- О, вы, конечно.
- Именно! И я говорю, джто вы не отлуджены! - Епископ огляделся со свирепым видом.- Теберь назджет бодарка. Вы моджете дозтавить два миллиона немедленно, я злуджайно захватил з зобой бронированный автомобиль…
- ДВА миллиона? Но вы же говорили -один миллион!
- Зегодня день удвоенного бодарка.
- Но вы говорили, среда - день удвоенного подарка. А сегодня еще только вторник.
- Зегодня зреда, зоглазно епизкопальному декрету,- заявил Епископ, подняв меч.
- Но вы же не можете… я хочу сказать, как вы можете?
- Реформа календаря,- сказал Ай-Поппи-Гуги.- Давно пора.
- Что же, я думаю, это можно устроить.
- Отлиджно! Сим я объявляю вам Епискобзкое прощение. Но оно не вклюджает этих озтальных неджелательных элементов! - Епископ взмахнул рукой,- Тащите их отзюда, барии!
- Э-э… я, конечно, благодарен вам за помилование,- заметил Страпхэнгер, быстро обретая уверенность,- но я, разумеется, не смогу должным образом проделать всю бумажную работу без своих сотрудников.
Ай-Поппи-Гуги свирепо уставился на него своими большими влажными красными глазами.
- Ладно! Берите их! Они все помилованы, кроме этого! - он уставил на Ретифа палец, подобно стволу пистолета.- Назчет него у меня озобые бланы! - Стражники перенесли свое внимание на Ретифа, окружив его и нацелив на него оружие.
- Может быть, Его Высокомерие на этот раз будет чуть более снисходительным,- предложил Мэгнан, промокая пятно ливерного паштета с обнаженной руки,- если мистер Ретиф извинится и пообещает, что больше не будет так делать.
- Не будет больше джто? - требовательно спросил Епископ.
- Давать вам подножку,- пояснил Мэгнан.- Как он только что это сделал, понимаете?
- Он бодзтавил мне бодножку? - задохнулся Ай-Попп-Гуги.- Намеренно?
- Нет, почему, должно быть, по ошибке…- начал было Страпхэнгер.
- Ваше Высокомерие обладает таким тонким чувством юмора,- заметил Мэгнан,- что, я уверен, вы оцените комический аспект этого дела.
- Ретиф! Вы это нарочно… я имею в виду, конечно же, не нарочно,- задохнулся Страпхэнгер.
- Ну и ну,- возмущенно возразил Мэгнан.- Я же лежал прямо здесь.
- Обызкать его! - рявкнул Епископ. Стражники бросились вперед, деловитые руки почти сразу же обнаружили сложенный листок бумаги, который ему бросил спизм, убегая из комнаты.
- Ага! - обрушился на него Епископ. Он развернул и прочитал послание.
- Это заговор! - завопил он.- Прямо у меня бод нозом! Закуйте его в кандалы!
- Я обязан выразить протест! - заговорил Страпхэнгер.- Вы не можете то и дело заковывать дипломатов в кандалы всякий раз, когда совершается какой-нибудь незначительный неблагоразумный поступок! Оставьте это мне, Ваше Высокомерие, я позабочусь о том, чтобы в его послужной список было занесено строгое порицание.
- Боги должны болуджить звое! - взревел Ай-Поппи-Гуги.- Завтра, во время Великого браздника зреды…
- Завтра четверг,- перебил Мэгнан.
- Завтра зреда! Зегодня зреда! Я объявляю, что взя эта неделя зозтоит из зред, разрази меня гром! А теперь, как я и говорил - этот землянин будет уджаствовать в бразднике! Такова воля богов! И хватит зпорить!
- А, он примет участие в церемонии,- с облегчением сказал Страпхэнгер.- Что же, ради этого мы вполне можем его освободить от прямых обязанностей,- он издал негромкий дипломатический смешок,- Корпус всегда готов поощрять богопочитание в любой форме, разумеется.
- Единзтвенные изтинные боги - это Хуганзкие боги, во имя богов,- прогрохотал Епископ.- И не надо мне никакой вашей земной ерези, иначе я отменю помилование! Теберь уведите этого тиба в храм и бриготовьте для полета в зреду! Взе озтальные озтаютзя бод арезтом, бока не зтанет извезтна воля богов!
