Если бы она могла это доказать.

Ключом к разгадке был дневник. Она должна найти его. Ей необходимо побывать в Харвуд-Холле и обыскать чердак. Ей захотелось обсудить это с Кордом, попросить о помощи, но он занят, а она и так доставила ему немало неприятностей.

Она снова завернула гранатовый перстень в атлас и положила его обратно в шкатулку, затем вынула из нее синюю бархатную коробочку и открыла крышку. В коробочке сияли жемчуг и бриллианты. Тори взяла ожерелье и приложила к шее.

Оно идеально подходило к розовому шелковому платью. Жемчуг холодил кожу и приносил умиротворение. С легким щелчком она застегнула бриллиантовую застежку. Ей вспомнилась ночь, когда Корд потребовал, чтобы она легла в постель нагая, с одним только этим ожерельем на шее, а потом со всей страстью накинулся на нее. Как ей хотелось, чтобы сегодня вечером он поехал с ней.

Отгоняя от себя чувство беспомощности, она взглянула на часы. Вот-вот должны были появиться сестра с мужем, как всегда, сопровождающие ее. Приняв из рук Эммы белую шелковую индийскую шаль, Тори направилась к лестнице.

Неделя тянулась долго. В благодарность за внимание Тори давала в честь сестры и зятя званый обед. Если муж не может вывозить ее в общество, решила Тори, она пригласит общество к нему.

Гости должны были появиться с минуты на минуту. К Тори подошла их новая, очень расторопная экономка, миссис Грей, со списком накопившихся в последний момент вопросов. Тори ответила на каждый и еще раз проверила списки гостей.

Корд одевался наверху, ему требовалось еще несколько минут. Он поздно вернулся со встречи с полковником Пендлтоном. Для новой попытки освободить капитана Шарпа еще не все было подготовлено, но они надеялись, что шанс появится очень скоро.

Тори увидела спускающегося по лестнице мужа в тот момент, когда прибыли первые гости, и на мгновение замерла в восхищении. Он был такой высокий, широкоплечий, с таким мужественным, очень мужским лицом. Муж взял ее под руку и окинул взглядом. В его глазах она увидела одобрение и еще – желание.

Последнее исчезло, когда они вышли приветствовать первых гостей, доктора и миссис Частейн с дочерью. В последнее время Тори часто виделась с Грейс, встречаясь то на одном, то на другом приеме.

– Мама намерена выдать меня замуж за какого-нибудь дряхлого недоумка с кругленькой суммой денег, – пожаловалась как-то Грейс. – Главное, чтобы у него был титул, это все, что ее заботит. Ты бы видела ее на суаре у лорда Данфри на прошлой неделе. Она настаивала, чтобы я села рядом с виконтом Тинзли. Он слеп на один глаз и такой дряхлый, что не может вспомнить, что ел на обед – запеченную рыбу или жареного гуся.

– Я догадываюсь, что ты все еще намерена выйти замуж только по любви.

Грейс вздернула подбородок.

– Если не по любви, то я вообще отказываюсь выходить замуж.

Но до сих пор Грейс еще не встретила мужчину, который бы заинтересовал ее.

Даже Джулиан не производил на нее впечатления.

Он появился несколькими минутами позже в компании Клер и Перси. Хотя Тори несколько раз упомянула Джулиана в разговоре с Кордом, им еще предстояло познакомиться. Когда он вошел, она заулыбалась:

– Джулиан! Как я рада, что вы пришли! Он очень галантно склонился к ее руке.

– Это я очень рад, Виктория.

– Вам давно пора познакомиться с моим мужем. – Она подвела его к Корду, который разговаривал со своим другом Рейфелом Сондерсом. – Корд, это Джулиан Фокс.

– Мистер Фокс.

– Лорд Брант.

– Кажется, вы знакомы с его светлостью герцогом Шеффилдом.

– Да, – сказал Джулиан. – Мы несколько раз встречались.

Все приличия были соблюдены, но Корд не проявил расположения к гостю. Тори видела, что муж оценивает Джулиана, как это делают мужчины, и гадала, каковы результаты, оценки.

Гадать долго не пришлось. Корд задержал ее на пути в гостиную и отвел в сторону, подальше от гостей.

– Ну вот… Наконец-то я увидел неуловимого мистера Фокса.

