С трудом удержавшись, чтобы не броситься за ним, Леонид раздраженно глянул на часы и вконец разозлился: проторчал, как дурак, в ожидании Есении почти час, а она уже, поди, давно дома.

Нащупав в кармане монетку, он направился к телефонному автомату. Набрав домашний номер Есении, он напряженно прислушался. Там долго не отвечали, потом кто-то снял трубку.

– Есения, – закричал Леонид. – Что же ты уехала, ничего мне не сказав?

В ответ раздались щелчок и зуммер отбоя.

«Вот так так, ничего не понимаю! – растерялся Леонид. – Почему она бросила трубку? А может, это была не она? Нужно еще раз позвонить».

Порывшись в карманах, он попытался нащупать двухкопеечную монету, но мелочи больше не оказалось.

Решив, что позвонит из дома, он пошел к метро на Балтийский вокзал.

Дома его встретила мама, отпросившаяся в этот день с работы. Судя по запаху, витавшему в квартире, на столе его ожидали любимые пирожки с мясом, но аппетита на этот раз у него не было никакого. Мама даже всполошилась, не заболел ли он, глядя, как Леонид без обычного энтузиазма садится за стол.

Торопливо выпив кружку чая с шестью пирожками, он засобирался.

– Ты куда, сынок? – спросила мама.

– Мне нужно кое-куда заехать, вещи отдать, – сказал он, кивнув на сумку Есении.

– Да чего такая спешка? – удивилась мама. – Завтра нельзя, что ли? Ты же только с дороги, отдохни.

– Не устал я, вернусь, расскажу все, – пообещал Леонид и, схватив сумку Есении, направился к двери, но, вспомнив о рабочем телефоне отца Есении, решил уточнить организацию.

Набрав справочную службу «09», он назвал дежурной номер телефона и попросил ее посмотреть, какой организации принадлежит этот номер и где она находится. Та переключила его на платную справку, где ему ответили, что такого номера в их базе данных нет, но похоже, что это где-то на Васильевском острове, точнее они сказать не могут, и утешили тем, что «зато вам не нужно оплачивать эту справку». Слабо утешившись этим обстоятельством, он, совершенно озадаченный, покинул свой дом.

Доехав до станции «Василеостровская», Леонид вышел из метро и решил еще раз позвонить Есении. На этот раз трубку вообще никто не снял, и он пошел пешком к ее дому, подумав, что, может быть, у них там что-нибудь случилось с телефоном.

Пройдя по Среднему проспекту до 1-й линии, Леонид перешел дорогу и, углубившись в проходные дворы, добрался наконец до дома Есении, который стоял на углу набережной Макарова прямо напротив Академии тыла и транспорта. Увидев его, он опешил – вид у дома был явно не жилой. В некоторых окнах зияли провалы разбитых стекол, вокруг стояла техника и суетились рабочие, а до второго этажа были установлены строительные леса.

Судя по номеру, квартира Есении должна была находиться на третьем этаже. Он, задрав голову, посмотрел на темные окна и направился к подъезду.

Дорогу ему преградил выходящий из подъезда рабочий:

– Куда вы? Сюда нельзя!

– Тут у меня знакомые живут, – ответил Леонид и попытался его обойти, но тот снова заступил ему путь:

– Никто тут уже не живет, дом отправлен на капитальный ремонт.

– Когда? – попытался уточнить Леонид.

– Да уж неделю тут ковыряемся…

– А жильцов куда переселили? – спросил Леонид, впадая в отчаяние, потому что начал понимать, что они с Есенией уже не просто разминулись, а растерялись.

– Слушайте, не знаю, спросите в ЖЭКе, – нетерпеливо сказал рабочий.

– Спасибо за совет, – поблагодарил Леонид, решив больше не испытывать его терпение.

Перейдя дорогу, он медленно побрел по бульвару в сторону университета. Вдруг какой-то неприятный холодок прокатился у него между лопаток, как будто кто-то смотрел в спину.

Он обернулся, но ничего подозрительного не заметил, только в машине, припаркованной у обочины на набережной Макарова, кто-то изнутри закрывал темное тонированное стекло, одновременно трогаясь с места.

 «Наверное, показалось», – подумал Леонид и пошел дальше, хотя неприятное ощущение в спине еще какое-то время сохранялось.

