МИШКА И КНИЖКА
Вчера мне подарили очень вкусную книжку и очень интересное варенье.
Я совершенно растерялся. Ем варенье, а думаю про книжку. Читаю книжку, а думаю про варенье. Как тут быть?
И тогда я придумал вот что. Одной лапой я принялся за варенье, а другой взялся за книжку. Я ел и читал сразу.
Я сосал лапу, листал страницы, лизал картинки. Книжка была такая, что я буквально не мог от неё оторваться.
Потом я попал в таз. А книжка — под душ.
А потом мы вместе качались на верёвке для белья: я вниз головой, а книжка вверх ногами. И я опять её читал. А ветер перелистывал страницы.
Ну, вот и вся сказка. Идём, дочка!
ПОДСНЕЖНИК
Мишка взял Катю в лапы и понёс.
— Быть медвежонком, Катюша, не так-то просто, — втолковывал он девочке по дороге. — Для этого нужно любить мёд.
— Я его люблю! — ответила Катя.
— Молодец! — похвалил Мишка. — А малину?
— И малину, — сказала Катя. — Она сладкая.
— Умница! — одобрил Мишка.
Дальше выяснилось, что медвежонку надо уметь ходить на задних лапах, кувыркаться, баловаться, лазать по деревьям, плескаться в ручье и, конечно, спать.
Катя всё это умела.
— Ты даже не подозреваешь, дочка, — гудел довольный Мишка, — до чего славный медвежонок из тебя получается! Только когда плещешься и вообще когда приятно, всегда делай «фрр», когда спишь — «хрр», а когда сердишься, делай как можно громче «гррр!».
— Кстати, ты знаешь, что такое подберёзовик? — спросил Мишка. Мордочка у него была хитрая.
— Это такой гриб, — ответила Катя.
— Фрр! Вот и не угадала! — обрадовался Мишка. — Это медведь, который спит под берёзой. А что такое подосиновик?
— Медведь, который спит под осиной? — предположила Катя.
— Фрр! Вот чудачка! — развеселился Мишка. — Это такой гриб с красной шляпкой. А что такое подснежник?
— Весенний цветок, — ответила Катя.
— Ничего себе цветок! — удивился Мишка. — Подснежник — это медведь, который всю зиму спал под снегом, а весной вылез на солнышко. Не смейся, пожалуйста, это тебе не шутка — проспать всю зиму. А вот и берлога.
Это была круглая корзинка, а в ней мягкая перина, тёплое одеяло, пуховая подушка и книжка с картинками.
Мишка уложил Катю в берлогу и спросил:
— Кстати, какая лапа у тебя самая вкусная? Не знаешь? Надо знать! У меня, например, левая. Поэтому ползимы я сосу правую лапу, а левую, самую вкусную, берегу на закуску. Ну, теперь спи, тренируйся. Сон для нас, медведей, очень важное дело.
И Мишка начал покачивать корзинку, напевая песенку:
Спит медведь в своей берлоге
Под большой сосной.
Спать он осенью ложится,
А встаёт весной.
Катя изо всех сил старалась уснуть, но ничего у неё не получалось. Тогда она хлопнула в ладоши и закричала:
— Раз-два-три! Зима кончилась!
Тук-тук-тук! Стучат капели,
Гонят Мишку из постели.—
И поскорее выбралась наружу, довольная, что из неё получился такой весёлый подснежник.
Но Мишка только вздохнул и решил сам показать девочке, как надо учиться спать, залез в берлогу, взбил подушку, подоткнул одеяло, взял книжку, сделал «хррр!», и книжка накрыла его с головой.
— Как у него здорово получается! — позавидовала Катя.
Она тихо постояла рядом с берлогой, потом побегала вокруг корзинки, потом заглянула в щёлку: Мишка во сне вынимал из пасти правую лапу, чтобы приняться за левую.
«Значит, ползимы прошло, — решила девочка. — Новый год уже позади!» И тут она придумала песенку:
Мишка, Мишка, лежебока,
Спал он крепко и глубоко,
Зиму целую проспал
И на ёлку не попал,
И на санках не катался,
И снежками не кидался.