- Мистер посол,- дрожащим голосом проговорил Мэгнан, дергая Страпхэнгера за руку,- вы думаете, вам следует, вам следует позволять им…
- Просто позволим Его Высокомерию сохранить свое лицо,- доверительным тоном ответил Страпхэнгер и подмигнул Ретифу,- не тревожьтесь, мальчик мой, для вас это будет хорошим опытом. Вы в действии познакомитесь с хуганской религиозной концепцией.
- Но… что, если они… я хочу сказать, что варить в масле… это дело такое необратимое,- настаивал Мэгнан.
- Спокойно, Мэгнан! Я не потерплю нытиков в моей организации!
- Спасибо, что вспомнили обо мне, мистер Мэгнан,- сказал Ретиф.- Но мой талисман все еще со мной.
- Талисман? - тупо переспросил Мэгнан.
- Колдовство? - прогрохотал Епископ,- Я и подозревал джто-то такое! - огромным красным глазом он уставился на Страпхэнгера,- Увидимзя на церемонии! Не обаздывай! - он посмотрел на Ретифа,- Ты бойдежь без зопротивления?
- Ввиду количества направленных на меня стволов,- ответил Ретиф,- я искренне на это надеюсь.
IV
Камера была узкой, темной и сырой, и в ней не было никакой мебели, если не считать простого стола, на котором стояла бутылка вина с горьким запахом, и узкой скамьи, на которой сидел
Ретиф. Его запястья были скованы цепью, и он прислушивался к приглушенному стуку, слабо доносившемуся из-за стен. Стук продолжался уже часов двенадцать, насколько он мог судить - достаточно долго для того, чтобы, хуганцы успели завершить подготовку к религиозным церемониям, в которых он должен был участвовать.
Стук внезапно изменился по тону - он слышался громче, ближе. Затем раздался слабый звук, будто бы горсть камешков бросили на пол. Через мгновение послышалось тихое царапанье, словно ногтями по доске, затем тишина.
- Ретиф, ты здесь? - прочирикал в полной темноте тонкий голос.
- Само собой, Джекспурт! Входи и присоединяйся! Я рад, что ты смылся от жандармов!
- Раззявы! Хе! Но слушай, Ретиф, у меня плохие новости.
- Выкладывай, Джекспурт, я слушаю.
- Это День праздника - старый Гуги наметил на сегодня крупные события, связанные с их религиозной ерундой. Хуги месяцами готовили этот свой гигантский окуриватель - загружали его мусором, старыми тряпками, использованными шинами и прочей дрянью. В разгар церемонии они зажгут это и включат воздуходувные помпы. Хуги провели систему труб к норам, понимаешь? На многие мили вокруг для спизмов не останется безопасного места. Наш народ начнет выскакивать из своих укрытий, в которых многие семьи жили поколениями, и - тютю! - тут-то их и перебьет стража! Это будет конец для нас, спизмов!
- Это жуткая история, Джекспурт,- вернее, была бы такой, если бы я сам на данный момент не находился в такой же жуткой ситуации.
- Да, Обряды среды. Тебя назначили на утро или на большое вечернее представление? - Джекспурт замолк, когда за дверью раздался звон.
- Святой Моисей, Ретиф! Время пришло! Они здесь! Я должен был проинформировать тебя, но, чтобы пробраться сквозь ту стену, потребовалось времени больше, чем я рассчитывал, а потом я разболтался…
В скважине заскрежетал ключ.
- Слушай! Ты пил из этой бутылки?
- Нет.
- Отлично! В ней наркотик! Когда я уйду, вылей ее! Тебе придется прикинуться, что ты не в состоянии говорить, иначе не поздоровится! Сделай вид, будто ты зомби, понимаешь? Что бы тебе ни приказали сделать - делай! Если они подумают, что ты прикидываешься,- это конец для всех землян на Хуге! И помни! Держи голову склоненной, а руки и ноги - подвернутыми… Замок со скрежетом открывался.
- Мне пора! Удачи! - Джекспурт исчез.
Ретиф сделал шаг к столу, схватил бутылку и вылил ее в трехдюймовую дыру, через которую исчез его посетитель.
Появился свет, когда тяжелая дверь распахнулась внутрь. В камеру вошли трое хуганских копейщиков в капюшонах, за которыми следовал священник в черном балахоне. Ретиф стоял с бутылкой в руках, закрывая собой путь побега Джекспурта,
- Как замоджувзтвие, землянин? - спросил священник, оглядывая Ретифа с ног до головы. Подойдя к нему, он поднял Ретифу веко, крякнул и взял у него из рук пустую бутылку.
