Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Беседа 10. Любовь — это аромат цветка. Ненависть — это разящий меч

20 декабря 1975г., Пуна

Не могли бы вы объяснить молитву господню, данную Иисусом?

Медитацию объяснить можно, молитву — нет. Ее можно понять, но объяснить ее невозможно. Молитва — это нечто, идущее от сердца, нечто неуловимое, нечто неопределяемое. Вы можете чувствовать ее, но вы не можете думать о ней. Это часть ее природы. Она подобна любви. Это не техника.

Медитация является техникой. Молитва — это не техника. Медитацию вы можете делать, молитву вы делать не можете. Вы можете только быть наполненным молитвой. Она не имеет никакого отношения к словам: то, что вы говорите в молитве, значения не имеет. Имеет значение то, как вы это говорите, имеет значение то пространство, где эти слова возникают, — но не сами слова.

Молитва является благодарностью, глубокой признательностью по отношению к целому — за то, что вы существуете здесь, за то, что вы рады жизни своей. Молитва противоположна жалобе. Когда вы жалуетесь, вы говорите о своих страданиях; когда вы молитесь, то независимо от того, что вы говорите, вы имеете в виду, что вы радуетесь тому, что вы есть, что вы благодарны за то, что вы существуете. И молитва Иисуса чрезвычайно прекрасна. Никакая другая молитва не является такой прекрасной. В Ведах есть молитвы, но они идут от очень усложненного ума, а когда молитва идет от усложненного ума, она многое теряет. Она становится весьма рафинированной, многозначительной; именно поэтому она теряет все свое значение.

Молитва Иисуса является почти детской. В этом красота ее, в этом слава ее. Если вы захотите понять Гайятри, молитву из Вед, то о ней многое можно будет сказать. Она имеет очень сконденсированное, плотное значение; она подобна научной формуле; она подобна формуле Эйнштейна е=мс2. О ней многое можно сказать, о ней написаны тысячи и тысячи страниц.

Молитва Иисуса не является научной формулой, это просто излияние простого сердца; разговор ребенка с отцом - простой, очень простой, более простого разговора и быть не может. Поэтому, если вы спросите индусов, они скажут: «Что это за молитва?» Если вы спросите буддистов, они будут смеяться, потому что у них весьма изысканные молитвы, очень культурные, сложные, философские, теоретические, много говорящие.

Молитва Иисуса не говорит ничего; это просто излияния сердца; это подобно разговору любимого с возлюбленной или ребенка с отцом. Позвольте мне повторить это: пожалуйста, не просите объяснения; совершайте ее, и вы поймете ее.

Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; да придет Царствие Твое; да будет воля твоя и на земле, как на небе. Хлеб наш насущный подавай нам на каждый день. И прости нам грехи наши, ибо и мы прощаем всякому должнику нашему. И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого. Ибо твое есть Царствие, сила и слава, отныне и вовеки веков. Аминь.

Если я могу по-настоящему переживать музыку флейты, то может ли это быть на уровне того переживания, которое, как вы желаете, должно случаться, когда мы с вами? Я мыслю категориями суфизма. Я вижу, но не понимаю. Я за стеклянной стеной.

Объект не имеет значения. Имеет значение только субъективность. Одно и то же переживание может случиться, если вы слушаете меня, или если вы слушаете игрока на флейте, или если вы слушаете утреннее щебетание птиц, или если вы слушаете грохот водопада. Оно вызвано не объектом вашего слушания, а самим фактом, что вы слушаете. Просто слушание наделяет вас тотальным безмолвием; при глубоком слушании вы исчезаете. Умение слушать — это целое искусство.

Если вы знаете, как слушать, — с глубоким приятием, с максимальной чувствительностью, — то вас нет здесь. Слушатель отсутствует, есть только слушание. А когда слушателя нет, нет никакого эго: нет никого, кто бы слушал, есть только слушание. И тогда оно проникает в самое ядро вашего существа.

