- Великий Генту приветствует вас, Хегу-шангер, - дважды, как молодой старшему, поклонился мальчик.

- Шангас при Водоеме приносит соболезнования в связи с темным событием настоящего.

- Гетанс принимает эти скорбные слова и благодарит за них.

Чженси с минуту внимательно рассматривал мальчика.

- Я скорблю вместе с вами, Вэнзей. Я знал и ценил вашего отца. Я любил его как брата.

- Да, господин Чженси, я знаю. Поэтому я обращаюсь к вам, не только как к начальнику полиции. Но и как к другу отца. Убийцы отца не спрячутся, словно зловонные демоны жанхэги в темных горных пещерах! Гетанс поклонников Танца объявляет им бесконечную войну!

Хегу- шангер помолчал, обдумывая ситуацию.

Бесконечная война.

Как неразумно. Как по-детски.

Но слово произнесено и услышано.

- Нелегко приобрести истинного друга. Еще труднее потерять бесконечного врага. Что же, Вэнзей, нам многое надо обсудить… Для начала я представлю вам, господин Генту, своего помощника и друга, таку-шангера Киримэ.

Мальчик едва заметно улыбнулся.

- Я знаю вашего бакугэру. Мой благородный отец, да будет небо к нему милостиво, хорошо учил меня. Мне знакомо лицо вашего первого заместителя и друга.

Таку- шангер слегка шевельнул седыми бровями. Отнюдь не все среди высших чиновников Шангаса знали о его истинном звании.

- Ваш благородный отец заслужил милость небес, - согласился Чженси. - Послушаем же моего умудренного опытом и годами бакугэру. Он хотел мне рассказать нечто, касающееся этого поистине ужасного события.

Господин Киримэ позволил себе на миг отвлечься от предстоящего доклада. Поистине, небо упало на землю, если столь страшными делами теперь приходится заниматься тринадцатилетним мальчикам.

- По нашим данным, катастрофе самолета с вашим отцом виной одна из ветвей Черного Древа. Какая именно ветвь - нам еще предстоит определить. Но что именно Черное Древо повинно в смерти вашего отца - это не подлежит сомнению. Эти презренные ханзаку так и не поняли, на чем поднялись мы, дейзаку… Они полагают, что сумеют достичь того же, если не больше, чем мы. Достичь смертями и страхом. Они глупы. Глупы и потому опасны…

- -

Горный храм медленно просыпался.

Сон еще цеплялся за него холодными горными ручьями, узловатыми ветвями иссеченных дождями и ветром кривых деревьев, цепкими корнями ползучих трав и вьюнов, почти невидимыми волокнами туманов. Но силы были неравны. Слишком много людей, слишком они нетерпеливы и устремлены к цели. Слишком много огней и громких звуков. Этой ночью на площадке перед храмом появились десятки машин, и сотни людей. И сновиения бежали, чтобы свернуться неслышными тенями в дальних уголках, в самых темных галереях, в самых глубоких штольнях.

По всему храму зажигались огни, звучала громкая речь, повсюду носили десятки старых палисандровых сундуков.

Храм готовили. К чему?

Он смотрел на людей тысячами вновь зажженных огней, сотнями малых алтарей, десятками узких, пробитых в каменной толще окон. Он смотрел и старался понять. Медленно всплывали воспоминания о прошлом.

Его высокие колонны, выкрашенные темно-красной краской, его сводчатый потолок, выложенный лазуритовыми плитками, золотые росписи стен - все вспоминало прошлое.

Прошлое и будущее.

Храм чувствовал, что его разбудили ненадолго. Эти люди слишком спешили, они были переполнены страхом и надеждой - такие не приходят надолго. Они пришли на час, а уйдут через миг. Они еще не знали, что их ритуалы пусты, а слова бессмысленны. Они не знали.

Как глупо.

Они пришли провести нужные им церемонии - затем вновь его покинут. И через несколько мгновений его медленной жизни он вновь уснет. В мыслях он уже погружался в темную и тягучую дрему. В сон Храма Троесущности, который был создан столетия назад, чтобы всего через десяток лет оказаться покинутым, позабытым и заброшенным на долгие сотни лет. Почти навсегда.

За все эти годы его будили лишь трижды.

И четвертый раз - ныне.