Выйдя на Менделеевскую линию, он пошел вдоль здания Двенадцати коллегий, как вдруг, бросив взгляд на другую сторону улицы, он увидел комплекс Института акушерства и гинекологии, в просторечье называемого «Институтом Отто», и его осенило: «Да ведь здесь же, наверное, работают родители Есении! Она говорила, что они врачи-гинекологи и работают недалеко от дома. Может быть, Есения сейчас у них? Она, похоже, ничего не знала об отправке их дома на капремонт, иначе сказала бы мне».

Ободренный этой догадкой, Леонид быстро перебежал по газону на другую сторону улицы, честно выполнив просьбу озеленителей: «По газонам не ходить », и, открыв тяжелую старую дверь, ворвался в холл института.

Сидящая на вахте пожилая женщина в белом халате, испуганно посмотрела на него, но тут же, вспомнив о своих обязанностях, грозно поднялась со своего места:

– Вы куда, мужчина?

– Лично к вам, Мария Ивановна! – выпалил Леонид, поднимаясь по ступеням к ней.

– Не Мария Ивановна, а Мария Петровна, – недовольно поправила та. – А в чем дело?

– Извините, Мария Петровна, за оговорку. Меня направили к вам, сказав, что вы очень душевный человек, всех здесь знаете и обязательно поможете мне в моих поисках.

Вахтерша, усевшись на место, недоверчиво посмотрела на него, а потом спросила:

– А в чем дело?

Леонид в двух словах объяснил ей, что здесь работает отец его подруги и что, скорее всего, разминувшись с Леонидом на вокзале, она поехала сюда и он хотел бы найти ее, чтобы отдать ей сумку, которую она забыла забрать. Высоко подняв в руке, Леонид продемонстрировал ей спортивную сумку Есении.

– Может быть, вы позвоните ее отцу? Его зовут Вербицкий Виктор Иванович. Вот его телефон… – попросил Леонид.

Взяв у него бумажку с телефонами, вахтерша посмотрела на нее, потом, поелозив пальцем по институтской телефонной распечатке, озабоченно произнесла:

– Странно, телефон вроде похож на наш, цифры рядом, но именно такого номера у меня нет. Вербицкий, говорите? Что-то не помню я такого врача… Ну, давайте, позвоним.

Набрав номер, вахтерша поднесла трубку к уху и, чуть приподняв белую шапочку, прислушалась. Потом, покачав головой, положила трубку на рычаг:

– Не отвечает.

– Может быть, у кого-то можно узнать, вдруг он на каком-нибудь совещании или… как это… консилиуме? – спросил Леонид, умоляюще взглянув на Марию Петровну.

Та недовольно посмотрела на него, потом, смягчившись, махнула рукой и опять взялась за телефон.

Набрав какой-то номер, она сказала:

– Алё, Светлана Фёдоровна, здравствуйте, это Мария Петровна с вахты. Вы не подскажете, тут одного нашего работника разыскивают, Вербицкий его фамилия… Где он у нас работает?.. Да очень нужно, ага, я подожду… – Прикрыв рукой трубку, она прошептала Леониду: – Сейчас в кадрах посмотрят…

Он приложил руку к сердцу и благодарно поклонился Марии Петровне. Она отмахнулась: мол, не стоит благодарности.

– Да-да-да, – сказала она, когда в трубке послышался чей-то голос. – Ясно, спасибо, Светлана Фёдоровна… Ой, здравствуйте, Иван Антонович. Что? А, понятно-понятно, извините.

Положив трубку, она сердито посмотрела на Леонида:

– Никакой Вербицкий тут не работает и никогда не работал! А из-за тебя меня обругали, сказали, что мы вообще не имеем права давать такие справки.

– Но ведь телефон?.. – робко напомнил Леонид.

– Я ж тебе сказала, что у меня такой номер не значится; может, папаша твоей подружки просто где-то поблизости работает. Все, давай иди, ищи в другом месте, а то мне попадет. Позвони в справочное.

– Да звонил я, – обреченно махнув рукой, сказал Леонид. – Спасибо и на этом, Мария Петровна, до свидания.

Выйдя на улицу, он остановился в нерешительности: что же теперь делать? Единственный путь найти Есению – разыскать ее родителей. А для этого нужно выяснить, где они работают. Или, может, действительно, для начала попробовать обратиться в ЖЭК, там ведь должны знать, куда переселили жильцов ремонтируемого дома.