Собрав все свои силы, Фиона вылезла из лодки, но ее юбка зацепилась за край и она начала падать. Сильные руки вовремя подхватили ее и поставили на каменистый берег.

Найл продолжал прижимать девушку к себе, хотя никакая опасность ей уже не угрожала. «Этого еще не хватало!» – подумала Фиона и, упершись ладонями ему в грудь, с силой оттолкнула его от себя. Но мужчина крепко держал ее, и вырваться не удалось. Усталым голосом она произнесла:

– Пустите, я в состоянии идти сама. Он не удостоил ее взглядом.

– Вы не в состоянии даже вылезти из лодки, не обманывайте себя, думая, что сможете продолжать путь.

Слова Найла обидели Фиону, но она вынуждена была признать, что они попали в самую точку – сил у нее действительно совсем не осталось.

Ну что ж, пусть он несет ее куда хочет. В конце концов, она не набивалась ему в попутчицы и не просила везти на остров во время шторма. Графиня устала и не могла сопротивляться, а потому прильнула к нему всем телом, прислонившись щекой к могучей груди. Кожаная куртка бандита была мокрой, но казалась удивительно приятной на ощупь. Она слышала стук его сердца, которое билось сильно и ровно.

Когда Найл опустил Фиону на землю, она почувствовала себя одинокой и совсем беззащитной. Холодный ветер пробирал до самых костей. А ее спутник в это время доставал из лодки их немногочисленные пожитки. Затем он затащил маленькое суденышко на песчаную отмель и спрятал за прибрежными валунами. Теперь ничто не указывало на место их высадки, и никто не стал бы их здесь искать. Плечи девушки поникли. Она ненавидела Найла за его предусмотрительность, но побежденной себя не считала. Раз она решила бежать, то следует использовать любую возможность.

Собрав в кулак всю свою волю, Фиона оперлась на каменистый выступ и приподнялась. Промокшие насквозь юбки липли к ногам и тянули вниз. Приказав себе двигаться во что бы то ни стало, она, спотыкаясь, побрела к скалам. Только бы находиться подальше от моря и ее похитителя. Но не отошла она и на десять ярдов, как Найл был уже рядом.

– Своенравная женщина, – голос его прозвучал холодно, – я вас предупреждал!

Его руки сжали ее запястья, словно стальные тиски. Фиона слишком устала для того, чтобы продолжать борьбу, а потому смирилась. Пусть он свяжет ее и тащит, словно мешок, – ей все равно. Но позже, когда силы вернутся, она убежит и предупредит Дункана, чего бы это ни стоило.

Найл снова подхватил ее на руки, и снова Фиона обнаружила, что тепло его рук и биение сердца действуют на нее успокаивающе.

– Вы быстро устанете, если будете все время нести меня, – проговорила она, хотя и не испытывала большого желания идти самой по неровной каменистой земле.

– Я и не собираюсь нести вас долго. Как только мы одолеем тяжелый участок вы пойдете сами, но уже со связанными руками, – сказал Найл и, саркастически улыбаясь, добавил: – Надеюсь, эта прогулка доставит вам удовольствие и надолго запомнится.

Она не моргая смотрела мужчине прямо в глаза. Ей вдруг захотелось лечь на землю и заплакать.

– Я должна убежать, – тихо произнесла она.

Найл, не обращая никакого внимания на ее слова, снова обернул ей руки полоской ткани и крепко связал веревкой. Потом он взвалил себе на плечи вещи и потянул Фиону за собой. Они направились в глубь острова.

Склон, который путникам предстояло преодолеть, оказался крутым, и девушке со связанными руками пришлось очень тяжело. Ее мысли в голове путались, но она держалась, не позволяя себе впасть в уныние. Найл время от времени оглядывался на свою спутницу, а однажды даже вновь взял ее на руки, чтобы перенести через слишком каменистое место. Видя, что девушка еле идет и все время спотыкается, он немного замедлил шаг.

За то, что Фиона еще держалась на ногах, она должна была благодарить свою силу воли. Каждый ярд пройденного пути давался ей с огромным трудом. Девушка с ужасом думала о том моменте, когда тело откажется ей повиноваться и она рухнет на землю.

Наконец показались стены старого замка. Он был разрушен, но не потерял внушительности и поражал великолепием архитектуры. Фиона облегченно вздохнула – наконец-то она сможет отдохнуть и разработать новый план побега.

Среди груды камней и бревен возвышалась двухэтажная башня. Время пощадило ее – снаружи строение выглядело целым и обитаемым. Сюда-то и направился Найл. Подобраться к башне было нелегко, все кругом заросло травой и мелким кустарником. К солоноватому морскому воздуху примешивался сладкий аромат вереска. С удовольствием вдыхая чудесный запах, напоминающий дорогие духи, Фиона почувствовала, как к ней возвращаются силы.

Внутри башни было темно. Маленькие, высеченные в каменных стенах окна пропускали совсем мало солнечного света, и те лучики, которым все же удавалось пробиться, подсвечивали летающие пылинки, делая их похожими на крошечные бриллианты. В одном из углов лежала стопка одеял и какие-то свертки. Да уж в чем, в чем, а в предусмотрительности похитителю нельзя было отказать. Фиона искоса посмотрела на него.

– Похоже, вы заранее запаслись всем необходимым для выполнения своего плана?

Даже не взглянув на нее, Найл подтолкнул девушку к одеялам.

– Три года, проведенные в тюрьме, – достаточно долгий срок для того, чтобы тщательно обдумать свои действия.

– Надеюсь мне понадобится меньше времени на разработку плана побега, – тихо заметила Фиона.

Найл порылся в одной из сумок и достал маленькую склянку.

– Садитесь! – приказал он и, когда девушка отказалась повиноваться, просто дернул за веревку. – Я сказал – садитесь! – строго повторил он.

Фиона, задыхаясь от боли и коря себя за упрямство, повиновалась.

– Вы слишком жестоки!

Найл внимательно посмотрел на нее.

– Но ведь иначе вы не желаете слушаться.

Найл развязал веревку и принялся снимать повязки. Полоски ткани пропитались кровью, и графиня с ужасом смотрела на свои израненные запястья.

– Ваши руки сильно стерты, – сказал он, откладывая повязки и вынимая пробку из склянки.

– Рада, что вы это наконец заметили. Я тронута, – бросила Фиона, не скрывая сарказма.

– Вспоминайте иногда свою лошадь, которая застывает посреди дороги, отказываясь идти дальше, и не забывайте о том, что упрямство, присущее как животным, так и человеку, является скорее недостатком, нежели достоинством. – Найл наложил белую мазь на потертую кожу. – Думаю, впредь вам не захочется бунтовать. Поймите, я не собираюсь с вами нянчиться и довольно быстро положу конец этим бесконечным попыткам бежать.