Как сонно…

Верховный жрец Шангаса при Водоеме, Тидайосу-шангер Тяу-Лин мрачно постукивал пальцами по столу. Он только что закончил невеселый доклад и теперь рассматривал людей сидящих с ним за одним столом.

Стол был круглый. Вокруг него стояли резные деревянные стулья с высокими спинками. На стульях сидели люди, не простые люди. Каждый из них командовал сотнями и тысячами людей, на каждом лежала тяжелая ноша ответственности. За столом находились почти все верховные сановники Шангаса, включая и самого Хегу-шангера Чженси.

Все ждали слова Чженси.

Хегу- шангер задумчиво подбрасывал левой ладонью в воздух палочки с рунами. Подбросит, поймает, посмотрит. Подбросит, поймает…

Что он там видел - никто не решился спросить.

Хегу- шангер в очередной раз поймал палочки и вдруг бросил их на стол. С сухим стуком те раскатились по столу. Чженси с интересом осмотрел их расположение. С удовлетворением кивнул.

Как правильно.

Он обратил взгляд на Тидайосу-шангера.

- Значит, никто не преуспел?

- Никто.

- И к нам не пришел Господин Лянми?

- Да.

- Кэнб Агатового Дракона не смог вызвать своего предка Дракона Тао-Рин?

- Да, - похоже, Тидайосу-шангер не был расположен к долгим разговорам.

- Арронсэ Синего Солнца?

- Они еще не закончили обряд. Он слишком длинный. Но, по моему мнению, Черная Кошка Хинши не придет к ним.

- Мы остались без Троесущности, - заключил Хегу-шангер.

Тяу- Лин промолчал. Что толку пусто сотрясать стены храма бессмысленными звуками. Все очевидно.

- Это хорошо, - сказал Чженси.

Шангеры с удивлением посмотрели на него. Лучшее, наиболее страшное оружие, высочайшее достижение искусства дейзаку оказалось мертво сотни лет, и это хорошо?

Однако, скривившийся как от зубной боли, Тидайосу-шангер коротко кивнул.

- Это хорошо.

- Поясните им, - махнул рукой Чженси. - Не все из них имели полный доступ к древним хроникам.

Тидайосу- шангер помолчал, собираясь с мыслями. В глубине храма еще шел долгий обряд вызова Черной Кошки Хинши. Удары барабана накладывались на ритм сердца, и у Тяу-Лин кружилась голова. Он собрал волю, словно завязал тугой узел из шелковой веревки, и стал медленно вспоминать былое.

- Шангеры! Слушайте то, что может поведать вам старик, прошедший через два канджао и оставшиеся годы жизни которого могут быть подсчитаны на пальцах одной руки. Все мы привычно боимся Сущностей, опасаемся упоминать их имена в разговорах, не пишем ничего в книгах о них и даже наказываем детей, когда они удивляются нашим страхам… Но кто из нас знает, что такое на самом деле Сущности? Многие ли из нас ведают, откуда берет исток широкая река нашего ужаса перед этими великими Силами?

Когда одиннадцать сотен лет назад наши предки приняли решение создать Троесущность, наш город был на краю смерти. Вы все знаете, что жить мы можем вдоль очень узкой полосы на краю континента. В глубину суши нам хода нет. Как и в простор океанских волн. Мы живем у Водоема. Не зря наш дейзаку называется Шангас при Водоеме. Название это идет с начала времен, и никто не знает точно, сколько лет живет наш дейзаку.

Тысячу лет? Полторы тысячи? Больше?

Никто не знает.

Мы были первыми, тогда как иные дейзаку появились заметно позже. И их названия отражали девизы и имена известных в тот период Учителей. Некоторые создавались учениками тех Учителей, некоторые возникли сами собой. Они родились. Шангас перестал быть единственным и одиноким.

Появились друзья и единомышленники.

Одиннадцать столетий назад наш город подвергся жестокому нападению. До его гибели оставалось семь дней и еще один миг. Смерть точила свой меч и крошки точильного камня падали на город огненным дождем.

Был ли иной путь противостоять нападению? Кто знает. Наши предки избрали этот, и кто может сказать, что они были не правы? Только не мы.

Сотни юношей и девушек нашего дейзаку и дейзаку наших друзей отдали жизни на алтарях.