Если вы будете слушать меня умом, вы упустите. Если вы будете слушать звуки водопада без ума, вы приобретете. Дело не в том, чтобы слушать именно меня; это имеет отношение к вам, к слушающему. То, что я говорю, не имеет значения; кто говорит — не имеет значения. Все заключается в следующем: окружены ли вы глубочайшим безмолвием? Перестали ли вы существовать в этот момент? Обнаружили ли вы внезапно, что вас нет, что вы есть глубокое безмолвие, что вы вибрируете вместе с жизнью, что вы полны, но пусты, обнаружили ли вы это огромное безмолвие, когда нет ни единого всплеска мысли? Только тогда вы достигаете плоскости, когда истина может проникнуть в вас. Так что постарайтесь быть слушателем. Просто слышания недостаточно. Слышать вы можете; слушание требует особого умения. Это величайшее умение. Если вы слушаете, вы уже прибыли на место, потому что, слушая, вы внезапно обнаруживаете самого себя.

Это кажется парадоксальным. Вы исчезаете, говорю я, и в этом исчезновении вы находите самого себя. Вы пусты, и в этой пустоте возникает наполненность, исполнение, удовлетворение. Нет никаких мыслей. И тогда есть понимание. И любовь течет подобно дыханию — она входит и выходит, входит и выходит. Тогда вы начинаете разделять свое существо с существованием, которое окружает вас. Тогда часть не является больше отдельной частью — она пульсирует вместе с целым. Вы в согласии с целым, вы больше не сбиваетесь с ритма. Возникает гармония — небесная музыка, музыка звезд.

Тогда внезапно вы становитесь открытым. Со всех направлений в вас течет Бог. Но вся проблема заключается в том, как стать таким восприимчивым и безмолвным. Это может случиться прямо сейчас, это случается прямо сейчас со многими. Меня здесь нет, вас здесь нет: и внезапно встреча, внезапно новое бытие.

Что вы можете делать? Всякое делание будет возмущением. Все, что бы вы ни делали, будет выставлять вас за дверь; все, что бы вы ни делали, будет усилием и возмущением. Не делайте ничего; просто будьте.

Все искусство религии заключается не в чем ином, как в этом — просто быть, позволять, находиться в состоянии всеприятия; сидеть под деревом, просто сидеть — больше ничего не нужно, достаточно просто сидеть. Будда достиг истины - просто сидя под деревом Бодхи. Гуляя, просто гуляйте. Любя, просто любите. Просто будьте. Постепенно вы начнете ощущать, что внутри вас начинают исчезать какие-то части вас, внутри вас возникает что-то единое. Это происходит постепенно; постепенно вы начинаете ощущать, что в вас проникает что-то неизвестное, что-то из запредельного. Вы чувствуете себя счастливым. Вы чувствуете себя как беременная женщина: в вас вошло неизвестное. Вы не знаете, кто вошел в вашу утробу, вы не видели еще его лица, но вы можете ощутить его вес, вы можете почувствовать в себе неизвестное вам ранее биение. Вы знаете, что в вас проникло нечто неизвестное.

Тогда вы ходите более осторожно, вы сидите более осторожно, потому что вы должны оберегать его. Неизвестное стало вашим гостем. Вы должны думать и заботиться о нем, потому что это неизвестное с каждым днем растет. Ребенок растет, а мать исчезает. Однажды есть только ребенок, мать ушла. Мать означает прошлое, а ребенок означает настоящее. Мать — это вы, какой вы есть, а ребенок — это вы, каким вы должны быть.

Ничего не должно делаться специально. Вы просто должны создать вокруг себя климат ожидания, удовлетворенности, приятия, восторга, безмолвия. Вы уже начинаете так, как если бы вы достигли.

Послушайте меня снова: вы уже ходите так, как если бы вы достигли. Вы будете «как если бы» только в самом начале; постепенно это «как если бы» исчезнет. Ходите как Будда, смотрите как Христос, восторгайтесь как Кришна. Вначале это будет «как если бы». Но это «как если бы» не останется надолго, потому что вы уже есть то, чем стараетесь быть.

Все дело обстоит так, как если бы вы пришли к Иисусу, не зная, что он Иисус, и он тоже не знал, что он Иисус; и вы бы сказали ему, что собираетесь поставить спектакль: «Вы похожи на Иисуса. Не могли бы вы сыграть в нем Иисуса?» Он соглашается, он приходит на спектакль. Конечно же, это будет «как если бы» в самом начале, потому что он не знает, что он Иисус. И вы не знаете, что он Иисус, он просто похож на него, он кажется Иисусом. А потом он начинает играть в спектакле и это «как если бы» исчезает, потому что он и есть Иисус. Постепенно реальность вступает в свои права, и внезапно все это прорывается — он больше не играет. Он просто является самим собой.

51
{"b":"97002","o":1}