивый. Как ни странно, но его знаменитые "Журавли" написаны под влиянием "Журавлей" Якубовича.
В заветный, чудный край с решимостью стремясь,
Они, спокойные, необозримой цепью,
Красиво выстроясь, с вождями впереди,
Медлительно плыли раздольной вольной степью…
В заветный чудный край! Отважны их вожди,
Бестрепетны сердца, могучи, быстры крылья!
Но трудный ждет их путь, великие усилья
И жертвы без конца… Жестокою рукой
Их будет человек губить без сожаленья,
Рассеет ураган не раз во тьме ночной,
И много смельчаков в часы изнеможенья,
Поглотит океан в пучине роковой!
И точно клятвою пред небом и землей,
Со славой пасть, не изменив решенья,
Вдруг криком радостным ответил брату брат.
И этот гордый клич свободы непродажной,
Могучий зов борьбы великой и отважной,
Над оргией людской раздастся, как набат!..*
1886 г.
***
*Там же. С. 139-140.
