В просторном вестибюле гостиницы Ткачева встретила не лишенная очарования толстушка администраторша лет сорока с хвостиком. Кругленькая, маленькая, вся какая-то ладная и обтекаемая, облаченная в форменное платье, она поливала из лейки цветы, выставленные в холле.

— Простите, это вы Раиса Юрьевна? — осведомился Павел, посылая администраторше обаятельную улыбку — из тех фирменных, «тэилоровских», что он освоил, сотрудничая с английской полицией.

— Я, молодой человек, — повернулась к нему администраторша. — Устроиться хотите? Это всегда пожалуйста.

Она проплыла к своей стойке, вытащила какой-то формулярчик, попросила у Павла паспорт и аккуратным крупным почерком заполнила все графы.

— Здесь, внизу, распишитесь, пожалуйста, — закончила Раиса Юрьевна. — Надолго к нам?

— Как получится, — пожал плечами Павел. — Хочу управиться побыстрее. Мне бы родственницу в Глинске разыскать. Не подскажете, как это делается?

— Очень просто, — отозвалась Раиса Юрьевна. — Ваша родственница… она жива еще?

— Нет, — ответил Павел. — Бабушка умерла двадцать пять лет назад. Жила здесь, в Глинске. Я и сам бывал у нее ребенком. Мне хотелось узнать поподробнее, что да как…

— Понятно, понятно, — закивала Раиса Юрьевна. — Тогда надо в городской архив, к Людочке. Вам повезло, они сегодня работают, правда, только до часу дня. Ну, ничего, успеете. Сейчас идите устраивайтесь, потом позавтракаете и можете ехать.

— Да, Раиса Юрьевна… — спохватился Ткачев. — Мне говорили, что вы можете посоветовать, где поблизости лучше перекусить. А то как-то, сами понимаете, отравиться в городе детства — это пошло…

— Это вы правильно заметили, — согласилась Раиса Юрьевна. — Что ж, гость дорогой, придется вас взять под свою опеку. Вкусно кормят на Кленовой, это пару кварталов отсюда. Кстати, оттуда до архива — десять минут пешком. Для вас, москвичей, чай, не расстояние, а?…

Конечно, не расстояние, думал Павел, вставляя ключ в замочную скважину отведенного ему люкса. Ключ несколько раз провернулся, однако долгожданного щелчка не последовало. Павел попробовал еще раз — с тем же успехом. Проверил бирку. Все правильно, номер совпадает с тем, что красуется на обшарпанной деревянной двери. Однако замок не желал открываться. Черт! Как же это раздражает — бесхозяйственность, неустроенность, бестолковость… Ну что ему теперь, отмычки доставать? Можно, конечно, попробовать. И не такие сейфы взламывать приходилось.

Павел брезгливо вынул бесполезный ключ, вытащил из внутреннего кармана связку длинных металлических крючков и принялся, поглядывая на замочную скважину, подбирать приблизительно подходящий по размеру. При этом он случайно прислонился плечом к двери, справедливо полагая, что та является достаточно надежной опорой.

К его удивлению, тут же раздался странный шелест, потом хруст, а в следующую секунду дверь вместе с частью косяка подалась внутрь. Павел едва успел отступить, чтобы принять устойчивое положение. Номер открылся сам собой, без ключа и отмычек… Чудеса! Достаточно просто надавить плечом — и вход свободен.

Павел даже крякнул от изумления. И вошел в апартаменты.

Люкс по-глински оказался двухкомнатным номером, ремонт в котором производился, очевидно, еще при советской власти. Краска на стенах местами облупилась. Плинтусы давно стали гнездилищем тараканов, вон они повысовывали свои длинные рыжие усы! Обтерханные тумбочки, стенной шкаф. Дверца шкафа держится на одной петле… Зато в первой, проходной, комнате сверкает холеными полированными боками и безбожно тарахтит холодильник. Тут же красуется цветной телевизор. Действительно «люкс», не поспоришь.

Наспех покидав вещи в шкаф, умывшись и почистив зубы, Ткачев вытащил бритву и окончательно принял товарный вид. Ну вот, теперь фирменная улыбка будет работать безотказно.

В этот момент мобильник призывно звякнул. Ага, SMS-ка пришла. Ну-ка поглядим, кому в субботу с утра пораньше понадобился Павел Ткачев. Валентине? А может, Жене?

В следующий момент он даже сплюнул с досады, прочитав на дисплее:

«Куда ты провалился, Пол? Немедленно выйти на связь!»

