Это чарующее зрелище с лихвой вознаградило Миреллу за все перенесенные трудности. К девяти утра на вершине стало так жарко, что она сменила брюки на легкую юбку. Она переодевалась за могильным камнем короля Антиоха в присутствии четверых мужчин, которые в этот момент любовались оживающей небесной сферой.

Мирелла уселась под зонтиком, чтобы не сгореть на солнце, который мужчины галантно установили для нее среди валунов. Адам пропал куда-то вместе с британскими и немецкими археологами, посоветовав ей немного вздремнуть. Она попыталась последовать его совету, но была слишком возбуждена и не смогла заснуть.

Почувствовав голод, мужчины достали съестные припасы, и они все вместе позавтракали. Аслан и Демир веселили их рассказами о Ходже Насреддине, герое турецкого эпоса четырнадцатого века, шутки и мудрые высказывания которого до сих пор не утратили своей остроты.

В два часа дня к ним присоединились телохранители Миреллы и кое-кто из жителей деревни. Еще через полчаса они с Адамом спустились к джипу, прихватив с собой трех собак.

– Наконец-то мы одни, – с облегчением вздохнул Адам.

Он обнял ее и нежно прикоснулся губами к ее губам. Она приникла к нему всем телом и с наслаждением расслабилась, зная, что может ему доверять. Он расстегнул на ней блузку и слизал капельки пота между ее грудей, а затем стал ласкать ее соски.

– Я мечтал об этом с той минуты, как ты вышла вчера из самолета, – прошептал он хриплым от возбуждения голосом. – Я люблю твою грудь, люблю ощущать ее в своих ладонях. Сколько раз я мечтал о том, чтобы взять ее в рот! Я представлял себе, насколько длинны твои соски и как сладки они на вкус.

Мирелла закрыла глаза, чувствуя, что от его прикосновений и слов напрягаются мышцы внизу ее живота.

– Пойдем, пока никто не застал нас здесь. Я отвезу тебя вниз и покажу долину в предгорье.

Он усадил ее на переднее сиденье. Затем достал из багажника канистру с водой и напоил собак. Мирелла намочила платок и обтерла лицо. Они выпили горячего чая из термоса и тронулись вниз по склону под палящими лучами полуденного солнца.

Мирелла с изумлением узнала, что Адам – самый известный представитель западного мира в Турции, пользующийся огромным авторитетом. Его вечеринки были одним из многих способов вдохнуть жизнь в восточные провинции страны. Он оберегал независимость этой части Турции от посягательств граничащих с ней стран.

В поселении Сари имелись электричество, водопровод и небольшой аэродром – все это было сделано на деньги Адама, который объяснял нововведения необходимостью проводить раскопки. Он заботился о том, чтобы жители деревни не голодали, и даже подарил им два джипа, которыми владели Аслан и Демир при условии, что Адам всегда может воспользоваться ими для собственных целей. Таким образом, это место Адам по праву считал своим маленьким королевством.

Они спускались все ниже с горы, и Адам вдруг остановился и произнес:

– Посмотри назад. Видишь два холма? Они и земля, что лежит справа от них, принадлежат тебе.

Они направлялись к побережью Средиземного моря, туда, где проходила граница с Сирией. Склоны холмов утопали в зарослях цветущих кустарников. Впереди лежал Евфрат и город на его левом берегу – Бирекик. Адам выбрал такой маршрут, чтобы он проходил через цветущие фруктовые сады.

– Все это принадлежит тебе. И это, и это, – то и дело повторял он. – Мы проезжаем через владения, которые принадлежали твоей семье последние шестьсот лет.

Адам круто свернул с дороги, и джип помчался через луг, но вдруг резко затормозил. Перед ними открывалась восхитительная панорама, на дальнем плане которой высились стройные кипарисы, а сквозь их кроны виднелась голубая гладь Евфрата.

– Это тоже мое? – потрясенно спросила Мирелла.

– Да. Посмотри налево. Милях в десяти отсюда я нашел дневники семьи Оуджи. А теперь взгляни направо. – Он проследил за ее взглядом – она смотрела на палатку бедуинов – и улыбнулся. – А вот это не твое, это мое. Я браконьерствую на твоей земле! Поехали туда.