– Да, и я рада, что он смог прийти.

– Вы никогда не говорили, насколько он обаятелен. Ей не нравилось, как он смотрел на нее, не нравилось, что взгляд его стал тяжелым.

– Я говорила вам, что он очень приятный мужчина.

– Вы также никогда не упомянули, что он шести футов роста, чрезвычайно хорошо сложен и один из самых красивых мужчин во всем Лондоне.

Она вздернула подбородок.

– Я не думала, что его внешность имеет какое-то значение.

– В самом деле?

– Я надеялась, что он вам понравится.

– О, я нахожу его просто потрясающим. – Корд не сказал ничего больше, просто взял ее за руку, переплетя ее пальцы со своими, и твердо повел в гостиную.

Усевшись, она почувствовала облегчение. Корд дружелюбно разговаривал с гостями, и она подумала, что когда он хочет, то может быть даже более обаятельным, чем Джулиан. Корд производил впечатление идеального хозяина, беззаботного и веселого, однако она чувствовала на себе его взгляды, бросаемые снова и снова.

Доктор Частейн рассказал, как недавно ему пришлось принимать сиамских близнецов.

– Вы бы их видели. Соединенные головами. Никогда не приходилось видеть ничего подобного. Умерли, не прожив и двух недель. И слава Богу, по правде говоря. – Он начал было рассказывать новый столь же неприятный случай из своей медицинской практики, но тут деликатно вмешался Джулиан.

Бросив взгляд на Тори, он с улыбкой рассказал о казаках, которые оказались цыганами.

– Их выступление было совсем неплохим, – закончил он, – пусть они и смошенничали.

История всех рассмешила, и Тори благодарно улыбнулась рассказчику.

Потом он заговорил об опере, которую они слушали, о "Дон Жуане".

– Исполнение оказалось самым лучшим из того, что мне приходилось слышать. Вы согласны со мной, Виктория?

Она улыбнулась:

– Оно было прекрасным. Я ведь не была в опере с тех пор, как родители привозили нас с Клер в Лондон много лет назад. Все оказалось еще восхитительнее, чем тогда.

– Это было замечательно, – вставила Клер. – Жаль, что вас не было с нами, милорд, – обратилась она к Корду. – Вы получили бы большое удовольствие.

Глаза Корда жгли Тори.

– Уверен, что так оно и было бы.

Чета Частейн, также посетившая оперу, согласилась с высокой оценкой. Грейс не была в опере. Она никогда не была близка со своим отцом, а за последние несколько лет они еще больше отдалились друг от друга. Это печалило Грейс, но она ничего не могла с этим поделать.

Оживленные разговоры продолжались и за ужином. Корд кивал и улыбался, но становился все более молчаливым. Мужчины остались в столовой со своими бренди и сигарами, а дамы перешли в гостиную.

Позже мужчины присоединились к дамам, все, казалось, были расположены друг к другу, однако Корд был как-то уж слишком спокоен, а ко времени, когда их покинул последний гость, стал мрачнее тучи. Он последовал за Тори наверх, в ее спальню, закрыл за собой дверь и прислонился к ней, сложив на груди руки.

– Так вам понравилась опера, не правда ли?

Ей не понравился его тон.

– Да, очень понравилась. Помнится, это вы предложили мне поехать. Вы были, как всегда, заняты, иначе вы могли бы поехать со мной.

– У меня были дела, которыми необходимо было срочно заняться. В отличие от вашего друга Джулиана у меня много обязанностей.

– Джулиан знает, как получать удовольствие от жизни. В этом нет ничего плохого.

Он отошел от двери.

– Я не желаю, чтобы вы впредь выезжали с ним.

– О чем вы говорите? Я никогда не выезжала с ним. Он любезно соглашался быть четвертым в нашей компании из трех человек, за что я ему благодарна.

– Вы слышали, что я сказал. Я не хочу, чтобы он сопровождал вас куда бы то ни было. В тех случаях, когда он будет присоединяться к своему кузену и вашей сестре, вы будете оставаться дома.

Она рассердилась:

– Вы ведь не мой тюремщик, Корд.

– Нет, я просто ваш муж, на случай если вы забыли. Она подбоченилась.

– Что в нем такого, отчего он так не нравится вам?