И подпись внизу: «Дэвид Мак-Кормик».

Все ясно. Понадобился не Павел Ткачев, а Пол Тэйлор. Его разыскивает шеф, руководитель лаборатории паранормальных явлений. И неудивительно: краткий отпуск, взятый Полом на то, чтобы съездить в Россию, давным-давно подошел к концу. Обычно они с Мак-Кормиком не общались по мобильному, сотовые телефоны легко прослушиваются. Для связи существовал другой канал, но во время отпуска Пол Тэйлор имел право его перекрывать. Он так и поступил, приехав в Россию. И вот на тебе…

В России Пол оказался после того, как узнал, что на самом деле он родился в Москве и что звали его тогда вовсе не Пол Тэйлор, а Паша Ткачев. Родители его погибли, и некоторое время мальчика опекала бабушка по материнской линии, Анна Антиповна Карасева. Однако потом при каких-то загадочных обстоятельствах (которые теперь Павел как раз и намеревался расследовать) она отдала ребенка супругам Тэилор.

Пашу увезли в Англию, дали новое имя. Довольно скоро у мальчика обнаружились удивительные способности. Приемный отец использовал свои связи и сумел дать ему хороший старт. Пол изучал оккультные науки и постигал законы параллельных миров. Его биография была бурной. За плечами — борьба с потусторонними силами, работа в лаборатории под началом профессора Мак-Кормика, сотрудничество с полицией, вступление в Орден Иерархии, путешествие в Японию, где его наставником в боевых искусствах стал великий учитель Акира Моримото. И, в общем, Пол был вполне доволен и счастлив, пока… Пока не наткнулся на письмо, которое перевернуло все в его сознании с ног на голову.

Приемный отец открыл Полу тайну его рождения. Эх, зря ты это, папа, сделал… Хотел, конечно, как лучше, но в результате невольно заставил своего обожаемого сына испытывать ненужные страдания. Ой ли, такие уж ненужные? Сейчас Павел не решился бы с наскока отвечать на этот вопрос. Но это сейчас. А тогда он мучился страшно, несколько месяцев ходил как в воду опущенный, пытаясь уяснить, кто он на самом деле: Пол Тэйлор или все же Павел Ткачев.

В итоге он решил: «Я вырос здесь, в Англии. Эта страна дала мне все, в том числе и родителей, пусть приемных. Тут мой дом и моя работа. Меня зовут Пол Тэйлор, и это окончательно и бесповоротно».

Россию после этого Пол буквально возненавидел: она дважды отняла у него родителей — тогда, много лет назад, и теперь, когда он узнал, что Тэйлоры ему не родные. «Ничто не сможет заставить меня поехать туда», — думал Пол.

Но все оказалось не так просто. Внутренняя борьба с самим собой не прошла для него бесследно. Миссия в Мексике провалилась, Пол потерял возлюбленную — прекрасную, неистовую Люсию Санчес, и чуть не лишился верного друга Анджея Крашевского.

Пол погрузился в черную бездну депрессии и был вынужден обратиться к помощи психоаналитика. Старик Родригес, со свойственной ему нелюбовью к обходным маневрам, прямо посоветовал ему отправиться в «логово медведя», то есть вернуться в Россию и на месте разобраться с тем «раздвоением личности», которое не дает Полу спокойно жить. Похоже, другого пути и впрямь не было…

Эх, застрял ты, Паша, в России. Скоро в тебе от Пола и не останется ничего… Что за глупости! Ему, конечно, до смерти хотелось как можно скорее покончить с этим затянувшимся приключением и вернуться под крыло Мак-Кормика. Однако он не может вернуться, не прояснив всего, что его интересует. Но вот беда! Ему не хватило времени!

Парадокс. Секретный агент, рыцарь Ордена Иерархии, человек, который живет не по часам, а по секундам и привык четко планировать свое время, не смог уложиться в срок! Такого с Полом прежде не случалось. Впрочем, были и объективные причины его задержки — те невероятные события, которые произошли с ним в Москве…

После них ему тем более хотелось восстановить бабкину биографию. Даже не хотелось, а требовалось — в целях излечения от синдрома раздвоения личности. Так что ближайшие выходные Пол, он же Павел, планировал посвятить Анне Антиповне Карасевой. Покончить с этим — и баста! Можно будет с чистой совестью лететь в Лондон, заниматься серьезными делами.