Адам подал сигнал и выпустил собак, которые должны были возвестить слугам о прибытии хозяина.

– Я тоже не надеялся, что ты когда-нибудь окажешься у меня в гостях. Ты представить себе не можешь, как я счастлив. – Он нежно поцеловал ее в губы.

Они проехали еще немного, после чего вышли из машины и пошли пешком через луг, держась за руки. Через миг они скрылись в густой, высокой траве.

– Наверное, ты думаешь, что я растеряюсь и буду чувствовать себя Золушкой в этом раю, – улыбнулась Мирелла. Она волновалась, потому что ей хотелось быть особенной и неповторимой для Адама в эту минуту. Она так сильно любила его, что стеснялась своего чувства. Она не испытывала никакого страха, наоборот, она удивлялась тому, что ради этого мужчины отважилась залезть на гору, лишь бы доставить ему удовольствие. Ее широкая юбка разметалась у ее ног, когда она легла на траву.

– Ты в порядке? – спросил Адам с улыбкой.

Мирелла молча кивнула в ответ. Он склонился над ней и, развязав пояс юбки, стал ласкать ее бедра и темный треугольник пушистых волос. Его настойчивые, умелые пальцы оказались у нее между ног, и тогда он нагнулся и стал покрывать ее живот страстными поцелуями. Мирелла закрыла глаза и застонала, обхватив его голову руками. Неожиданно Адам поправил ей юбку и помог подняться с травы.

– Если мы поторопимся, то успеем искупаться в реке и высохнуть на солнце, – предложил он.

Их встретил Турхан, который, как объяснили Мирелле, был домоправителем Адама и неотлучно состоял при нем с тех пор, как хозяину исполнилось восемнадцать лет.

– Впрочем, вы уже знакомы, – улыбнулся Адам. – Турхан один из тех, кто спас тебя от озверевшей толпы на базарной площади.

Затем Адам познакомил ее с Музин, хрупкой юной турчанкой, одетой намного роскошнее других женщин, с которыми до сих пор сталкивалась Мирелла. Адам пояснил, что Музин принадлежит к штату слуг его дворца на Босфоре, и Мирелла предположила, что в обязанности этой девушки входит не только работа по дому, но и удовлетворение сексуальных потребностей хозяина. Адам подтвердил ее догадку и попросил ни в коем случае не демонстрировать робость или смущение перед Турханом и Музин, поскольку они оба его личные слуги, всегда готовые выполнить любое его приказание, а с этого момента она тоже может распоряжаться ими по своему усмотрению.

Они направились прямиком к берегу реки, где Адам приказал Турхану разложить килим на залитом солнцем склоне холма.

Адам и Мирелла стояли обнявшись у самой воды, слушали пение птиц и наслаждались чарующим покоем и умиротворенностью этого пейзажа. Вдруг с противоположного берега поднялась в воздух птичья стая и устремилась вниз по течению реки.

– Смотри, это ибисы, – проговорил Адам. – Хотя их осталось совсем немного, здесь их еще можно увидеть, потому что они гнездятся в Марокко и возвращаются на Евфрат каждый год в феврале.

Они долго смотрели вслед стае, пока та не скрылась из виду. Тогда Адам повернулся к Мирелле и принялся ее раздевать. Вскоре она стояла перед ним обнаженная. Через минуту он тоже избавился от одежды и шагнул к ней.

Запах его тела и гладкая, упругая кожа, под которой перекатывались тугие мышцы, воспламенили ее. Он поднял ее на руки и понес к воде, а она покрывала поцелуями его шею и грудь, осторожно покусывая соски.

После купания их встретила на берегу Музин с двумя мягкими, расшитыми вручную халатами. Адам взял Миреллу за руку и повел вверх по склону холма, где для них уже были приготовлены царское ложе и угощение. Адам снял с себя влажный халат, протянул его Музин, а затем помог раздеться Мирелле. Они сидели рядом, подставив лица теплому солнцу. После прохладной воды сухой жар казался особенно приятным. Адам налил им вина, прищурившись, оценил его цвет на солнце.

– Я чествую тебя, богов и эту прекрасную жизнь – отныне и во веки веков! – торжественно провозгласил он.

Мирелла сделала глоток и сказала, что вино похоже на нектар, достойный богов, за которых они только что выпили.