Всё бы Мишеньке храпеть.
Эх ты, Мишенька-медведь!
Стемнело.
Игрушки начали возвращаться к своим кроваткам.
— Хррр! — делал Мишка.
— Хорош у тебя отец! — посмеивались игрушки. — Вот лодырь!
— Тсс, — делала Катя, прикладывая палец ко рту. — Не мешайте ему, пожалуйста! Он тренируется. Он — Подснежник!
КУРИЦЫНА ДОЧЬ
Утром в коробке было просторней: Мишка сидел рядом с Подъёмным краном.
— Пора! — закричали игрушки из коробки.
Крюк закачался, зацепил кого-то, и раздался отчаянный крик:
— Куд-куда, куроцап несчастный? Подхватил, как коршун какой!
Подъёмный кран обиделся, но всё-таки осторожно вынул из коробки и опустил на пол перепуганную Курицу. Она тут же бросилась собирать цыплят:
Куд-куда? Куд-куда?
Ну-ка, ну-ка, все сюда!
Ну-ка, к маме под крыло:
Куд-куда вас понесло?
И ты, Катенька, лезь ко мне под крыло!
— Нет! — закричали игрушки. — Сначала сказку!
— Сказку так сказку, — согласилась Курица.
ТРИ КУРИЦЫ
Жила-была курица Чернушка. Сама чёрная, а цыплята жёлтые. И была у неё подружка Краснушка. Сама красная, а цыплята опять-таки жёлтые.
Вот встретились Чернушка с Краснушкой, поклевали то да сё, потолковали о том о сём, а больше всего о детках — какие они жёлтенькие да пушистенькие.
Потолковали, поклевали, пора и по домам. А цыплята заигрались, перемешались, не хотят расходиться.
Бегают куры от одного цыплёнка к другому: все жёлтенькие, все пушистенькие, не поймёшь, кто чей…
— Матери детей узнать не могут, — перебил Курицу Пингвин, — а дети не слушаются. Ну и воспитание!
— Ты, гусак заморский, не встревай! — обиделась рассказчица. — Питание у них было хорошее.
— Я готов принести глубочайшие извинения, — смутился Пингвин.
— Потом принесёшь. Сиди и слушай! — закричали игрушки.
А Курица продолжала:
— Ну вот, бегают, значит, куры вокруг цыплят, ахают, квохчут, кудахчут, а солнышко опускается, куриному племени спать пора.
На счастье, шла мимо Пеструшка, умнейшая курица, сама пёстрая, а цыплята жёлтые.
Чернушка с Краснушкой — к ней:
«Ах, беда! Наши птенчики перепутались. Не поймёшь, кто чей. Как быть?»
«Глупые вы куры! — отвечает Пеструшка. — Делите цыплят пополам, берите любую половину, и дело с концом!»
«Нам бы своих», — говорят Чернушка с Краснушкой.
«Не всё ли равно, свои или чужие? — рассуждает Пеструшка. — Все жёлтые, все пушистые, берите каких попало!»
Глядь, её собственные дети уже перемешались с Чернушкиными да с Краснушкиными, не разберёшь, кто чей.
«А теперь как? — спрашивают Чернушка с Краснушкой. — На три части деток поделим?»
«Как бы не так! — рассердилась Пеструшка. — Ишь чего захотели! Мои-то, негодники, больше всего любят клевать всякую чепуху: кнопки, пробки, бумажки, стекляшки. Кто ж за ними присмотрит, как не мать родная?»
«А мои, сердешные, — плачет Чернушка, — маковые зёрнышки уважают».
«А мои, ненаглядные, — убивается Краснушка, — любили пшено!»
Тут они переглянулись и разбежались. А вернувшись, принесли по тарелке. И цыплята сразу же припустились: одни — к маковым зёрнышкам, другие — к пшену, а третьи — к пробкам, кнопкам, бумажкам, стекляшкам и прочей чепухе.
