Раскрыл в третьем месте. «Весна в Драчевку пришла рано — в январе. Все распустилось, а пуще всех старожилы. Виш на гумне подснежниками торгует — крупную ассигнацию из кармана в карман перекладывает. И, соответственно, цветок из руки в руку переложит. Отчаянно торгуется, всякий раз норовит сам себя объегорить.
Куры на мраморных завалинках гребутся, Сим кораблики бумажные из стихов пускает в луже. Пустит, шампанское об угол горлышком — бац! — и пьет. Сидит как приклеенный, весь в клею, щурится добродушно…»
И в четвертый раз раскрыл диковинную книжицу Нов. «Особенно в „Туманности Андромеды" Вишу Веда из Конго понравилась. Чернилами имя автора зачеркнул, печатными буквами поверх намусолил: конюх Виш. И к старожилам.
— Я, — говорит, — повесть написал. Про межзвездную связь.
Про связь коновалу понравилось. Но с одним условием: чтобы связь та непременно внебрачной была, иначе он, Кос, не согласен…»
Лес и не заметил, как задремал над раскрытой книгой. Рой растолкал его и отвел в заезжую. Юноша разделся в своей комнате, лег в постель и…
С утра они с магом искупались, и Рой учил юношу чистить зубы не серой — жевательной смолой хвойных деревьев, а зубной щеткой. Потом разминались. Кам нападал с мечом или кинжалом, а Нов уходил от ударов и учился отбирать оружие. После завтрака Кам привел юта, и Лес учился поддерживать с ним вещун-связь без «налобника», как обозвал маг обруч с шариками. Получалось не очень хорошо, связь была неустойчивой. После обеда опять были тренировки, а вечером пошли в гости к фершалу.
У Коса в доме вся мебель была мягкой, кроме одного кресла, которое коновал обозвал генеалогическим (или Нов его не так понял). На полках вдоль стен у Коса громоздились склянки с зародышами («эмбрионами» по-драчевски).
Фершал напоил-накормил гостей и принялся спорить с магом: какая самая лучшая рифма к «рябчиков жуй»? Лесу этот спор быстро надоел, и он пошел вдоль полок, разглядывая существ в склянках. На полке с надписью «Антизачаточные средства» наткнулся на посудину с подписью «Клей» и инструкцией: «Макать три раза», на другой полке обнаружил невиданное насекомое, которое, судя по надписи на банке, называлось «Мандяная ржа Коса».
И в этой горнице Лес обнаружил книжицу «Драчевских былей». Раскрыл ее наугад.
«— К нам едет МГУ!
— Это кто же такой будет? — засомневался Кос. — Уж не Медицинское ли ГАИ уезда? Меня проверять…
И побежал в свой подпольный абортарий: подпол закрывать.
— Нет, это, видать, Механический генератор удовольствий, — размечтался Сим.
— Эх вы, темнота, — шмыгнул носом Виш, — это из столицы. Дохтурей нам давать станут.
— Быть того не может, — не поверил кузнец. — На что нам дохтуря? Нам и одного коновала хватает. Один-то надоел: обрежься да обрежься.
— Не, — успокоил его Виш, — дохтурей давать, это значит — денег…»
Лес раскрыл «Были» в другом месте. «Позже Кос так объяснил случившееся: меня, говорит, на всех баб без разбору тянет, уж не знаю почему. А тут — не тянет, и все, хоть тресни. Я взял да и треснул. А она сдачи сдала.
Снялись драться фершал с Вишевой женой. По-оборвали друг друга до срама. Глядят — а срам-то у них одинаковый. Дернул коновал лжежену за патлы, а они возьми да оторвись…»
Но третье место в книжке оказалось самым удивительным. И называлось «Как в Драчевку Фома Беренников приехал».
Да старожилы-то — настоящие ведуны, поразился юноша.
«Собрали раз мужики вече на гумне, русские сказки читают про сильномогучего богатыря Фому Бе-ренникова. Как он конкурировал с Илейкой Муромцем и прочими культуристами проклятого царского времени…»
О дальнейших событиях Лес ничего не узнал, потому что опять заснул. И опять Кам проводил его до заезжей. Нов упал в постель и…
А с утра началось все снова да ладом. Купание, тренировки с Болваном, «Цунами». Вечером был поход в гости к кузнецу. На этот раз Нов увидел самогонодоильный агрегат в действии. Действительно, шел дым и смрад, пылал огонь, а из трубки капало в огромную листвяжную колоду. Пока взрослые боролись с «зеленым змеем», как обозвал выпивку Сим, Лес нашел все в той же книжке быль про горынычей. Называлась она «На кой Змею огненный коготь».
«Сидел как-то фершал. Да не десять лет и не в тюрем-тюремке. От нечего делать ногти свои рассматривал, представляя… Вот если бы эти ногти были покрыты красным лаком, тогда бы они принадлежали бабе, а он, фершал, взял бы да и…
— Эй, — раздумчиво позвал он домового Сеньку, — слетай-ка мухой к механику. Пущай бабу железную сварганит, но чтобы ногти у нее непременно красным лаком покрыты были.
Сенька слетал и вернулся с вопросом:
— А зачем именно красным?
Коновал погрузился в долгие раздумья. Какая ему разница? Вроде никакой. Красные, зеленые, желтые, лиловые…
— Сенька, скажи Симу, что ногти можно вовсе не красить, — решил Кос.
Домовой сгонял туда-сюда и вернулся с новым вопросом:
Сим спрашивает: может, баба тебе нужна не железная, не ледяная и не лубяная?
— А он-то сам что думает? — выкрутился фершал.
— Да у всех баб, — передал Сенька летучую депешу, — ногти то сперва крашеные, то потом — наоборот. А вот ежели бы Да узнать: как это Змеевна Горынычева свой коготь огненным делает?
— Прав кузнец, подумал фершал. Баб я что с ногтями, что без ногтей знаю, а вот Змеевну ни разу не видел. Почему у ней коготь огненный? Так она от страсти пылает? Хорошо бы она мне в сладострастном порыве экстаза тайну выдала…
Коновал представил, что валит не коня какого-нибудь. Ходят же слухи, что Горынычева себя мужику может показать в виде золотой кроватки или источника живительной влаги. Воду ту пить нельзя, а если полоснуть ножичком, то струи крови как в лунном свете брызнут! Потому месячными называются. Ведь перед тобой не просто источник, а источник наслаждений. И нечего в него ножом тыкать. Есть другие, более цивильные методы.
Решено, решил фершал.
В голову его пришла вторая мысль. И задержалась надолго. Когда коновал от нее облегчился, то понял, что коготь — никакой не лазер. Но третья мысль опять отвлекла: а чем лазер отличается от Лазаря? И догадался коновал, что сразу трех вопросов с кондачка не решить. Пошел к старожилам:
