Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

1970

НЕУТОМИМЫЙ МАЛЫШЕВ

Он достоин того, Владимир Иванович Малышев, чтобы имя его знала широкая публика. Поэтому расскажу, не откладывая, о его удивительных результатах. В какой области? В той, которая до недавнего времени почиталась чуть ли не синонимом скуки,- в архивной. По счастью, теперь об архивах с откровенным пренебрежением не говорят. Но детям своим рекомендовать архивную специальность отваживаются покуда немногие. Поэтому восторженные почитатели архивистов водятся главным образом среди тех, кто сам причастен к архивам или любит читать на досуге об архивных находках. Но справедливости роди замечу, что, если литературоведу, историку, архивисту удается сделать несколько «звонких» находок и общество узнаёт от этих счастливцев неизвестные строки великих писателей или будут обнаружены документы, меняющие представления о судьбе людей замечательных, имена таких публикаторов становятся у нас известными довольно широкому кругу.

Как же не говорить после этого с удивлением, с радостью, с почтением самым глубоким о Владимире Ивановиче Малышеве, который с 1949 года обнаружил, приобрел, собрал воедино семь тысяч рукописей! Вдумаемся в это число. Даже трудно себе представить реально – семь тысяч. Ибо это целое хранилище, целый новый Разряд Рукописного отдела Института русской литературы Академии наук СССР в Ленинграде-института, известного всему миру под именем Пушкинский дом.

Шкафы. Шкафы. Целые стены шкафов. За стеклами старинные корешки и архивные папки. Это – находки, поступившие сюда с 1949 года. А в центре зала – витрины.

В них – последние поступления: сто пятьдесят рукописных находок начиная с XIV века, обнаруженных в продолжение только истекшего года.

Наклонитесь, взгляните: массивный переплет с медными застежками, с наугольниками, изящные миниатюры, заставки. Это – замечательный памятник древнерусского книжного искусства, пергаментное Евангелие XIV века, переписанное в Галицко-Волынской земле. Попробуйте прочесть хотя бы несколько строк в тетрадке, заполненной ради экономии места мельчайшим, бисерным почерком. Г. П. Осипов, ее владелец, крестьянин, живший на самом северном крае русского государства – на Новой Земле, в становище Кармакулин, вносил в эту скромную тетрадку стихи, в том числе стихи своего великого земляка – холмогорского крестьянина М. В. Ломоносова. И поэтому по-своему озаглавил их: «Сочинения-псальмы господина философа Ломоносова, прирожденна колмогорския». В другую тетрадь, почерневшую от долгого употребления и времени, вписаны послания «огнепального» протопопа Аввакума – крупнейшего писателя допетровской Руси. Рядом – сказание о Мамаевом побоище. История о взятии Казанского царства Иваном Грозным. Часослов тех времен, повесть XVII столетия об Иване Семенове, колонизаторе Мезенского края на Севере, повесть, в которой излагается история борьбы мезенских крестьян с монастырями за право владения землей. Чего только нет здесь – письма крестьянские, письма королей польских.

Что за выставка? Откуда все это? Кто такой Малышев? Почему мы не знаем о нем? Что было до 1949 года?

Отвечу. До 1949 года не было ничего. Пушкинский дом не располагал древними рукописями. Он владел поразительным рукописным собранием XVIII-XIX веков и нашего века, но древних манускриптов не имел. А между тем в Институте есть сектор древнерусской литературы. И раз такой сектор есть, Владимир Иванович Малышев, научный сотрудник, энтузиаст и превеликий знаток древнерусских рукописных сокровищ, предложил приступить к планомерному их собиранию. И приступил.

Начал с того, что отправился на Печору, в Усть-Цилемский район Коми АССР, куда выезжал на разведку еще студентом в 1937 и 1938 годах. Низовая Печора с давних пор славится своей рукописною стариной. Но особенные богатства Малышев предвидел в Усть-Цильме, ныне районном центре, основанном в середине XVI столетия, когда

новгородец Ивашка Дмитриев получил грамоту на владение печорскими землями и обосновался на Цильме, возле устья реки. В XVIII веке усть-цилемское поселение представляло собою уже крупный торговый центр. Сюда тянулись засельняки- крестьяне поморские, искавшие спасения от крепостной неволи; стекались люди «древлего благочестия» – раскольники; ехал служилый народ и торговцы; останавливались ссыльные, которых отправляли «за Камень» (то есть за Уральский хребет). На Цильме возник раскольничий Омелинский скит, на Пижме – Великопоженский.

Места были глухие, далекие. Если сюда попадала рукописная или старопечатная книга, ее старательно размножали. В скитах и общежительствах возникали рукописные библиотеки, в книгописных мастерских трудились писицы-девушки, украшали страницы узорами, рисовали настенные листы с текстами и картинками. Появились свои сочинители из народа. В тяжелых социальных и природных условиях охотники, рыбаки создавали произведения литературного и исторического характера, выдвигали из своей среды талантливых книжников. Именно здесь, на Печоре, сохранилось немало неизвестных ученым творений древнерусской литературы. За пять столетий в этих местах скопилось огромное количество рукописного материала. Да и теперь еще здесь продолжают читать старинные книги, ревностно их сохраняют. Многое можно было тут разыскать в берестяных коробах на повети, в руках хранителей старины. Сюда-то Малышев и поехал. И к осени привез в Ленинград тридцать две книги – древние сочинения, переписанные в XVI – XIX веках.

После этой разведки он организовал восемь экспедиций, обследовал окрестности Цильмы в радиусе ста километров. Сначала ездил один, два раза с известным знатоком старинной книги Ф. А. Калининым, потом в работу включился молодой историк древней литературы А. М. Панченко. В результате поездок было найдено множество сочинений, в том числе неизвестная «Повесть о самосожжении в Мезенском уезде в 1743-44 годах». И дополнение к пей- «Помянник сгоревших в Великопоженском общежительстве в 1743 году». А всего в итоге девяти экспедиций было приобретено и доставлено в Ленинград более пятисот книг, переписанных в XV-XX столетиях. Эти находки составили основу Печорского собрания.

62
{"b":"97289","o":1}